Январь в этом году выдался особенно холодным. Белоснежные хлопья, кружась, как огромные бабочки, падали с неба и ложились на серый асфальт. В желудке предательски урчало. Тонкая куртка не спасала от мороза и пронизывающего до костей ветра. Дверь особняка открылась и на пороге появилась пожилая женщина.

– Эй, кудрявая! – крикнула она.

Судя по форме и чепчику на голове, она была горничной. Возможно, старшей. Всех тонкостей этой работы я не знала. Как и того, какие именно обязанности мне предстоит выполнять, в том случае, если меня примут.

Уже месяц я перебивалась случайными заработками. От постоянного недоедания ноги не слушались. Из квартирки, что снимала в Нью-Йорке, меня выставили, потому приходилось частенько ночевать на станциях метро. Единственным плюсом было то, что меня не прогнали охранники. Просто жалели. Холод и голод. Все, что я запомнила из последнего месяца жизни.

– Это вы мне? – спросила я женщину, озираясь по сторонам, в поисках другой кудрявой девушки.

Но кроме меня у особняка никого не было. Хотя еще час назад тут толпились девчонки разных возрастов. Некоторые были настоящими красавицами, чего не скажешь обо мне. Замарашка в темной куртке и стоптанных сапогах.

Сегодня утром мне позвонила девушка из фирмы, что предоставляла работу, и сообщила, что в одной из богатейших семей США освободилась весьма привлекательная вакансия горничной. Не раздумывая, я отправилась по названному адресу.

Очередь желающих была не маленькой. Девушки входили в особняк, но спустя несколько минут выбегали. Кто-то плакал, а кто-то ругался отборным матом. Что именно происходило на этих собеседованиях, я не знала.

– Тебе что, работа не нужна? – как-то по-доброму, улыбнулась женщина и поманила рукой.

Я еще раз оглянулась, убедившись, что кроме меня не осталось претендентов, и смело шагнула на огромное заснеженное крыльцо.

В доме было тепло и очень уютно. Горничная подтолкнула меня в гостиную, где в винтажном кресле с золотым тиснением и бордовой обивкой из бархата сидела седовласая женщина. На вид не более пятидесяти лет. Волосы, не смотря на седину, были уложены в красивую и модную прическу и блестели. В комнате было немного душно и темно. Лишь блики и всполохи потрескивающих в огромном камине поленьев отражались на стенах, создавая невероятную атмосферу чего-то волшебного.

Женщина прокашлялась и жестом изящной руки указала мне на стул, что стоял прямо посередине гостиной. Осторожно ступая по ковру, я старалась не наследить.

Усевшись напротив хозяйки дома, я поставила озябшие ладошки на колени. Легкая улыбка коснулась уголков рта седовласой, чопорной дамы. На короткий миг глаза женщины вспыхнули, но тут же погасли.

– Ну что же. Начнем, пожалуй. Скажите, милочка, сколько вам лет? – закинув ногу на ногу, дама с интересом разглядывала меня.

– Двадцать один, миссис. Простите, но я не знаю вашего имени, – смущенно ответила ей, стыдливо пряча взгляд.

– Флоранс. К чему эта официальная ерунда? Я ведь еще не взяла тебя на работу, верно? – улыбнулась хозяйка особняка, показывая свое превосходство над такими, как я.

Настроение испортилось моментально. Поджав губы, медленно кивнула, соглашаясь.

– Ты необычная, – женщина приложила к щеке указательный палец со старинным перстнем и с интересом разглядывала меня. – Как ты считаешь, справишься с уборкой, готовкой, глажкой?

– Думаю, да, – тихо ответила, про себя молясь, чтобы меня взяли.

Я ужасно устала. Пальцы на ногах совсем замерзли. А желудок свело в тугой узел.

– Ну что же, я дам тебе шанс. А теперь ступай. Дора покажет тебе комнату, где ты будешь жить и накормит. Твой желудок рычит, словно раненный зверь, – хмыкнула она и вновь взмахнула рукой, указывая на выход.

– Спасибо, миссис Флоранс, – я чуть не подпрыгнула от радости, все еще не веря в такую удачу. – Вы не пожалеете, что дали мне возможность работать у вас.

– Надеюсь, что именно так все и будет. Я забыла узнать твое имя.

– Тина.

– Отлично, Тина, – кивнула хозяйка. – Дора даст тебе небольшую сумму денег. Сходи, купи себе приличную одежду. Это аванс. Подарков я не делаю. Каждый цент ты обязана будешь отработать. Завтра у тебя выходной, можешь не приходить. А в понедельник с утра надеюсь увидеть тебя в доме. И не смей взять деньги и сбежать. Из-под земли достану.

