― Мы должны отправиться за ней, ― прорычал Рафаил, и гнев, нараставший в нем, грозил вот-вот вырваться наружу.

Гавриил вскочил на ноги.

― О чем ты? Что случилось?

― Она ушла. Она, бл*ть, ушла!

Рафаил бросил записку Марии на стол. Проснувшись, он обнаружил, что она исчезла. Чувство ярости, охватившее его, было чуждо ему. Он не знал, как с этим справиться. Боль и злоба были всем, на что он был способен в тот момент. Он даже не потрудился одеться ― просто выбежал из дверей и ворвался в кабинет Гавриила, нуждаясь в Марии, и в том, чтобы найти ее. Ему было наплевать на скромность. Его роза пропала.

Гавриил внимательно изучал послание, а Рафаил метался по комнате. Миллер наблюдал за ним ― Рафаил чувствовал это. Но ему было наплевать. Ему нужно было вернуть Марию. В его голове пронеслись воспоминания о предыдущей ночи. Его слова о том, что она никогда не покинет его. Мария, лежащая в гробу… в ванной… в его объятиях…

Он зажмурил глаза и мысленно представил каждое слово из ее письма, написанного от руки.

Рафаил,

Я вернусь к тебе. Хочу начать с этого. Я не сбегаю, а ухожу, чтобы сообщить епископу о Бретренах. Как сестра-послушница католической церкви я не могу допустить, чтобы их злодеяния оставались нераскрытыми. Необходимо сообщить нужным людям, чтобы их можно было остановить.

Я видела, что они сотворили с тобой и твоими братьями. Никто не должен испытывать то, что испытали вы семеро, в особенности невинные дети.

Когда ты прочтешь это, я, надеюсь, буду уже у епископа. Я вернусь к тебе, как только смогу ― запомню обратный путь в поместье. И никому не скажу, где вы живете и ничего о вашей жизни. Даю слово.

Навечно твоя,

Маленькая роза.

Гавриил положил письмо на стол и провел рукой по лицу.

― О чем она только думала?

Он опустился в кресло. Миллер взял письмо.

― Мы заберем ее, ― сказал Рафаил. ― Мы поедем в Бостон и привезем ее сюда.

Внутри него разгорался огонь. Полыхающее чучело ярости.

― Позволь мне сделать несколько звонков. Выясним, добралась ли она до резиденции епископа.

Гавриил поднял трубку.

Рафаил выскочил из кабинета и отправился одеваться. Он надел спортивные штаны и свитшот. Когда спустился вниз, его братья находились в столовой.

― Что происходит? ― поинтересовался Уриил.

― Она отправилась сообщить епископу о Бретренах.

Рафаил налил себе крепкий черный кофе. Он выпил его, как истощенный жаждой человек пьет воду, не обращая внимания на обжигающую боль в горле, выпивая все до последней капли.

Его руки дрожали. Он швырнул кружку в стену, и фарфор разбился от удара. Рафаил вышагивал по комнате. И с каждым шагом становился все более встревоженным. Что-то случилось. Он знал, что что-то случилось.

― Ты сообщил Гавриилу? ― спросил Дил.

Он нервно дернул в сторону шеей, заключенной в жесткий ошейник.

― Он выясняет, где она.

Комната погрузилась в тишину, пока слова не нарушили ее.

― Ты все рассказал ей?

Рафаил замер и поднял глаза. Села пристально смотрел на него.

― Ты рассказал ей, что они вытворяли с нами? Бретрены?

Раф открыл было рот, чтобы ответить…

― Я это сделал.

В комнату вошел Гавриил.

― Я рассказал ей о том, что они сделали со мной. Про вас шестерых я не говорил ничего.

Рафаил уставился в пол. Она знала. Знала, что с ним сделал отец Мюррей. Его шрамы, то, что его держали прикованным… почему он нуждался в боли.

Ему было трудно дышать.

Она все знала. Знала и не отвергла его. Не оттолкнула. Она обняла его, поцеловала… и позволила ему проникнуть в себя.

Он был погружен в свои тяжелые, беспокойные мысли, когда Гавриил встал перед ним. Рафаил поднял голову.

― Я получил копии записей с камер наблюдения в доме епископа МакГинесса.

Гавриил повернулся и направился обратно в свой кабинет. Рафаил последовал за ним, как и его братья.

