— Гун-Гун!

Чудак появился мгновенно. Его волосы и борода в нескольких местах обгорели, а на одежде плясали небольшие огоньки, что придавало ему особенно инфернальный облик.

— Этот мост не должен быть поднят, — приказал я. — Любой ценой! Если надо, раскурочьте его, но чтобы мы могли пройти по нему, ясно?

— Так точно! — подмигнул мне Гун-Гун и, поудобнее перехватив свой фонарь, убежал.

Отыскав графа Сайраса, который в меру возможностей пытался держаться рядом, но всё равно постоянно отставал, я нашёл работу и ему:

— Леон, соберите бойцов и отправляйтесь в замок. В бой вступать только при необходимости. Меня интересует реликвия и вражеский штаб. Первое принести мне, второе захватить в целости.

— Командующий, не разумнее ли…

Кажется, он хотел что-то возразить или добавить, но я и так слишком задержался на одном месте.

— Не разумнее! Вперёд! — мельком убедившись, что он отправился выполнять приказ, я понёсся в хвост колонны.

Дела там оказались очень плохи. Кажется, здесь собрались «лунные» со всего остального лагеря. Радовало лишь то, что они, утратив всякое подобие порядка, просто ломились напролом, пытаясь не столько убить в бою, сколько завалить численно. Это бы у них, возможно, даже получилось, если бы не одно веское НО, которое звали Лой Ноктим.

Посреди дыма и огня старый капитан наверняка чувствовал себя как рыба в воде. Обстановка также была под стать его стилю боя: ни одно другое соединение моей армии не смогло бы устоять в тех условиях, в которых сейчас держалась тридцать третья бригада.

Я прибыл очень вовремя, как раз в тот момент, когда очередная волна «лунных» накатила на позиции, которые удерживал Лой. Он и его люди, сбившись плотным квадратом, используя мушкеты с примкнутыми штыками в качестве пик, стояли уже в практически полном окружении. Но стояли! «Лунные» разбивались о строй солдат, как бушующее море разбивалось о волнорезы.

Пока я спешно соображал, чем ему можно помочь, тридцать третья успела отразить две или три атаки. Однако даже такая, практически невероятная стойкость долго продолжаться не могла. Нужно было вытянуть Лоя и его людей из этого котла, но как?

Тут мне на глаза попалась компания, в окружении которой мне «повезло» находиться. Множество солдат просто стояли и не знали, что им делать, издали безучастно наблюдая за тем, как сражались их товарищи.

— Почему стоим, бойцы? — с удивлением поинтересовался я.

Какой-то молодой рядовой, явно вчерашний новобранец, которому не повезло в этот момент стоять прямо передо мной, робко ответил:

— С-сэр, у нас нет командиров, м-мы не знаем, что делать…

— Я не сэр…

Одного взгляда на несчастного было достаточно, чтобы понять, что тут произошло. Судя по разномастной форме, практически без знаков различия, здесь собрался весь «молодняк» моей армии. Отставшие, разбитые, лишившиеся своих командиров и воли к борьбе. Огонь в их сердцах, такой необходимый сейчас, практически померк. Однако его всегда можно было разжечь заново, что мне и требовалось проделать.

— Какое-то отребье собралось здесь! — Я окинул скептическим взглядом эту кучку. — И вы называете себя моей гвардией?! Чушь!

— Командующий, но мы не называем себя вашей гвардией…

— А я называю! Отныне и навек вы — моя гвардия! Бригада без номера, знамен и знаков различия! Худшие из лучших, лучшие из худших! Ваша клятва — кровь, своя или врагов, мне без разницы, и вы все дадите её мне прямо здесь! — Моя рука указала на Лоя Ноктима. — Посмотрите туда. Вот где настоящие бойцы, лучшие мои солдаты. А теперь взгляните на себя. Кто вы по сравнению с ними?

К моему огромному удивлению, мне даже не пришлось подсказывать, ответ раздался сам, сразу несколько раз:

— Худшие! Худшие! Худшие!

— Именно, худшие! И прямо сейчас вы докажете, что вы худшие из лучших!

В сердцах людей передо мной разгоралось новое пламя. Не успел я договорить, а солдаты уже во всю скандировали этот клич:

— Худшие из лучших, лучшие из худших!

— В колонну, гвардия! — по одной моей команде те, кто еще минуту назад не знал, что им делать без командиров, самостоятельно принялись строиться. — Сражайтесь за себя и за тех, кто пал, не знайте жалости и милости к врагу. Я сам пристрелю того, кто посмеет замешкаться перед «лунным»! Только смерть! Вперёд, моё отребье, принесите свою клятву!

И они пошли, а затем побежали. А я бежал впереди всех. Молча, без воплей и лишних криков мы двигались на противника.

Когда «лунные» заметили нас, то опешили и растерялись, абсолютно не понимая, что происходит. Толпа оборванцев без знамён, сквозь дым и пламя неслась на них с выражением желания убивать на лицах и при этом абсолютно молча! Вместо того чтобы встретить нас во всеоружии, наш противник так и стоял в изумлении.

Кольцо врагов вокруг Лоя Ноктима к тому времени окончательно сомкнулось, однако мы вскрыли его в один момент, пройдя через ряды «лунных» как горячий нож сквозь масло, сметая всех на своём пути. Это привело к самому неожиданному результату. Понимая, что ещё немного — и им конец, «лунные» понеслись в последнюю, отчаянную атаку. Но не на меня и моё отребье, а на капитана Ноктима.

У всякой стойкости есть свои пределы, однако у солдат Лоя этого предела, кажется, не было. Даже когда их строй наконец прорвали и квадрат распался, они стояли и бились до самого конца, пока последний из «лунных», оставляя испачканные штаны, не сбежал.

Вот почему я так берёг их тогда, отправив на верную смерть солдат капитана Кая. Тяжёлое, во многом спорное решение, принятое ранее, обернулось полным успехом. Окажись на месте тридцать третьей бригады кто угодно другой, нам всем, всей армии пришёл бы конец. Не выстояли бы они, «лунные» направились бы к нам в тыл, громя отставших и разбитых солдат, которых я никак не успел бы воодушевить.

Лоя Ноктима мне удалось найти не сразу. Он сидел на каких-то обломках в порванной одежде, с погнутым клинком, будто им рубили дрова, и меланхолично смотрел в пустоту.

Моё появление несколько привело его в чувство. Отработанным движением он хотел затянуться трубкой, которую не бросил даже в этом бою, но та попросту развалилась у него в руках.

— Напомните мне купить вам новую, — пошутил я нервно.

К моему удивлению, Лой Ноктим усмехнулся и, ничего не говоря, достал из одежды точно такую же, только целую, и ловко принялся набивать её табаком.

— Хм, ладно. Как отдышитесь, собирайте своих людей и догоняйте. Оставляю вам свою гвардию в качестве подмоги.

— Гвардию? — капитан недоумевающе осмотрел тех бойцов, что я привёл с собой. Кажется, они его не слишком впечатлили.

Ухмыльнувшись, я обвёл рукой собравшихся вокруг солдат:

— Знакомьтесь, моё отребье…

— Худшие из лучших, лучшие их худших! — раздался клич.

— Да, как-то так. Передаю их вам, Лой, а то вас уже что-то маловато.

Я собирался добавить, что возвращать их в целости и сохранности не обязательно, но меня отвлёк подоспевший вестовой:

— Граф Сайрас просит вашего присутствия в крепости.

— О, она уже взята?

— Нет, в этом и проблема, командующий.

— Что ж, решим и её.

По сравнению с тем огненным адом, в котором мне только что довелось очутиться, рядом с крепостью была тишь да гладь. «Лунных» здесь в больших количествах не было, а всё, что могло гореть, или уже сгорело, или догорало.

Колонна развернулась в линию, отрезая крепость от возможного удара из лагеря, однако внутрь мои солдаты почему-то не спешили. Мне было подумалось, что противник всё же успел поднять мост, но тот оказался там, где и нужно — на земле. Ворота также были открыты. А вот во внутреннем дворе слышалась пальба.

Леона я нашёл в галерее, неподалёку от входа, где он вместе с десятком солдат безуспешно пытался выкурить стрелков из их укрытий.

— «Лунные» засели на втором этаже, стоит нам высунуться, сразу же стреляют с нескольких мест сразу, — доложил мне граф обстановку.

Он указал на тела нескольких наших бойцов впереди. Я хотел было выглянуть наружу, но мимо сразу же просвистела пуля. Стрелок слегка поторопился с выстрелом, иначе в качестве трофея ему вполне могла достаться моя голова.