Он вызывал психологическую зависимость, которую даже крутые нейросети не могли нивелировать, выравнивая биохимию организма, или даже нейтрализовать введенное вещество. Его именно таким и создали, чтобы нейросеть не сумела побороть ни сам наркотик, ни последствия от его применения. Но мерзким было и его воздействие. Человек/демон под его влиянием на какое-то время превращается в безмозглую похотливую тварь.

Ну как бы объяснить? Ну вот тарелка. Как, например, психически здоровый человек может найти в ней что-то сексуально привлекательное, а тем более вступить с нею в половую связь? А вот угашенный Старикашкой очень даже может. Несколько часов оргии с сервизом на двенадцать персон обеспечены.

Короче, к торчкам сидящим на Грязном Старикашке общество относилось, мягко говоря, нетерпимо.

Поэтому, покинув апартаменты Кованэ, Миша оставил дроидов раздевать и укладывать «передознувшихся извращенцев» в живописные позы с разнообразными, не очень приспособленными для применения не по назначению предметами.

ГЛАВА 15

Где-то в пассажирской зоне Меноры.

— Готова?

— Да. Пошли!

Две тени проскользнули между зарослей Бивари́йского Ло́пуса с его огромными тёмно-зелеными листами и цветками насыщенно-бордового цвета, сверкающие капельки росы на бархатных лепестках которых придавали общему образу невероятно торжественный вид.

Переждав пока мимо пройдет рабыня, что собирала плоды Ка́льских Лимпопу́умов к столу ее сиятельства, обе диверсантки переглянувшись рванули в разные стороны и начали окружать свою цель.

Подготовка и физическая форма этих грациозных, а ныне и очень хищных особ была на высоте. И хоть основными их специальностями были вовсе не спецоперации, но сейчас они действовали весьма грамотно и эффективно.

Но вот, изящная фигурка той, кому предстоит стать жертвой, наклонилась к ягодам Миро́тума и пухлыми аппетитными губами сорвала эту не менее аппетитную, невероятно сочную и божественно вкусную фиолетовую нямку, а слегка брызнувший сок оставил на милом личике сонм капелек, вызывающих непреодолимое желание впиться в эти ещё более сладкие уста поцелуем и отведать оба лакомства разом. А в следующий миг красавица-сластёна ощутила боль.

— Ты дура? Нахрена ты ее по башке?

— Заткнись, тащим ее.

Похитительницы в гвардейских комбезах, кои ныне были в режиме хамелеона, подхватили свою жертву и стремительно, словно невесомое, понесли тело очень богатой формами прелестницы с голубым волосами. Спустя какое-то время, миновав все преграды и опасные с точки зрения их обнаружения места, Лигрун и Фирье, а это были именно они, наконец сбросили свою добычу на мягкий мох под деревом Толстокорого Бу́за, а следом, скинув с себя и одежду, принялись приводить в чувства похищенную рабыню.

Аптечка, напоминающая пятисантиметрового диаметра и чуть менее сантиметровой толщины идеально круглую эдакую гальку, и которая штатно носится в такой себе полости-кармашке в районе позвоночника на пояснице практически любой контактирующей с телом одежды, была приложена к шишке на затылке оглушенной и спустя несколько мгновений леквидировала это неприглядное образование на прекрасной головке да привела в чувства ее обладательницу.

— Я — собственность ее сиятель…

— Заткнулась. Разделась. Бегом, на! — прервав стандартную фразу, подогнала строптивую рабыню Мижона, жаждущая за очередное «похищение века» неслыханных 2000 ОМ, как раз достаточных на лимитированный шикарнючий новый дизайн наряда, что недавно был выброшен в магазине наград системы, и если не поспешить, то эта прелесть уплывет в чужие руки.

— Я вынуждена буду сообщить…

— Будешь, будешь. Вот поможешь нам и, что захочешь, то и будешь. Ну! Я жду, — поторапливала Лигрун не спешащую идти на сотрудничество пленницу. А потому перешла к угрозам. — Я тебя сейчас двину. Больно.

— Ну хорошо. Чем я могу помочь вам, ваша честь?

— Да стяни ты уже эти свои побрякушки!

