— Я возьму эти шелковистые волосы и буду перебирать их руками. Затем склоню твою нежную шею вниз с кровати и оберну твои волосы вокруг нее, снова и снова, и так три раза.

Рафаил почувствовал, как его тело становится все легче и невесомее.

— Ты будешь смотреть в мои глаза, когда я буду погружаться в тебя все глубже… а потом я притяну тебя к себе.

Рафаил положил руку на шею Марии.

— Твои щеки раскраснеются, а глаза заблестят. Губы разойдутся, но дыхание не покинет твой рот. Ты отдашь себя мне, маленькая роза. Твое тело начнет терять силы, пока я доставляю тебе удовольствие. Твоя спина выгнется, и ты кончишь. Кончишь так сильно, что это будет всем, что ты почувствуешь. Ты будешь пытаться восстановить дыхание, но его не будет. И когда твои глаза начнут стекленеть, а сердце замедлится почти до полной остановки, я войду в тебя в последний раз, выкрикивая твое имя.

Рафаил почувствовал, как давление нарастало в его спине. Он закрыл глаза, его яйца сжались, и он с громким стоном выплеснулся на ее ногу. Его тело дернулось в судороге. А шея напряглась от пережитого удовольствия. Когда он открыл глаза, то издал судорожный вздох. Щеки Марии раскраснелись, а соски напряглись. Рука Рафаила по-прежнему лежала на ее шее, а большой палец ласкал мягкую кожу, словно нежный лепесток. Лепесток белой розы — любимого цвета Марии.

Рафаил улыбнулся любящей и исполненной сострадания улыбкой.

— Твое сердце перестанет биться.

Губы Марии разошлись, и она испустила короткий, тихий вздох.

— Я буду держать тебя, маленькая роза. Буду крепко держать тебя в своих объятиях, пока ты не перестанешь быть теплой.

Рафаил поцеловал Марию в щеку.

— Я вплету в твои волосы розу из своего сада — лучшую из всех. А в твоих руках будет букет из двенадцати белых роз.

Рафаил поцеловал ее губы, ощутив на них привкус соли. По ее щекам текли слезы. Он вытер их большими пальцами.

— Ты будешь такой совершенной, маленькая роза. Такой невероятно совершенной. Ты будешь совсем не такой, как они.

Он махнул рукой в сторону фотографий на стене. И развернул ее к святыне.

— Твоя фотография займет почетное место в этой комнате.

Рафаил прижал Марию к своей груди, приклонив ее голову к себе и вжимаясь в ее тело. Он погрузил руки в ее волосы, и они оставались так до тех пор, пока он не отвел ее в постель.

— Я не оставлю тебя, мой господин, — произнесла Мария прижавшись к его губам, когда он поцеловал ее на ночь. — Я здесь ради тебя. Я здесь, чтобы служить только тебе.

В душе Рафаила не утихало счастье.

— Ты прекрасна, — произнес Рафаил, когда Мария вышла из гардеробной.

На ней было фиолетовое платье, ниспадающее до пола. Он высушил ее волосы, и они естественными волнами спускались до бедер. На ее ногах были надеты золотистые босоножки, а за ушком красовалась персиковая роза. В отличие от белых платьев, которые она надевала в личных покоях Рафаила, это платье было непрозрачным и не демонстрировало тело под ним.

Мария взяла протянутую руку Рафаила. Он притянул ее к себе и обхватил руками за спину. Прильнул к ее рту и поцеловал ее, чувствуя, как ее тело слабело под его ласками. Когда он отстранился, ее губы покраснели.

— Пойдем.

Рафаил повел Марию вниз по лестнице, к столовой. Он почувствовал, как дрожит ее рука, когда они подошли к закрытой двери. С другой стороны послышались голоса его братьев.

Лицо Марии побледнело.

— Они не причинят тебе вреда, — заверил ее Рафаил.

Затем поднес тыльную сторону ее ладони к своему рту и поцеловал ее мягкую кожу. Мария выдохнула и слабо улыбнулась ему.

Рафаил повернул дверную ручку, и они вошли. Каждый из его братьев повернулся в их сторону, когда они шагнули внутрь. Отсутствовал только Михаил. Он получил Откровение и был на выезде, совершая убийство.

Мария последовала за ним. Гавриил поднялся на ноги и улыбнулся им обоим.

— Раф, Мария.

— Гавриил, — мягко ответила Мария.

Брат Рафаила улыбнулся ей и жестом пригласил их сесть.

