Пахло спиртом и лекарствами.

Я обнаружила себя лежащей на холодном хирургическом столе в уже знакомом медицинском отсеке.

Правая сторона лица онемела. Особенно часть между скулой и носом.

Черт возьми.

- Я не знаю, что он нашел в тебе, - вдруг раздался голос, - но, поверь мне, я превращу твою жизнь в кошмар.

Обернулась и тут же пересеклась взглядом со злобными и надменным зелеными глазами. Шелла стояла подле стола с хирургическими инструментами и медикаментами.

- И чем я заслужила, - не постеснялась спросить, - такое ваше внимание?

Шелла оскалилась в ответ, замахнулась и с силой хлопнула меня по здоровой щеке.

Ай! Она совсем полоумная?

- Не говори, если тебе не дают слово, - прошипела она.

Тренерша нагнулась ко мне ближе, желая еще что-то добавить, как вдруг из-за двери раздался шум и знакомый сердитый голос, спросивший, где я.

Верон.

Он ворвался в комнату с быстротой и стремительностью торнадо.

Пересекшись взглядом с Шеллой, он оскалился и с порога рыкнул:

- Какого… Какого хрена ты поставила новенькую на бой в первый же день?!

- Такого же, какого ты принял ее сюда, - парировала она, - по исключительно собственному желанию.

- Ты совсем забыла о границах, Шелла? – верховный укротитель в один рывок оказался перед ней. Он уставился на тренера своим коронным безумным взглядом, но та даже не шелохнулась.

- Если новый питомец попал к нам, обходя все предписания и правила, значит, в этом питомце что-то есть. По крайней мере, должно быть, - она ехидно ухмыльнулась и вдруг глянула на меня, как на мусор, - а это какая-то шавка беспородная.

Ах ты ж… Дрянь! Врезать бы ей, да как следует! Но потом из-за этой вредной бабенки буду мучиться. Наверняка накажут.

Пришлось с силой стиснуть зубы и промолчать.

Верон же побагровел, нахмурился, и на мгновение мне почудилось, что он ударит Шеллу… Но вместо этого он со всей силы хлопнул по столу, возле которого она стояла.

Тренерша невольно вздрогнула и замолкла, а верховный укротитель, схватился за голову, провел ладонями по гладким черным волосам, развернулся, и отошел на пару шагов в сторону, будто так ему было бы легче бороться с желанием преподать подчиненной урок.

- Проваливай, - прошипел он, не оборачиваясь.

- Ты превысил свои полномочия, взяв ее, - вякнула Шелла, - так недолго и потерять их…

Она не договорила: Верон резко развернулся к ней лицом и пригрозил:

- Но сейчас они при мне. И я не побоюсь превысить их во второй раз. Но уж по отношению к тебе и твоей должности.

Тренер не нашлась с ответом, и начальник тут же воспользовался этим, чтобы добить ее:

- Проваливай. Твои действия мы обсудим позже.

Вот так, получи! Пришлось последние силы отдать, чтобы утаить от Верона свою победоносную улыбку. Впрочем, когда он задумчиво отвернулся, а Шелла напоследок меня оглянула, я легко ухмыльнулась и стрельнула глазками.

Наверняка это разозлит и раззадорит ее еще больше. Пускай. Пока что у меня есть покровитель…

Однако когда тренерша исчезла, громко хлопнув за собой дверью, я стократно пожалела о своей «радости».

- Какого… Как ты умудрилась не справиться с противником? – не до конца растраченную злость Верон, видимо, решил излить на меня.

- Я никогда не дралась раньше! – оправдалась в ответ.

- Не дралась? О! Она не дралась! – не успела даже понять, как он вдруг оказался передо мной. Верон схватил меня за лицо, так что заболела челюсть, и заставил посмотреть ему прямо в глаза. Попыталась вырваться – от его взора пробивало на холодный пот – но он держал слишком крепко, - что ж. Тебе придется научиться! Потому что драться тебе нужно будет много! И ты должна будешь стать лучшей!

Он отпустил меня. Захотелось отодвинуться в сторону, но Верон схватил за локоть, удерживая на месте.