Богатая леди тут же показала истинное лицо. Но убегать я не собиралась. Мне была нужна работа. Любая. А быть горничной и жить в тепле было самым лучшим вариантом для меня.

– Простите, миссис Флоранс, – несмело завела разговор. – Но мне негде ночевать в выходной.

– Ты бездомная? – глаза женщины широко распахнулись, и она брезгливо сморщила нос.

– С недавних пор, – прошептала я, будучи уверенной, что сейчас меня прогонят.

– Ладно, – махнула рукой миссис Флоранс, и я шумно выдохнула. – В таком случае, у тебя не будет отдельной спальни. Поживи с Дорой. Она присмотрит за тем, чтобы ты ненароком не стащила чего-нибудь. А теперь иди.

Другая бы ушла, громко хлопнув дубовой дверью, но я – нет. Мне нужна была эта работа. Конечно, обидно, что не доверяли, но с чего бы незнакомым людям сразу проникнуться симпатией ко мне? Да я и не рассчитывала на это.

У гостиной стояла та самая горничная. Мило улыбнувшись, она протянула мне руку.

– Я Дора. Значит, ты будешь жить со мной? Отлично, – весело хлопнула в ладоши розовощекая женщина. – Я хоть и не молода, но компанию люблю. Глядишь, научу чему-нибудь полезному. Пойдем, замарашка. Приведем тебя в порядок, да покормим.

Мы вошли в довольно просторную спальню. В отличие от гостиной, здесь было гораздо уютнее. Никакой позолоты и бархата. Две кровати по обе стороны спальни у стен. Вязанные голубые занавески на небольшом окне, с видом на дворовые постройки. Коврик. Видно, что самодельный. Такие вяжут из старых лоскутов. Трюмо, две прикроватные тумбы. Столик между кроватями, а в стену встроен обычный шкаф.

Дора порылась на полке и извлекла оттуда комплект формы, точно такой же, как у нее самой. Оглядев меня, женщина покачала головой, слегка поморщившись, и снова нырнула в шкаф.

– Вот, держи. Иногда работы совсем нет, и я вяжу. Просто так, чтобы убить время. Думаю, тебе подойдет.

Она протянула мне вязаные леггинсы и длинный свитер с огромным воротником. Взяв в руки подаренные вещи, уткнулась лицом в теплую шерсть.

– Спасибо. Вы уверены, что я могу это взять? – смущенно спросила, совсем не желая расставаться с такими теплыми подарками.

– Да прекрати ты, – отмахнулась Дора. – Своих деток Господь не дал мне. Хоть кому-то пригодится, то, что я навязала.

Женщина достала пакет с новеньким бельем и подтолкнула меня к белой двери.

Открыв ее, ахнула. В комнате Доры была настоящая ванна. Набрав ее доверху, я налила в нее немного геля для душа и добавила в воду, размешивая руками.

Горячая вода, приятно расслабляла уставшее и продрогшее тело. Немного понежившись, я все же вышла в комнату, надев подарки.

Дора уже накрыла на стол. Булочки с маслом и малиновым джемом, горячий чай и салат из свежих овощей.

– Ешь. Смотри, какая бледная. Небось, давно не ела?

– Давно, – смущенно пожала плечами.

Поев, извинилась перед женщиной, что старалась угодить мне, и улеглась на мягкую перину.

Дора села в старое кресло-качалку и взялась за спицы, давая мне возможность насладиться тишиной и уютом. Впервые за несколько месяцев я почувствовала себя дома.

Совсем недавно я была обычной девушкой. До того, как моя мама заболела саркомой. Буквально за месяц проклятая болезнь выжала из нее все жизненные соки. После оказалось, что дом, в котором я жила с самого детства, был заложен за долги.

Меня выставили на улицу, а тех денег, что оставались от мамы, было ничтожно мало. Сняв небольшую комнату, я отчаянно пыталась найти работу. Сначала устроилась в бар, но оттуда меня быстро спровадили, взяв более симпатичную официантку. Я не была страшненькой, но и роковой красоткой меня не назовешь. После, меня взял на работу хозяин кондитерской. Тучный мужчина решил, что, получив вакансию, я должна буду стать его сексуальной игрушкой. Придавив меня в подсобном помещении к стене, мерзавец запустил свои гадкие щупальца под платье. Жадно хватая ладонями бедра, пытался насильно овладеть мною. Я закричала, ударив его ногой в колено. На шум прибежала его жена и обвинила меня в том, что я пристаю к ее благоверному.