— Прошу вас. Присаживайтесь.

Рафаил подвел ее к столу и занял свое место. Мария села слева от него, рядом с Гавриилом, сидящим во главе стола. Справа от Рафаила сидел Села. Его братья молчали и внимательно наблюдали за ними.

Рафаил взял Марию за руку, положив их соединенные руки на стол между ними. Вара улыбнулся этому зрелищу, потягивая красное вино и прочистил горло.

— Мария, мы не были представлены друг другу раньше.

Он кивнул головой в сторону Дила.

— Наш брат временно потерял рассудок и пытался прикончить тебя.

Вара положил руку на грудь, склонив голову.

— За это мы должны принести свои извинения.

Он ухмыльнулся Дилу.

— Не все мы — импульсивные маньяки, уверяю тебя.

Дил устремил взгляд своих сузившихся голубых глаз на Вару, и тот заерзал на стуле, а после повернулся к Марии.

— Этого больше не повторится. Я держу себя в руках.

Мария натянуто улыбнулась Дилу.

Персонал принес еду, и каждый получил свою тарелку.

— Чем ты занимаешься во внешнем мире, Мария? — поинтересовался Села.

Взгляд Селы неотрывно блуждал по ее лицу и фигуре. Рафаил знал, что это не связано с сексуальным интересом. Села был художником. Его одержимостью были части тела.

Мария отложила вилку.

— Я послушница.

Ее взгляд переместился на Гавриила, а после снова на Селу.

— И готовлюсь стать монахиней.

Воздух наполнился густым напряжением.

Уриил наклонился вперед, поджав губы.

— Ты знакома с отцом Куинном.

— Он мой наставник.

Слова Марии были произнесены с осторожностью. Рафаил устремил на нее напряженный взгляд. Мария прочистила горло.

— Отец Куинн и отец Мюррей были теми, кто послал меня найти Рафаила.

Рафаил замер. Каждый мускул его тела напрягся, когда имя отца Мюррея пронеслось в его голове. Внутри него закипал гнев. Когда Рафаил поднял глаза на притихший стол, все взгляды его братьев были устремлены на него. Его грудь напряглась так сильно, что казалось, будто кожа под рубашкой вот-вот лопнет.

Мария сжала его руку, но он не мог оторвать взгляд от еды на своей тарелке, чтобы взглянуть на нее. Ярость бурлила в его жилах. Он сразу почувствовал пол комнаты пыток под своими коленями, руку отца Мюррея в своих коротких волосах, оттягивающую их назад до острой боли и его член в своем рту, а после прижатое к земле лицо…

— Я не знала… — прошептала Мария, и ее голос дрогнул. — Не знала об Ордене, частью которого они являются.

Ее дыхание сбилось.

— Я не одобряю их поступки. И никогда не буду одобрять.

Мария снова сжала руку Рафаила. Когда он поднял на нее глаза, то увидел, что она пристально смотрела на него. Ее лицо было бледным, а в глазах появилось странное выражение. Рафаил хотел выскочить из-за стола и уничтожить все на своем пути при одном упоминании имени этого подонка и воспоминании о том, что он с ним вытворял, но его грудь наполнилась теплом, как только взгляд Марии устремился на него. В его горле образовался ком, и ему стало не по себе. Почему она заставляла его чувствовать такие странные вещи?

— Итак, — произнес Вара, привлекая внимание Марии.

Рыжеволосый брат Рафаила улыбнулся и жестом обвел стол своим бокалом с вином.

— Теперь ты в курсе, что из себя представляют Бретренские ублюдки и того, что они трахают молодых парней ради забавы.

Вара наклонился вперед.

— Но знаешь ли ты, чем занимаемся мы?

Мария вскинула подбородок.

— Знаю.

Дил окинул ее оценивающим взглядом своих голубых глаз.

— И?

— Я не осуждаю, — сказала она прямо.

Ее взгляд на мгновение опустился.

— Когда мне было шестнадцать, меня похитил убийца. Он пытал меня и держал в плену несколько месяцев. Но я простила его.

— Пытал как? — поинтересовался Уриил.

Мария взглянула на Рафаила, а после медленно поднялась. Она откинула длинные волосы со спины и развернулась. У платья был низкий вырез сзади. Рафаил облизнул губы, увидев ее обнаженную спину. Села быстро поднялся на ноги. И Рафаил вскочил, встав на пути брата. Тот нахмурился и поднял руки.