Именно в этом сражении было впервые обнаружено присутствие на стороне сепаратистов кораблей из состава 3 и 7 флотов империи Дотаран. Однако всё равно репутационный ущерб был нанесен невероятный, так как там даже никаких новинок не применялось, а по утверждению некоторых очевидцев, произошел форменный расстрел оставляющих систему эскадр Домов, которые внезапно решили прорываться через заслон врага, находясь по походному. Расследование так и не дало ответа на вопрос, что ж это было: военный гений врага, саботаж и уничтожение неугодных руками противника, предательство или просто некомпетентность на фоне магнитных бурь на ближайшем светиле.

Однако, не смотря на оглушающий успех, в этом сражении ее светлость Медара Лидан стала вдовой, а Черное Княжество, практически сменившее всё руководство, вдруг стало республикой Динара́н. Дина́рия — столичная планета, а «-ан» в конце некоторые конспирологи трактуют, как память о почивших ЛидАНах, а кто-то, как намек на полнейшую зависимость данного недогосударства от ДотарАНа.

Но это не все еще новости. Совсем недавно, всё Единство было ошеломлено известием об объявлении войны королевству Миренга, внезапно, деспотией Дайронд. А орденоносный 1й Королевский Флот, который во главе с гениальным адмиралом Отус на внеранговым супердредноуте «Можем Повторить» спешил к месту генерального сражения против сил республики Динаран, и да, империя Дотаран так и не вступала в войну с королевством, так вот, не долетев до места битвы, почти весь 1й флот перешел на сторону деспотии и покинул зону конфликта. Злые языки утверждают, что адмирал Па́трий Отус, чьи дети имели гражданство Дайронда и учились в его престижных университетах, был подкуплен. Кто-то — что командующий был сломлен шантажом. Были даже слиты данные о его Дайрондском гражданстве, уже лет сорок как. Но факт в том, что не имеющий аналогов и сильнейший в Единстве боевой корабль, на чье строительство было вбухано как на два флота, был потерян даже не побывав в бою. Сейчас, в составе Дайрондского флота, не имеющий аналогов корабль носит гордое имя «Патриот».

Но внимание всей прогрессивнй общественности быстро переключилось, и о случае с флагманом СМИ быстро позабыли сразу после вероломного и коварного преступления империи зла Дотаран. Эти дикари совершили покушение на короля Миренги Ким Бына IV, и которое, к сожалению всех его верных подданных, увенчалось успехом.

Короче, Миренга посыпалась. Часть Домов примкнула к деспотии Дайронд, часть — к республике Динаран, часть — пока остались сами по себе. Коварная империя Дотаран, как всегда, получила новые санкции, хотя территориальных приобретений не имела, а фактов, подтверждающих причастность к покушению, представлено так и не было. Однако, кроме внутренних бурлений и нового наброса пропаганды, никаких действий от «империи зла» привычно не последовало. Видимо, их «темнейший», какую бы резкую дичь порой не творил, но на не менее плотном подсосе у кукловодов всего этого цирка с конями, а на людей, иногда даже восторженно аплодирующих своему «далекозаглядывающему стратегу», как всегда плевать.

И всё это безумие произошло за чуть более месяца с момента исчезновения яхты Менора.

— Ты готова, Меда? — спросил Миха у готовящейся к обращению по эскадре ее светлости княгини Лидан-Черной.

— Да. Пора положить конец этому. Включай меня, Меха…

ГЛАВА 19

Где-то в директорате Цуньху

Сухонький невысокий персонаж, чей возраст трудно определить, так как по земным меркам ему может быть как 30, так и все 60, восседал на некоем подобии трона, что блистал и переливался натуральными драгоценными кристаллами, а стоимость и редкость прочих материалов мало чем могла им уступить. Облачен сей муж был не в привычный облегающий комбез, а в некий балахон серебристого цвета, напоминавший мантию или просто просторный распашной шелковый халат.

Зал, где всё происходило, был не менее изукрашен натуральными материалами и был наполнен настоящими цветами, фактурой и рельефом. Дополненной реальности нейросети просто нечего было предложить, настолько роскошными были интерьеры вокруг.

