— Давай помогу!
Подскочив, принцесса стала сматывать бинты у меня с торса. Лишь, всё же, поинтересовавшись:
— Что дальше, Бьёрн?
— Будем бить аристократов, отбирать земли и крестьян. Через два года полностью завоюем острова. К тому времени, надеюсь, получится сдвинуть мои проекты, те же лампы, которые мы сможем продавать на континент. Да и у меня ещё идеи есть, не пропадём.
— Идеи, сравнимые с оружием? — подняла бровь девушка.
— Вполне, — уверенно кивнул я.
— Надеюсь, их можно так же быстро пустить в дело, как и порох, иначе казна останется пустой, — вздохнула она.
— Дай мне немного времени и всё получится.
С неприятным треском отошёл последний бинт, и, откинув его в кучу подобных, принцесса хмыкнула:
— Опять шрамы. Только недавно всё поправил. И опять… — она провела ладонью по моей щеке и грустно спросила: — Ты таким и останешься, да? Постаревшим?
— Прости.
— Главное — живой, — бледно улыбнулась она в ответ.
— Меня так просто не убить! — уверенно воскликнул я, надевая штаны и пытаясь встать с кровати.
Пошатнувшись от внезапного головокружения, но потом, опираясь на стенку, я вышел на улицу, где Элеонора, посмеиваясь, несколько раз окатила ледяной водой, смывая коросту и свернувшуюся кровь с тела.
Фыркнув, потёр лицо, дошёл до туалета и вернулся в дом продолжать отдых, так как до конца я ещё не восстановился.
Уже на следующий день обговорил дальнейшие действия войск со Свеном, и мы с женщинами отправились в Бродно.
Новость о том, что у нас будет ребёнок, полностью меня расслабила. Я сидел в повозке, лениво поглядывал по сторонам, положив руку на плечо дремлющей принцессе и ни о чём не переживал. Что-то я уже оставлю после себя, даже если ни одна идея о продлении жизни не выстрелит.
— Ты слишком счастливый для человека, которому осталось совсем немного, — нарушила тишину сидящая напротив нас Фиона.
— Ты просто завидуешь, — благодушно отмахнулся я.
— Чему? Глупости, которая уменьшила твою ценность вдвое, испортив мой труд? — с лёгкой долей презрения усмехнулась бывшая богиня.
— Тому, что у меня будут потомки, конечно, — фыркнул.
Она скрипнула зубами, стеганув злым взглядом. Но отвечать не стала. Фиона не любит врать и изворачиваться. При этом, детей она иметь может. Правда, настолько не соотносит себя с людьми, что не воспринимает это чем-то необходимым. Бывшая богиня считает, что выше всех этих человеческих страстей. Хотя я уже не уверен, ведь не просто так она злится, верно?
Город встретил нас шумом и приветственными криками на улицах. Я шёл, улыбаясь и смотря на лица вокруг. Люди счастливы, кружит голову победа, да и еда стала потихоньку появляться в достаточном количестве.
— Долгих лет освободителям!
— Наследника!
— Слава императрице!
На последнем крике из толпы я повернулся к легонько порозовевшей принцессе.
— Значит, сразу императрица?
— Не знаю, что они несут, совсем не разбираются в титулах, — глядя в сторону, буркнула она, быстро переводя тему: — Обрати внимание, после появления «вонючих полей», в городе дышать легче!
— Скорее, теперь легче дышать рыбе в реке, — фыркнул я.
В городе, как-никак, работает канализация. Просто теперь стоки идут не в реку, а вывозятся в селитряницы. Впрочем, многие дисциплинированно сливают ночные горшки в телеги, ездящие по городу. Народ после перенесённых лишений вообще довольно собранный, проглядывает некая гордость, уверенность в своих силах.
Людей можно понять: несмотря на понесённые потери, город выстоял, отбился от армии благородных и пошёл в наступление, разбивая раньше внушающих ужас «высших» в поле. Как тут не начать гордиться?
Дом встретил нас запахами еды, суетой и праздничными ужином. Лишь Эрна сжала губы в тонкую линию, увидев моё постаревшее лицо и просканировав на скверну. Но портить праздник вопросами и переживаниями не стала. Только обняла да провела ладонью по местами седым волосам. Хорошая она и, главное, умная.