Тем временем вернулась Фирье, которая отходила к загодя организованному схрону с игрушками. Миролла волокла на себе немаленький такой кейс с разнообразными предметами, придающими яркости, а порою и остроты ощущениям. Скинув наземь этот «чумодан», она принялась в нем рыться, то и дело являя разнообразные и порою устрашающие обликом инструменты специфического досуга. Но наконец извлекла два розовых ошейника на цепочках и, передав один командиру своего звена, другой каштановокудрая Миролла нацепила на себя.

— На, — протянула она голубовласке конец поводка от своего нового украшения на шее.

— Держи, — поддержала свою соучастницу аналогично уже экипировавшаяся светловолосая Мижона.

— И? — слегка охренела жертва похищения.

— Сейчас. Так, как там было? Ага, вот. Итак, система, все условия к началу задания выполнены. Готова приступать, — припомнив, выдала куда-то в пространство Лигрун.

— Система, все условия к началу задания выполнены. Готова приступать, — вторила своей постоянной партнерше по шалостям Фирье.

— Отлично, я получила новое задание, — переглянувшись с Фирье, удовлетворённо кивнула Лигрун и обратилась к рабыне. — У тебя есть задания от Системы?

— Молчать, на колени! — не отвечая Мижоне, принялась старательно следовать директивам той самой системы голубоволосая Зю. — Сучка не умеет разговаривать, лишь скулить и выть. Ах, какая я не ловкая. Выронила поводок. Эй ты… Ту́зя, подай мне его. Да не руками, тупая дрянь. В зубах.

Безмолвная теперь Мижона, у которой на ошейнике уже красовалось «Тузя», поднялась после унизительного толчка в плечо пяткой роскошной невольницы, даже те у которой были красивые, так вот, ну и наклонившись исполнила указание хозяйки, сумев-таки подцепить, а после и подать той требуемое.

— Дрянь! — влепила ей обидную пощечину Зю. — Ты всё обслюнявила, нерасторопная корова. Эй ты, мелкая, будешь Бу́зя. Ну-ка пристегни вон ту штучку и преподай урок этой грязнуле. Нет, бери фиолетовый. Другой. Эту громадину мы отложим на потом. Да, полосатый. Рельеф пока отключи. Свечение можешь оставить. Музыку сделай, эм, мистическую. Вот так. Не скулить, суки!

Аналогично вошедшая в роль Миролла, отныне щеголявшая на ошейнике светящейся надписью «Бузя», не менее старательно исполнила пожелание хозяйки и теперь напоминала Бразэри́йского Лысоящера. По крайней мере одной, внушительных размеров частью тела. Такой фиолетовой, полосатой и загадочно светящейся под музыку.

— Ну, Тузечка, — засюсюкала со своей питомицей Зю. А указав на уже боеготовую, так сказать, ее коллегу, продолжила тем же тоном. — Смотри, какого мальчика к нам привели. Сейчас мы будем делать сну-сну.

Любительница всякого такого Мижона, в смысле Тузя — даже облизнулась, плотоядно поглядывая на приготовленный для нее, однозначно проигрывающий силам гравитации агрегат, что олицетворял ту часть тела, которая помогала тем самым Лысоящерам из системы Хабна́х вот уже почти миллион лет оставаться доминирующим видом на планете У. Но вот, разогреваясь, тихо зажужжали антигравы, призванные сымитировать боевую готовность вожака прайда, а войдя в штатный режим, и вовсе перестали издавать какой-либо слышимый человеком звук, когда сила гравитации наконец была побеждена и Миролле, простите, Бузе более ничего не мешало передвигаться.

— Живее, Бузя. Тузя, место!

— Мижо, я акуратненько, — украдкой шепнула Фирье на ушко своей любимой, влезая на старательно оттопырившую попку извращенку, ну и пытаясь впихнуть невпих… А не, всё норм. Аж со свистом. Тренировки и еще раз тренировки!

— Заткнись и долби, — сквозь зубы был ей ответ Лигрун.

Романтичная Миролла, аж слезу подпустила от момента и, покрывая тысячами жарких поцелуев плечи ненаглядной Мижоны, совершала устрашающей амплитуды движения. Ответом же ей был сначала до невозможности театральный скулеж, но вскоре перешедший в хриплые всхлипы распалившейся партнёрши по зарабатыванию аж 2000 ОМ.