– Наложницу? – женщина удивлённо подняла брови. Теперь она уже более внимательно и с огоньком любопытства в глазах осмотрела меня с ног до головы, а после ещё раз уточнила:

– Воина в наложницы?

Матильда подошла ближе ко мне, а затем и вовсе не спешно обошла меня по кругу, рассматривая и даже ощупывая мои волосы. Мне стало не по себе. Смотрела она, словно племенную кобылу на рынке выбирала. Это было… унизительно. Ненавижу Вивирона! Их всех ненавижу!

– Именно! Повелитель лично приказал её доставить сюда.

– Даже так? Сам повелитель… – словно выйдя из оцепенения, проговорила женщина, радуясь своим каким-то мыслям.

– А что, у нашего императора хороший вкус. Волосы у неё роскошные, особенно если их в порядок привести и сделать так, чтобы они не были похожи на воронье гнездо, как сейчас. Личико смазливое, в меру аристократичное, фигура тоже ничего… А вы чего встали, слюни распустили? Передали девушку и свободны. Давайте, давайте, идите на выход. Проваливайте отсюда. