Принимаю душ, выхожу, иду в свою комнату, которая по совместительству гостиная. На моём диване сидит мама. Никуда не спрячешься в этой квартире.

— Алинка, я понимаю, что тебе неприятно это всё. Но и ты пойми нас. Мы же уберечь тебя хотим, не нужна ты ему. Вот увидишь, он забудет тебя за два дня.

— Мам, пожалуйста, я хочу побыть одна.

— Ладно, полежи. Я оставила на столе успокоительное.

Ложусь, скручиваюсь калачиком на диване и ненавижу весь белый свет.

Перед тем, как выйти, мама добивает:

— Побудешь до сентября дома, развеешься, и всё пройдёт. Найдешь себе ещё хорошего парня. Этот Волков тебя не стоит. Она закрывает ко мне дверь, я накрываюсь с головой и просто медленно умираю. Как мне без него жить? Я больше не представляю своё существование без Влада.

Два дня я не беру от него трубку, не знаю, что ему говорить, как объяснить. Сегодня после обеда начали приходить гневные смс:

— Алина, перезвони!

Через час:

— Алина, что происходит?

Ещё через двадцать минут:

— Алина, какого хрена? Я завтра приеду.

Боже, только не это! Наверное, лучше всего с ним объясниться, глупо просто молчать. Захожу в приложение, покупаю билет на утренний поезд. Отвечаю на смс:

— Привет. Я завтра приеду в 17.30. Можешь встретить меня?

— Наконец! Не делай так больше. Встречу.

— Куда ты собираешься? — мама заходит в комнату и видит, что я собираю рюкзак.

— Я на сутки, потом приеду.

— К нему?

— Мам, мне нужно ему объяснить. Такие вещи по телефону не решаются.

— Надо же, какая важная птица! Специально ехать, чтобы сказать до свидания.

— Знаешь, это вам кажется, что все пошло и просто. А я его люблю и у него ко мне чувства. Но кому я это рассказываю?

— Не вздумай только остаться с ним ночевать, а то снова голову задурит. Отец тебя и на порог не пустит.

Слушаю и понимаю — непрошибаемая стеная! К кому я пытаюсь достучаться? Их обида сильнее всех моих просьб, слёз, страданий. Я не смогу с ними воевать.

Влад

Просыпаюсь от звонка в дверь. Кто в такую рань? Открываю — Мусаев.

— Привет, просыпайся, а то важное проспишь, падает на диван и улыбается на все тридцать два.

— Хоть кому-то весело. Чего в такую рань?

— Шарова нашёл, — лыбится. Я реально взбодряюсь.

— Где?

— В Геленджике, у друзей отсиживался. Пришлось подключить своего нового начальника охраны. Отработал он по полной. Даже адрес слили ему менты местные. Что значит старые связи. Ник поехал за ним.

— Один?

— Нет, взял с собой тренера по фитнесу из своей богадельни. Крепкий бугай, думаю, справятся.

— Отлично, спасибо.

— Погоди, это ещё не всё.

— Ты сегодня чёрный ящик, — смеюсь.

— Помнишь Леху Аверина?

— Тот, который на бокс к нам пару лет ходил?

— Ага. Он мне когда-то хотел видео слить про Диану, когда ты был с ней, я не захотел в это всё влезать, видел, что она тебе по барабану. А вчера встретился с ним, а у него оно сохранилось. Прикинь, придурок, снимает всех тёлок, которых трахает и хранит видеотеку. Всё подписано, по папочкам.

Мы ржём, он всегда был странный, но это нечто.

— А он трахал Диану?

— Да, есть пару видео. На одном прям в машине, сосёт как пылесос.

— Безгрешная наша, — ухмыляюсь — забрал видео?

— Ага, купил! Отвалил немало, между прочим. Коламбия Пикчерс, бл*дь!

Утро перестаёт быть скучным. Смотрим видео, прикидываем, как его правильно использовать. Не занимаюсь таким никогда, но мне не оставили выбора. Сливать, конечно, его не собираюсь, но для подстраховки и решения вопроса самое то.

Приехав на работу, включаюсь в рабочий процесс, проверяю разметку фундамента на стройке. Часа через три привозят Шарова.

— Куда его? — спрашивает по телефону Никита.

— Давай в кабинет.

Поднимаюсь, захожу в кабинет. Они уже там. Беру стул, ставлю спинкой вперед, сажусь напротив беглого инструктора.

— Я не буду при них говорить, — предупреждает он, показывая на Шаталова и его тренера.

— Ты серьёзно думаешь, что мы будем играть в хотелки?

— Я всё расскажу наедине, а вы сами решите, что делать с этой информацией.

— Ладно. Ник, оставьте нас, — парни выходят — слушаю.

— У Кузнецова на меня компромат. Когда-то в моей жизни были сложности… в общем, я проворовался, крупно. Это был его ресторан. Об этом знает только он и вы теперь. Иногда он просит сделать какие-то мелкие услуги,… а сейчас вот это… Мальчик не падал в воду, они просто прыгнули, искупались. Я должен был убежать, якобы боясь наказания. У меня не было выбора, меня использовали.

— Без лоха и жизнь плоха. Я был о тебе лучшего мнения. И знаешь, выбор есть всегда. В результате твоего выбора весь интернет пестрит дерьмом, которое льётся на мой клуб, на школу яхтинга, в которой ты, между прочим, не один год проработал, клиенты недовольны, что их яхты содержаться в заведении с подмоченной репутацией.

Открываю планшет, показываю ему:

— Читай!

На одной из страниц в интернете красуется заголовок статьи: «В «Якоре» на курсах чудом не утонул ребенок», показываю другую: «Халатность в яхт-клубе чуть не привела к трагедии». Шаров читает и опускает голову.

— А вы всего на всего в море покупались! Да, Шаров? Расскажешь всё это следователю.

— Нет, не просите, я не хочу под статью. Плюс Кузнецов мне добавит.

— В кабинете есть камера. Ты уже наговорил себе на статью.

Он поднимает голову, шарит глазами.

— Что ж вы так, не по-человечески, Владислав Викторович?

Хватаю его за барки и поднимаю, почти отрываю от земли.

— Не по-человечески?! Если бы тебе не в ментовку, убил бы мразь!

Ник забегает на крик:

— Влад, успокойся!

Отпускаю Шарова, Никита забирает его.

— Пока пусть посидит здесь, потом скажу, что с ним делать, — говорю я.

Шаталов кивает, и они выходят. Я снимаю запись с камеры, перекидываю себе на телефон и еду к Кузнецову. У меня есть пару часов, потом Алину нужно встретить. Единственное светлое событие за день, нужно закончить до её приезда со всем этим дерьмом.

Его офис находится на втором этаже одного из ресторанов. Однажды подвозил сюда Диану. Захожу, администратор зала говорит, что шеф у себя, поднимаюсь, стучу.

— Войдите, — слышу за дверью.

Вхожу, Кузнецов читает что-то в ноутбуке.

— Добрый день, Сергей Валентинович.

— Что ты здесь делаешь, Волков?

— Уж не свои ли труды перечитываете? — киваю на ноутбук — сколько журналюгам заплатили?

— А ты думал можно так просто взять и бросить мою дочь? Растоптать и променять на какую — то…

— Не смейте! Даже в мыслях не допускайте, что я позволю её оскорбить. Можете плохо кончить.

— А Диану, значит, можно?! Я тебя сыном считал, думал, в каком из ресторанов свадьбу гулять будем, готов был половину наследства отписать. А ты?

— Это Диана вам сказала, что она моя девушка?

— Ты что, гонишь? Я вас сам сто раз вместе видел. Моя жена с твоей матерью уже планы на внуков строили.

— Так не нужно было взрослым людям вестись на фантазии Дианы. У нас никогда не было серьёзных отношений. Я спал с ней, и параллельно с другими, и она об этом знала, впрочем, и она свободно утешалась на стороне.

— Ты что несёшь? Я тебя за такое раздавлю как таракана! — Кузнецов разъярён до предела. Отлично! То, что нужно.

Включаю видео в машине, кладу телефон перед ним на стол. Он впадает в ступор и смотрит оторопелыми глазами. Потом поднимает на меня глаза, они стеклянные, он в шоке.

— Еще показать кино? У меня много. Посмотрите дату, это было, когда наши матери строили планы на внуков. И ещё.

Переключаю видео с признаниями Шарова, притихший Кузнецов сглатывает, понимает своё незавидное положение.

— Что ты хочешь?

— Хочу, чтобы одно из этих видео запестрило в интернете, как статьи про мой яхт-клуб. А какое из них, выберите сами.