Я толкнул локтем Оксану в бок: а что, мол, говорил я тебе?

— Так, значит, вы, дедусь, и вправду волшебник? — все же не утерпела она.

— Какой волшебник? — не понял дедусь.

— Ну, тот, кто умеет колдовать…

— Кто тебе такое сказал?

— Ромка говорит, что вы заранее узнаёте о погоде потому, что волшебник. И что с Тигриком и пчелами разговариваете…

Дедусь громко захохотал, даже усы у него затряслись.

А мне стало стыдно, я опустил глаза.

— Хотите, я и вас научу, как стать волшебниками?

Оксана с опаской посмотрела на меня: соглашусь я или нет.

Я стоял молча, словно в рот воды набрал. Мне неловко было перед дедусем. Он заметил это.

— Пойдемте со мной, — сказал и повел нас на пасеку. — Видите, не выползают пчелы? — показал дедусь на улей. — Нет сегодня такого лёта, как вчера.

Мы молча кивнули.

— А знаете почему? Потому что сегодня будет дождь. Не глядите на небо. Пусть оно сейчас и чистое, и солнышко светит, а все равно дождь будет. Пчелки чувствуют это и не вылетают, чтобы не попасть, как вы попали, под дождь. Вон муравьи до чего уж маленькие, а тоже чуют дождь. Бегают возле своего муравейника, боятся далеко заползать. Да и не только они — и рыба, и птица, и земля, и небо об этом говорят.

— Что же вам, дедусь, небо рассказало? — поинтересовалась Оксана.

— А вы присмотритесь к нему. Вчера вечером, к примеру, солнце за пелену туч село. Эта примета к дождю. А закат красный — будет ветер.

Узнали мы, что и облака на небе не всегда одинаковы и имеют свои названия. Кучевые — к ненастью, а перистые — к хорошей погоде, солнечной. Даже по росе, по радуге, по тому, как летают ласточки — понизу или высоко, и по тому, как дым из трубы идет, можно наперед угадать, какая будет погода. Много-много есть всяких примет в природе. Нужно только уметь их подмечать и запоминать, тогда каждый, кто захочет, сможет стать таким же волшебником, как дедусь…

старший сын папиного брата, дяди Васи, пришел к нам почти через неделю после нашего приезда в Калиновку. Он был пять дней на областном слете юных натуралистов в Полтаве.

С Тарасом я подружился раньше, чем с Юрком, — еще в позапрошлом году. Он добрый, работящий и великий знаток природы, за что его, может, больше других своих внуков любит дедусь. И я тоже его уважаю.

Спросите у Тараса, как называется любое растение или дерево, — ответит, не задумываясь. Знает, какие птицы и когда улетают в теплые края, когда возвращаются оттуда, где вьют себе гнезда, чем питаются.

Однажды мы пошли в лес за грибами. Все ищут под кустами, под прошлогодними листьями, в траве белые грибы, лисички, сыроежки. Только Тарас, как на прогулке, ходит, озирается вокруг, прислушивается к пению птиц. К тому же и нам мешает.

— Роман! — зовет.

— Что? — спрашиваю.

— Иди сюда. Что-то покажу.

Подхожу. Стоит перед паутиной.

— Ну, что там?

— Вот, глянь, какую хитрую хатку сработал себе паук.

В самом деле, изобретательный паучишка так загнул дубовый листок, что тот свернулся в трубочку, а паук сидит тихонечко, поджидает добычу. Никому его не видно, а дождь пойдет — не замочит.

Прошло несколько минут. Тарас уже Юрка зовет, чтобы тот посмотрел на ежика. Потом Василя зачем-то позвал. Потом опять меня.

Мы сказали ему, чтобы больше нас не тревожил, потому что так мы и грибов не наберем. Тарас послушался, не звал нас больше.

Все разбрелись по лесу. Там на красавца белого наткнешься, тут сыроежку с розовой шляпкой увидишь, там несколько желтых лисичек попадется. Понемногу, понемногу — и наполнились наши кузовки.

Первым пришел на условное место — на зеленую поляну, где рос партизанский дуб, — Петро, за ним Юрко с Василем, потом я. Сели на траву под дубом, отдыхаем, показываем друг другу свои грибы и ждем Тараса.

А его все нет и нет.