Под утро, когда я вышел из спальни выпить воды, встретил сестру, раскинувшуюся на стуле и водящую пальцем по столу, выводя для тренировки некоторые сложные рунные построения. Увидев меня, она, всё же, поинтересовалась:
— Оно действительно так нужно было?
— Не знаю. Но удержаться на моём месте никто бы не смог. Будешь обвинять в глупости? — поморщился, присаживаясь напротив за стол.
— Пф-ф, нет. Просто интересно, а есть ли у тебя план на этот случай?
Я почесал в затылке и усмехнулся:
— Целых три возможных варианта.
— Один из них — твоя преждевременная смерть? — прищурилась она.
— Это четвёртый.
— Что-то не верю я тебе, братец…
Она тяжело вздохнула и замолкла, продолжая рисовать пальцем по столу. Разговор этот, готовый пойти по кругу, мне надоел ещё с принцессой. Так что я просто произнёс:
— У Элеоноры будет ребёнок. Мой.
Она вскинулась, воскликнув:
— А скверна?
— Мы успели, пока я был чистым.
— Так вот почему… Но ты же не мог знать…
— Я надеялся. В крайнем случае, Фиона смогла бы очистить меня ещё раз, пусть и с последствиями. А проиграй мы битву, пришлось бежать с островов. В покое благородные нас не оставили и пришлось принимать скверну всё равно, просто чтобы спасти принцессу и ребёнка. Так зачем доводить до поражения?
— Если считать так, то может быть…
Её слова были полны сомнения. И, так-то, совершенно справедливо. Мне самому всё это напоминает оправдания наркомана, рассказывающего, зачем ему всенепременно нужна доза. Но когда ты сам этот самый наркоман, всё начинает играть глубинными смыслами…
Усмехнувшись этой мысли, на её вопросительный взгляд спросил:
— Ты бы отказалась на моём месте от силы?
Она фыркнула и, отмахнувшись, уверенно ответила:
— Нет, конечно. Если вопрос всего нескольких лет, то какая разница? Лучше прожить их львицей, чем овцой.
Я рассмеялся. Всё же, есть в нас немало общего. Пожелав сестре хорошей ночи, отправился обратно в спальню.
Завтра нужно будет дойти до Густава, посмотреть, что там есть. Попробуем ускорить работу односельчанина. На ужине его не было, Эрна говорит, что он сейчас и ночует в каморке возле кузниц.
Так что утром после завтрака, отправился к обители повелителей железа, полный самых разных мыслей и идей. Что и как можно упростить в двигателе, переделать, где-то перевести на магию. Но на подходе меня огорошил знакомый звук. А уже ближе и очень знакомая вонь выхлопных газов.
Я влетел в кузницы и широко открытыми глазами уставился на стучащий монструозно выглядящий движок, размером со стол. Более того, четырёхтактный. Я рисовал и так, и так, но раньше Густав занимался двухтактным, и намного меньших габаритов.
Оглядев усмехающихся мастеровых, повернулся к односельчанину, невозмутимо протачивающему отверстие в барабане будущей винтовки на присоединённом к мотору через ремни сверле. Подскочив к движку, нашёл взглядом подравнивающую пилочкой ногти Фиону, да только и смог, что воскликнуть:
— Как?!
— Покажете ему, уважаемая? — усмехнулся Густав.
На что она демонстративно щёлкнула пальцами, и по щедро нанесённым на двигатель и насос рунным цепочкам пробежала волна энергии. А, следом, в воздухе развернулась иллюзия.
— Офигеть…
Над изделием висела его полупрозрачная копия, в реальном времени отображающая текущее состояние агрегата. Более того, иллюзия настолько подробная, что показывала износ каждой гачеки, клапана, состояние смазки и даже, судя по изменению цветов иллюзии, температуру в каждом цилиндре. Двигатель работал очень хорошо. Даже на слух никаких особых стуков или ещё чего.
Но сколько же там было рун… Я удивлённо поднял брови, увидев, как один из мастеровых подсыпает в воздухозаборник двигателя раздробленные в пыль кристаллы маны. Через мгновение от двигателя ударило волной энергии. Совсем небольшой, почти всё перехватывалось рунными контурами. Я с удовольствием впитал силу и, присев рядом на стул, опустошённо пробормотал:
