— Расслабься, я не кровожадный, — шепчет мне в губы — тебе понравится.

Хочу сказать ему, но он снова врывается в мой рот, втягивает сначала нижнюю губу, потом язык, его рука накрывает мою грудь, слегка сжимает, я издаю рваный звук, меня подкидывает, новые ощущения вызывают незнакомые эмоции. Влад спускается на шею, целует, лижет, дышит горячо, я обхватываю руками его голову, прижимаю сильнее, мне страшно, но и безумно хорошо, я стону. Он спускается ниже, берёт губами сосок и сжимает.

— Ааа! — вырывается у меня.

Как же волшебно! А когда он страстно засасывает его, меня шарашит током, я выгибаю спину, стону громче, головокружение добавляется ко всем нахлынувшим ощущениям. Влад издает глухие протяжные стоны, я кайфую от его жара, его силы. Его рука спускается на бедро, он ласкает языком вторую грудь и бедро параллельно, потом просовывает руку мне под попу, сжимает ягодицу, ртом спускается к животу, целует, ещё спускается. По моему телу проходят разряды, меня уносит в вакуум. В животе появляются непонятные ощущения: тепло, чувственность, потребность чего-то большего. Боже, как чудесно! Влад слегка раздвигает мои ноги, пробирается к складочкам, раздвигает их и вводит туда палец. Я кричу, меня искрит, теряю разум, осязание, реальность. Не ожидала, что это так нереально.

— Какая же ты сладкая! — хрипит Волов мне в лицо.

Он в упоении, ласкает, целует, сходит с ума. В какой-то момент разводит рукой мои ноги, наваливается и вставляет в меня член. Сквозь пелену чувств, до меня доходит, что сейчас это произойдет, я замираю. Влад усиливает давление и, что есть силы, проталкивается в глубину.

— Ааай! — резкая боль стирает все мои приятные ощущения, сводит, будто судорогой всё в районе таза. Это ужасно, я даже выдохнуть не могу. Влад замирает, открываю глаза, он испуганно смотрит на меня, потом медленно выходит. Опускает глаза, видит кровь:

— Твою ж…! Алина!

Мне становится страшно, от выражения его лица, меня сковывает ещё сильнее, почему он такой злой? Я смотрю на него испуганными глазами, не понимаю, что он хочет.

— Дыши. Сейчас пройдёт.

Тяжело вздыхает, и начинает нежно меня целовать, затем снова опускается по шее, втягивает в рот мочку уха, его рука у меня на талии, он скользит ею на живот, легонько, нежно поглаживает и боль, действительн, проходит. Мне не верится, что так может быть, меня снова окутывает блаженство, а в животе собирается сладкая нега. Влад снова накрывает меня своим телом, я напрягаюсь.

— Не зажимайся, больно уже не будет.

Но я, всё равно, не могу расслабиться.

— Аля, ты слышишь меня? — Влад поворачивает мое лицо за подбородок к своему.

— Да, хорошо.

Он раздвигает мои ноги и медленно входит.

— Ммм, — действительно не больно, как-то необычно, но не больно, может, совсем чуть-чуть. Медленными толчками осторожно двигается, потом чуть быстрее, мне хочется, чтобы ещё быстрее, я подстраиваюсь под его темп, тело без моего согласия начинает двигаться навстречу, даже не верится, что это я, что это со мной. Влад заводится, стонет, его дыхание становится тяжёлым, я вхожу во вкус, ласкаю его волосы, спину, спускаюсь на поясницу. Как же потрясающе! В животе начинает пульсировать жгучая потребность, чего, я и сама ещё не понимаю. Влад ускоряется, ещё и ещё, я запрокидываю голову, издаю громкие звуки, он тоже, теряю реальность, отчаянно цепляюсь за него и срываюсь с края. Внутри, что-то проносится ураганом, лопается и расцветает. Влад выходит из меня и изливается на простыню, откидывается на подушку, прикрывает глаза. По мне пронеслась буря, шквал, девятибальный шторм!

Влад

Лежу, прикрыв глаза, и охреневаю. Она девственница. Как такое возможно в двадцать один? Почему промолчала? Я же с самого начала понял, что неопытная, но, что я первый, вообще не мог предположить. Первый! Отчего-то за грудиной разливается бархатное тепло. Только моя.

Поворачиваюсь к ней, лежит на боку и смотрит на меня во все глаза.

— Почему ты не сказала?

— Не знаю. Сначала не знала как, а потом потерялась в твоих ласках.

— Я мог сделать тебе ещё больнее.

— Уже все прошло. Мне понравилось.