— Может, заблудился, — говорит Юрко.

— Тарас не может заблудиться, — возразил Петро. — Он лес лучше всех нас знает.

Еще подождали.

Не идет.

— Значит, что-то с ним случилось, — высказал новое предположение Юрко.

— Ничего не могло с ним случиться, — стоял на своем Петро.

Однако Тараса все не было. Стали звать его, аукать, свистеть. Но он не откликался.

— Пойдемте искать, — предложил я.

Хлопцы согласились.

Вскоре нашли Тараса на том же месте, где начинали собирать грибы. Он сидел, притаившись, за лещиновым кустом и пристально смотрел куда-то вверх.

— Ты почему не откликался? — напустился на него Петро. — Мы тебя зовем, зовем…

— Тс-сс! — приложил палец к губам Тарас. — Садитесь тихонечко, я что-то вам покажу.

Мы сели.

— Вон видите дятла на сухом обломанном осокоре?

— Видим.

— Присмотритесь, какой он умница.

— Ничего особенного, — сказал Петро. — Дерево долбит.

— И жучков ловит, — подхватил Василь.

— Ловит! А как он их ловит?

— Как всегда. Раздолбает клювом кору — и хап-хап, — улыбнулся Юрко.

— Нет, — покачал головой Тарас. — Все другие дятлы так ловят, а этот хитрец иначе додумался… Присмотритесь получше… Заметили: он обстукивает ствол кругами и поднимается все выше и выше? Это он гонит жуков из-под коры на самый верх, где осокорь обломался. Как только жуки вылезут туда, он их тогда и хап-хап!..

— И правда хитрец! — согласились мы.

Все начали наблюдать за дятлом, пока тот не добрался до вершины обломанного осокоря. Там он поклевал жуков-короедов и снова полетел куда-то в поисках корма. А может, к своему гнезду кормить маленьких дятленят.

Чтобы Тараса не стыдили дома, мы положили в его кузовок по нескольку грибов, и у всех стало поровну.

А недавно Тарас сделал, может, даже научное открытие.

Прибегает, глаза светятся, и весь сияет:

— Роман, что я заметил, что заметил!..

— Ну, говори. Что?

— У гороха все усики вьются в одну сторону.

— Как это в одну сторону? — не понял я.

— Видел, у него усики закручиваются на жердях такими пружинками, чтобы стебли держались?

— Видел.

— Так вот, все они закручиваются слева направо.

— Ну и что? Какая разница, куда они закручиваются? Что тебе до этого? — спрашиваю.

— Но ведь интересно! Очень интересно!.. Пойдем к твоему папе, он скажет почему.

К моему удивлению, папа ничего не знал о гороховых усиках, но теперь и он заинтересовался ими. Пошли втроем на огород. Точно, на горохе все усики закручивались в одну сторону — по часовой стрелке, как сказал папа.

Спросили у дедуся и бабуси. Они тоже не знали почему.

Папа посоветовал:

— Когда пойдешь осенью в школу, спроси учителя естествознания, он вам объяснит.

Я думал, после этого Тарас забудет о горохе. Нет, не забыл!

В тот же день потянул меня к своей учительнице.

И еще больше удивило нас, что и она не смогла сразу ответить.

Сказала только: может, усики так закручиваются потому, что и солнце ходит по небу по часовой стрелке, вот и они тянутся за ним.

— Молодец! Наблюдательный, — похвалила учительница Тараса.

И вот, оказывается, его одного из всей школы послали на областной слет натуралистов.

Тарас теперь собирается организовать в школе кружок по изучению родной природы. Жалею, что я не в Калиновке живу, а то бы тоже записался в этот кружок.

дедуся и бабуси не только Оксане причинил неприятность — и мне также. Хотя и понимаю, что в этом сам виноват, но все равно до сих пор обида на него не проходит.

До приезда в Калиновку папы и мамы мы с Оксаной только гуляли, развлекались, спали сколько хотелось. Ни дедусь, ни бабуся не давали нам никакой работы. Разве что сами поможем им. А мама… О-о, она сразу нашла нам дела. Оксане велела смотреть за курами: кормить, стеречь их, чтобы не клевали в огороде помидоры и дыни, не рылись на грядках лука и чеснока. Мне поручила возиться с бычком: выводить утром на лужок пастись, поить его, чистить.