Миллер стоял возле большого экрана компьютера Гавриила. Его лицо было бледным. Он развернул экран и нажал кнопку воспроизведения. Тело Рафаила окаменело, когда он увидел, как Мария, одетая в его одежду, вошла в дом епископа. Далее ничего не происходило… пока двое хорошо знакомых ему мужчин не вошли в ворота.

― Отец Мюррей, ― прорычал Дил.

― Отец Куинн, ― вторил ему Михаил.

Сердце Рафаила колотилось, когда он смотрел на экран. Микроавтобус, в котором приехали священники, тронулся с места.

― Где она? ― прорычал Рафаил, сосредоточившись на мониторе.

Изображение переключилось на другую камеру.

― Эти камеры надежно охраняются. Кто-то подкупил власти города, чтобы они закрывали глаза на все, что там происходит. К счастью, у нас есть люди, которые могут взломать что угодно, ― сказал Миллер, и экран ожил.

На нем была изображена задняя часть дома епископа. Несколько минут ничего не происходило, пока дверь не открылась, и отец Мюррей не вышел, держа что-то в руках. Не что-то…

― Мария, ― прорычал Рафаил, увидев ее в руках этой гниды.

Мария, его Мария, находящаяся без сознания, которую забрал человек, превращавший его жизнь в ад на протяжении долгих лет.

Рафаил не мог этого вынести. Он не мог терпеть, как кровь бурлит в его венах, заставляя мышцы болеть. Не мог вынести стесненного дыхания и невозможности дышать. Его руки сжались в кулаки, но при этом дрожали, когда он просматривал кадры, на которых фургон двигался через центр Бостона, по всей видимости, к…

― Приют Невинных младенцев, ― произнес Вара, и напряжение в комнате возросло.

― Чистилище, ― добавил Уриил. ― Они забрали ее в Чистилище.

Рафаил отступил назад и позволил ярости от того, что Мария была без сознания, и от того, что этот ублюдок держал ее и вез в Чистилище, поглотить его, сжигая каждую клетку его тела, пока он не сгорел в глубинах своего ада. Издав рев, он сбросил экран со стола, но удар монитора о стену нисколько не успокоил его. Он громил кабинет, в то время как его братья хранили молчание.

У них была Мария. У них, бл*ть, была Мария! Его Мария!

Села встал перед ним, преграждая ему путь.

― Успокойся, Раф.

― Не могу, ― прорычал он в ответ.

Его тело было слишком пропитано яростью, чтобы он мог успокоиться.

― Она у них.

Рафаил посмотрел на Гавриила, который внимательно наблюдал за ним.

― Мы вернем ее.

Мужчина ударил себя в грудь.

― Мы, бл*ть, вернем ее.

Его голос угрожающе понизился.

― И я убью отца Мюррея. Я, наконец, убью этого мерзавца ― за то, что он отнял у меня Марию. Если только он тронул хоть один волосок на ее голове…

Гавриил вытянул вперед руки.

― У нас есть люди, которые могут ворваться туда и забрать ее…

― Нет! ― прорычал Рафаил.

Он покачал головой и потянул себя за волосы. Рафаил готов был из кожи вон лезть. В этот момент он был самой Смертью. Воплощением зла, в котором священники обвиняли его каждый день на протяжении многих лет. И он принял это. Поглотил тьму, заполнившую его вены.

― Я верну ее.

― Раф, послушай…

― Нет!

Рафаил шагнул вперед и указал на Гавриила.

― Мне надоело прятаться от Ордена. На этот раз они покусились на то, что принадлежит мне, и я собираюсь забрать ее. Не с помощью твоих связей, не с помощью бойцов и наемников, которые вытащили нас оттуда много лет назад. Только я. Я сам отправлюсь туда.

Рафаил глубоко вздохнул и ощутил, как злобная ухмылка расползается на его лице.

― И я собираюсь убить их. Убью столько, сколько смогу… а потом прикончу отца Мюррея. Медленно, глядя прямо в глаза этому ублюдку.

― Раф… ― начал Гавриил.

― Он прав.

Вара подошел и встал рядом с Рафаилом.

― Они заслуживают смерти. Я отправляюсь с ним.

Он ухмыльнулся и облизал губы.

― Вы даже не представляете, сколько раз я представлял, как вхожу в это место с огнеметом и набрасываюсь на этих садистов-мудаков. Они любят всю эту херню с огнем и серой. И я с радостью им это устрою.