Опускаю взгляд, смотрю на размазанную по её ногам кровь. Она смущается, краснеет.

— Идём в душ, — встаю и подаю ей руку.

Когда я захожу за ней в кабинку, Алина распахивает глаза:

— Ты будешь принимать душ со мной?

— А что тебя смущает? — она в замешательстве.

— Я не могу при тебе мыться.

Я смеюсь:

— Девочка моя, пройдет немного времени, и ты будешь не только мыться при мне. Ты даже не представляешь, что ты будешь вытворять.

— Что вытворять? — спрашивает, очумевшая от такой информации.

— Всё, что я захочу.

Включаю воду, сверху на нас обрушивается поток теплой воды, но даже это не выводит мою малышку из ступора.

— Тебе помочь? — улыбаюсь я.

— Я сама, — очнувшись, наливает в руку гель для душа.

Я показываю, где чистая постель, Алина перестилает запачканную простыню, и мы ложимся спать. Обнимаю, целую её ещё несколько раз, снова возбуждаюсь, но не рискую трогать.

Она вырубается сразу, а я не могу уснуть, смакую сегодняшнее открытие. Это было феерично, даже несмотря на то, что я себя тормозил, старался не навредить. Просто безумие, никто до сих пор не вызывал такого вихря чувств и ощущений. У меня ведь к ней не просто влечение, как я думал вначале. Это, мать твою, необъяснимая зависимость: видеть её, прикасаться, чувствовать рядом. То, что я подсел на неё ещё в самом начале, уже выяснил и принял. А то, что конфетка с бонусом оказалась — это послевкусие до конца ещё не осознаю. Алина и до секса была чем-то иным, небывалым со мной. С этой своей непосредственностью и, вместе с тем, здоровой рассудительностью, просто очаровала. Она, как глоток свежего воздуха, как яркое пятно среди серости и шаблонности всех женщин из моего окружения. Есть в ней и нежная девочка, и умная женщина, и чёртик. Чего только стоит её выходка с Дианой.

«Купи себе коктейль и не скучай», вспоминаю лицо Дианы и обнаруживаю, что улыбаюсь, как дурак, в темноту. Поворачиваюсь, Алина тихонько спит, мне даже не слышно её дыхания, натягиваю простыню ей на плечи и понимаю, что попал, основательно.

Проснувшись, подпираю голову локтем и наблюдаю. Алина спит, Тёмные длинные ресницы прикрывают её небесного цвета глаза, аккуратный носик, пухлые губки — такая нежная, такая красивая. Зачем затащил её в постель? Что я могу предложить ей, кроме этой самой постели? Ничего. Я, непостоянный похотливый мудак, испортил девчонку. Светлую, чистую, она точно имеет право быть счастливой.

Алина открывает глаза, пару секунд соображает, где она, потом улыбается.

— Доброе утро.

— Привет. Как спалось?

— Отлично, — смотрит на часы и резко поднимается — ого, уже девять! Я через час должна быть в торговом центре «Плаза».

— Кому должна?

— Мы с сотрудницей договорились, что сходим на выставку парфюмерии.

— Здесь десять минут езды. Я отвезу тебя прямо туда, не пожарь, будешь вовремя.

Алина, сидя в кровати, не замечает, как сползает с неё простыня. Она резко натягивает её на грудь и держит руками.

— Ты что меня стесняешься?

Не отвечает, вижу, что ей неловко.

— Аля, ты ночью трахалась со мной, я всё видел, — смеюсь я — вылезай из этой тряпки и иди ко мне.

Смотрит, улыбается и качает отрицательно головой. Я дёргаю за простыню, она слетает, откидываю на пол, наваливаюсь и подминаю девочку под себя.

— Ты, правда, думаешь, что можешь спрятаться от меня? — говорю ей в лицо.

Алина касается моих губ своими, и обнимает меня за шею. Мне большего и не нужно, я слетаю с катушек. Целую, кусаю, утоляю голод. Вчера аккуратничал, сегодня хочу по полной. Она громко дышит, извивается, я просовываю руку между ног, она влажная, надавливаю на клитор.

— О, Боже! Влаад! — выгибается, закрывает глаза.

Ласкаю клитор, целую шею, спускаюсь к груди, засасываю сосок, перехожу к другому, потом плечи, снова терзаю губы. Усиливаю давление на клитор, она неосознанно поднимается навстречу. Хочу свести с ума её, но схожу сам, меня шмонает, я не в силах осязать глубину своего желания. Алина стонет, не переставая, ощущаю, как её трясет, она заведенная до предела. Приподнимаю и вхожу.