Проведя жилистой рукой по ежику черных непослушных волос и еще сильнее сузив свои пронзительно черные глаза, он довольно мягко и спокойно, невзирая на что в жилах стыла кровь, спросил:

— Ну? Ты уже не такая дерзкая? Покажи чему тебя научили эти дни?

Вопрошаемая же перевела свой несколько шальной взгляд на двух девиц у ног вопрошающего. Те, стоя на четвереньках, соприкасались ягодицами, а лицами были обращены в диаметрально противоположных направлениях, и при этом, замерев неподвижно, словно бы даже боялись дышать. Сглотнув, адмирал Раджва́х узнала в них своих жену и адъютанта, с которой также была довольно близка, ну и поспешила ответить непослушными губами:

— Да, владыка. Недостойная более не доставит вам хлопот, — вещать она закончила уже на коленях, подползая к руке ненавистной твари, чтобы припасть в благодарном порыве губами хотя бы за то, что кошмар последних дней закончился.

— Я смотрю, Фунчо́ хорошо тебя выдрессировал. Что ж, это отрадно. А то эти шлюхи сломались слишком быстро, и, признаться, изрядно мне надоели. Задуши одну из них, и тогда сможешь занять ее место, — а после сказанного сделал странный клацающий звук правой стороной рта, от чего замершие у его ног красотки пришли в движение.

Ошарашенная Пати́нда Раджвах, которая не могла уже точно сказать, как долго она в плену, лишь заторможенно уставилась на упомянутых. И на их попки, сначала неспешно, но всё стремительнее отдаляющиеся одна от другой, а затем резко сближающиеся, завершая очередной цикл звучным шлепком. Процесс толкания ягодицами сопровождался старательно сдерживаемыми стонами и отчетливым тяжелым дыханием. Причиной же тому служил массивный предмет, являемый взору каждым отдалением мягких округлостей двух бедняжек. Эта штука была даже более устрашающего вида, нежели та, что стала за последние дни для Патинды объектом приложения всех ее далеко не добровольных стараний и усилий. Вот только сейчас столь суровому испытанию подвергалось вовсе не то место, которое так интенсивно разрабатывалось Патиндой за время пребывания в стойле.

Содрогнувшись от воспоминаний, высокая и широкоплечая, но худощавая женщина с весьма тяжелой грудью и не уступающими плечам бедрами, та, чья кожа имела оливковый оттенок, а волосы были смолистые и еще не отросли после космоса, голубые же глаза придавали ее откровенно красивому лицу некой холодной хищности, так вот, она, наконец решившись, целеустремлённо направилась к своей жене. Лучше придушить одну из сук, рассудила некогда орденоносная адмирал матриархата Боданар, а сейчас сломленная невольница, чем вернуться в тот ужас. Туда, где в стойле, дабы не испытывать нарастающую боль от модифицированной нейросети, нужно было постоянно и старательно ублажать торчащий из стены массивный агрегат, а чтобы получить еду, так и вовсе заставить себя испытать оргазм. Поначалу, бесспорно, это было невероятно тяжело, но со временем рассудок ломается и вырабатываются новые рефлексы.

Ухватившись за горло тяжело дышащей Амида́лы Раджвах, которая сейчас была просто ближе, Патинда принялась душить ту. После перенесенного в стойле, ей уже было откровенно наплевать на то, что перед нею та, с кем она прожила более сорока лет, а связала свою судьбу по любви. Плевать, что у них трое детей, которых они заводили осознанно, совместно отбирая для зачатия самых достойных мужчин-производителей из элитных загонов. На то, что, в конце концов, Ами была всегда верным другом и единомышленником, никогда не строила козней или, упаси гипер, не устраивала свар из-за какого-нибудь смазливого самца. На всё теперь плевать, главное выжить, не сильно страдая. А сжимая свои руки на шее хрипящей, но неостанавливавшейся Амидалы, Патинда Раджвах думала лишь об одном: "Сдохни уже!" — ведь порядком надломленному ее рассудку было неважно всё пережитое с этой женщиной. Перед нею была помеха, которую нужно было устранить.