- Ты ничего не понимаешь, Дарина. Ты ничего не знаешь! Все эти укротители, тренера, назови их как хочешь, мне плевать. Все они – напыщенные, зажравшиеся мажоры, которые привыкли получать все, что только пожелают. Желторотые птенцы, которые всю жизнь собираются раскрывать клюв и ждать, когда мамочки и папочки засунут им в них еду. И ты не представляешь, Дарина, и не сможешь представить, даже если очень захочешь, как сильно хотят эти птенцы попасть на мое место, - он, наконец, выпустил мою руку. Сразу обхватила ее ладонью и прижала вплотную к телу. Стало не по себе. Верон явно вышел из себя. Шелла его задела. И что? Теперь мне отдуваться? Отлично. Малого того, что побили, так теперь еще и слушать закипающего психопата! – но я, - продолжал верховный укротитель, - я сделал себя сам. Я сам всего добился, и не собираюсь с этим расставаться. Ты… - его ярко-голубой взгляд пронзил насквозь, - ты должна быть моим козырем. Но вместо этого ты выставляешь меня посмешищем.

- А что я могу сделать? Прыгнуть выше головы? – буркнула, отведя взор.

- Да, - отрезал он, - потому что я так сказал, - вдруг он сделал голос приторно-нежным, отчего от страха тут же задрожали руки, - мы же договорились, детка… Помнишь? В самом-самом начале: ты делаешь все, что я тебе сказал.

Он тяжело вздохнул, опустил лицо, потер лоб.

Я молчала.

Боже, и почему у меня от него кровь стыла в жилах? Он слишком быстрый, слишком изменчивый, слишком непредсказуемый.

- Ты станешь лучшей, Дарина, - вдруг выговорил он уверенно, так ,будто это был железный факт. Верон поставил руки в бока и заявил деловым тоном, - с завтрашнего дня. Вместо обеда и свободного времени. Ты занимаешься со мной. Я пришлю за тобой человека, - не дождавшись ответной реакции, верховный укротитель двинулся к выходу.

- Что? – недоуменно бросила ему вслед.

В дверях он задержался, оглянулся на меня через плечо и проговорил, ухмыляясь:

- Я же сказал: ты станешь лучшей. Я сделаю тебя лучшей.

Я поняла, насколько мне досталось от Грарра, только когда Верон вызвал охранника, и тот повел непутевую волчицу обратно в барак номер три.

Звон в ушах не проходил, и с каждой минутой донимал и беспокоил все больше. Ноги стали ватными. Тело ныло. Видимо, мне обезболили место самого сильного удара – на лице, и сейчас наркоз сходил, отчего я чувствовала отравительную пульсацию и зуд.

Господи, неужели еще и шрам останется?

Тут же одернула себя мыслью: «Нашла о чем беспокоиться. Все тебя ненавидят, а Верон просто использует».

И если со «всеми» понятно, то Верон – одна сплошная загадка.

Для чего ему это? Чутье подсказывало, что даже если я действительно какая-то супер особенная и невероятная волчица (в чем сильно сомневаюсь, достаточно вспомнить оба моих боя), то все равно это не стоит риска. Судя по разговору с тренершей, Шеллой, его действительно сильно подсиживают. Не удивлюсь, что та стерва еще и не единственная, кто этим занят.

Зачем рисковать и так шатким положением ради меня?

Альтруизм? Это точно не про Верона.

Пришлось прервать размышления, когда я вернулась в барак. Ожидала снова встретить насмешки и недоброжелательство. Теперь еще и от Лайлы – я же подвела команду!

Однако, как только дверь за спиной захлопнулась, сидевшие на койках (нужно было обязательно оставаться на своем месте, когда заходил кто-то из надзирателей) повскакивали и недоуменно на меня уставились.

Теперь еще что?

Чуть заметно закусила нижнюю губу и мысленно чертыхнулась. Хоть один вечер дали бы мне провести в спокойствии! В относительном спокойствии…

- Что это было? – Бринела заговорила первой. Она быстро и стремительно двинулась навстречу, и я уж думала, что главарша налетит на меня, впечатает в стенку… Даже заранее наморщилась и сжала пальцы в кулак. Впрочем, главная мать этого делать не стала. Остановилась прямо напротив и схватила за плечи с какой-то… С какой-то неожиданной заботой, - мы видели как ты… Ты обращаешься сразу в чистую форму?