«Дождь толчет следы прохожих…» Дождь толчет следы прохожих В ступке старого асфальта, Вот еще один день прожит, Канул в вечность, ну а завтра Солнце жадными лучами Мутных луж осушит плошки, И увижу я случайно В том повадки рыжей кошки, Будет жмуриться до ночи — То игриво, то устало, Незаметно, между прочим, Жизнь на день короче стала, Много видела прохожих Та дорога из асфальта. Жизнь цени! Случиться может — Не для всех наступит завтра… «Я прикинусь сибирским валенком…» Я прикинусь сибирским валенком, Когда ветер слезой из глаз, Когда знаешь всё о проталинках, Но по горло в снегу увяз, Я приду, коль запахнет жареным: Теплый валенок в жгучий снег, У своей судьбы на экзаменах И с надеждою на успех. Мимо пусть каблучки все модные: От мороза покруче дрожь. Ведь зима такая холодная, Как без валенок ты живешь? Я прикинусь сибирским валенком, И Господь мне простит тот грех, Ты же сразу поймешь, не маленький: Для тебя я теплее всех. «Сложились звезды не про нас…» Сложились звезды не про нас, Тобой я не целована, В цветы не прячу радость глаз — Я с грустью окольцована, Но попрошу случайность я На подвиг изготовиться И подтянуть к нам радость дня, Где сможем познакомиться, Ведь звезды, звезды далеко, Не сразу и дотянутся, И это, скажем, не легко, А в жизни все случается, Столкнемся мы в толпе с тобой, Как будто на тропиночке, Махнут нам звезды вслед рукой: «Живите, половиночки!» «Прощаю жизнь за все ее подставы…» Прощаю жизнь за все ее подставы. За все трамваи, что застряли в пробках, За все надежды, павшие в обманы, За ерунду в подарочных коробках, За Новый год под одеялом теплым, За кошелек, обиженный грошами, За то, что в дождь я до костей промокла. За кошку, пробежавшую меж нами, За те цветы, что в магазине вяли, За то, что слишком поздно гасла люстра, За то, что поддавалась я печали, За то, что притворялась я искусно. За зеркало, разбитое бедою, За шелк иллюзий и подружек козни, За все, что не случилося со мною, За то, что начинать от печки поздно. Прощаю? Нет! Ее благодарю, Ведь трудный вечер находил зарю, И каждый день, даруя солнца свет, Мне слал урок, надеясь на ответ. «Коварная зима двадцать второго года…»
Коварная зима двадцать второго года Из тайных закромов метели извлекла, А может, у нее теперь такая мода — Крутить хвостом снегов аж с ночи до утра… И Питер утонул в снегах непроходимых, Машины замело. Кто может откопать? И тащимся в метро, а путь по снегу длинный, А дворник заболел или решил удрать. И каждый день растут сугробы-великаны, Дорогу перейти, себя преодолев, Наверно, смог бы конь, а мы, как тараканы, Пытаемся ползти чрез снежный беспредел. «Прогневались Боги, забили тревогу…» Прогневались Боги, забили тревогу, Что люди всесильны, а сильным – дорогу, И в гневе людей естество разделили, Чтоб люди страдали и слабыми были, Чтоб люди искали друг друга по свету, И песенка счастья, увы, была спета, Растеряны люди. Олимп процветает, Найти половинку непросто бывает… «Мне в августе бывает очень грустно…» Мне в августе бывает очень грустно: Уходит лето, стали блекнуть краски, И не заменят солнце бра и люстра, И щеки помнят дней морозных ласки, А если жизнь по елочкам считать — Немного мне осталось наряжать. «На племени мужском поставив крест…» На племени мужском поставив крест (Он ни от «фонаря» иль сумасбродства, От опыта житейского, как есть): В нем не найдя плеча и благородства, Посетовав на звезды и судьбу, На время, что устои разболтало. На чувства нацепила я узду, Встречать и расставаться так устала, Что погрузившись в тайны бытия, В души задачи – зажила не хуже, И вроде убедила себя я, Что в этой жизни мне покой лишь нужен. Но я ошиблась – впрочем, как всегда, Как многие из вас, рисуя планы, Ты в моем сердце вспыхнул, как звезда. И убежденья канули в туманы. И отступили тайны бытия, Иль, может быть, вдруг приоткрыли дверцу, Качнулась в мою сторону земля, И к звездам полетело мое сердце, «Война и мир, быть иль не быть…» Война и мир, быть иль не быть, Граница меж тонка, как нить. И мир, израненный войной, Придет на землю, но больной. Войне конец, а горю – нет. Война оставит горький след. В сердцах живых утраты боль, А на щеках о павших соль. О Господи, ну как же так, Зачем из мрака снова в мрак? История дает ответ: Вот так устроен белый свет — Лишь только мир в себя придет, Вновь Каин в руки нож возьмет. |
