Между тем костюм получил еще несколько попаданий, пока что отраженных броней. Огонь слизнул камуфляжное покрытие, но дым от разрывов пока что скрывал его от врага. Аппаратура “Василиска” отсеивала ненужные помехи в оптическом диапазоне, поэтому Кен вполне отчетливо видел осторожно приближающихся солдат в легкой броне. В руках у некоторых он заметил тяжелое противотанковое вооружение. Дело ощутимо запахло керосином.

В отчаянии, осознавая полную бесполезность поступка, Кен совместил прицел заблокированного метателя Гаусса с грудной пластиной ближайшей фигуры с ракетометом. Подал команду на залп.

Трехмиллиметровая урановая стрелка, разогнанная до десятка километров в секунду, прошила солдата навылет, оставив после себя дыру размером с кулак, и полетела в виде облачка плазмы дальше. Солдат, не издав ни звука, с грохотом упал на пол.

Кен счастливо взревел и переключил вид боеприпаса. Сейчас было не время задаваться вопросом – почему заработало отключенное вооружение. Медсистема костюма гудела от напряжения, накачивая его “боевым коктейлем”. Еще одного гвардейца разнесло в клочки двадцатиграммовым куском кристаллического водорода. Взрыв разбросал пару пехотинцев, готовящих к выстрелу тяжелый лазер. Кен поднял левую руку и параллельно открыл огонь из дробовика. Поток мелких стальных шариков конечно не мог пробить их броню, зато основательно сбивал прицелы. Он подпрыгнул, уходя с линии огня, полоснул лазером, подрезая лучом ноги, и рывком сблизился с ошеломленными вояками.

Все дальнейшее заняло считанные секунды, еще раз подтвердив полную непригодность скученности в бою. Выхлоп плазменного огнемета на секунду ослепил четверых оставшихся впереди врагов, затем “Макс” запустил три малых ракеты класса “человек-человек”.

Три взрыва слились в один, Кена пошатнуло ударной волной, зато, когда дым рассеялся, он увидел, что от взвода пехотинцев остался только один человек в полностью выведенной из строя броне. Похоже, что взрывом тому перебило сервоприводы ног. Кен довольно осклабился и рванулся вперед. Оставшиеся сзади гвардейцы в слепой ярости открыли такой огонь, что Кена, несмотря на полуторатонный костюм, кубарем швырнуло вперед.

С трудом восстановив равновесие он прыгнул, пробивая собой закрытую дверь, и очутился в бассейне. От соприкосновения с водой раскаленная броня зашипела, испаряя влагу. Кен улыбнулся возникшей идее и выстрелил в бассейн из огнемета.

Ворвавшийся в туман второй взвод построился полукругом, напряженно поводя стволами в ожидании, пока сенсоры настроятся на нужный режим. Вокруг плясали смутные фигуры - клубы тумана, дорисованные воображением. Командир отряда резко поднял руку, призывая к тишине, и тут пронзительно закричал кто то на левом фланге. В следующую секунду из пустоты вынырнула тень с силовым лезвием в руке, и, резко крутанувшись на месте, распластала троих центральных во главе с молоденьким лейтенантом-командиром. Следующий получил заряд плазмы в упор. Некоторое время он с выражением крайнего удивления смотрел на свои обугленные ноги и торс под расплавленной броней. Затем зашелся в диком предсмертном крике и, перевалившись через край, исчез в кипящей глубине бассейна.

Из троих уцелевших выстрелить успел только один - заряд плазмы проплавил верхний слой брони “Василиска”. Спустя миг полупрозрачное лезвие снесло ему шлем вместе с содержимым. Фонтан крови из перерезанных артерий, тело мешком осело на грязный, окровавленный пол.

Тишина. Кен отключил лезвие и в изнеможении опустился на залитый кровью кафель пола. Его тошнило. Желудок, казалось, собрался вырваться на свободу. Кен зашелся в кашле.

У этих бедолаг не было ни малейшего шанса.

— Ввожу стимулятор

Кен попытался протестующе вскинуть руку. Поздно, голова вдруг сделалась пустой и холодной, тело налилось бодростью и силой. Костюм был лучшей нянькой во Вселенной. Всегда готовый накачать пилота любой прописанной химией, зараза! Ну хоть на том спасибо. Дышать сразу стало легче. Прочь мешающие мысли, прочь хотя бы до корабля…

— Макс, прими управление костюмом.

— Принято к исполнению, курс на “Гольфстрим”, радар чист.

Кен расслабился входя в медитативное состояние, отгоняя постороннее…

Пришел в себя он уже в полукилометре от бассейна. Взгляд, брошенный на карту, вывел его из оцепенения.

— Макс, стой! Ты куда меня завел, болван кремневый?!

Голос Макса потерял все интонации, наполнившись звенящим металлом.

— Директива № 435, уровень секретности превышает ваш допуск.

Кен удивленно приподнял брови:

— Макс, ты что, рехнулся? Перезагрузка!

Компьютер ответил с небольшой задержкой.

— Перезагрузка отменена. Извини, Кен, кто то встроил в меня программный модуль. Его местонахождение в памяти я вычислить не могу. Мне приказано изменить маршрут.

Кен вздрогнул от пронзившей его мысли: -“Подставили!”

— Макс, немедленно переключи управление на меня!

Голос компьютера остался спокойным и отчасти печальным.

— Не могу, босс, директива исходит от командования.

— Твою мать! — Кен оказался запертым в полуторатонной бронированной скорлупе, беспомощный, как младенец. Теперь, что бы ни случилось, все спишут на него, якобы свихнувшегося офицера охраны. Сволочи!!!

За следующей дверью находился огромный вестибюль. Лес исполинских колонн терялся высоко во тьме. И между этими колоннами бурлило людское море, вскипавшее в жестокой рукопашной схватке. На него пока никто не обратил внимания. Управляемый компьютером штурм-костюм задействовал ускорители и, приземлившись в центре толпы, рявкнул пятисотватными динамиками длинную фразу на местном языке. Кену был выдан беглый перевод.

— В величии сила Тедау! Немедленно прекратить бой!!! Покинуть опасное место! У вас остается десять минут, после чего будет подорвана ракета класса “Серая зона”. У вас остается девять минут пятьдесят секунд…

Рукопашная прекратилась, люди оглядывались на опаленную, темную фигуру, возвышавшуюся над толпой. Бронекостюм, не прекращая отсчета, поднял вверх левый манипулятор и выпустил длинную струю плазмы. Сверху на людей посыпались капли расплавленного стекла, огонь расплавил цветные витражи стеклянного потолка. Это переполнило чашу, охрана и мятежники со всех ног кинулись в разные стороны. Но тут…

Вслед убегающей дворцовой страже веером понеслись потоки дроби – вспарывая незащищенную плоть, вскрывая черепа, перешибая позвоночники. Это оружие специально разрабатывалось для поражения множественных небронированных целей. Идеальное против толпы. Кровавый взрыв, летящие клочья мяса. Груды еще живых тел разметало импульсом плазменного огнемета, с десяток отставших гвардейцев охватило пламя, они вспыхнули словно облитые напалмом и, пробежав с воем еще несколько шагов, опали кучками горящей плоти. Несколько раз взвизгнул метатель… Кен, не выдержав вида этой бессмысленной бойни, закричал:

— Прекрати, немедленно прекрати это Макс!!!

От опорожнения желудка его спасала только бдительная опека медсистемы.

— Это входит в директиву, босс, я не мог ничего сделать.

— Отмени самоуничтожение! Слышишь!!!

— Извини, командир, директива сильнее меня, я ничего не могу сделать. До взрыва осталось восемь минут. Ты хороший пилот и, наверное, был мне неплохим другом. Я тебя катапультирую, прощай друг…

Кен хотел что то сказать, но не успел. Сильный удар выбросил его из внутренностей скафандра. В полете он сгруппировался, и, легко перекатившись, вскочил на ноги. “Макс” стоял поводя стволами, прикрывая отход своего пилота. Кен подавил нарастающее чувство сожаления, подхватил с пола выброшенные вслед за ним оружие и комплект выживания, глубоко вздохнул и бросился к створчатым воротам, явно ведущим на дворцовую площадь. Он прекрасно понимал, что за семь с половиной минут ни за что не успеет выбраться за пределы зоны сплошного поражения, но сдаваться без боя не собирался.

Со стоянки перед дворцом отъезжал гравикар. Кен встрепенулся – вот она надежда!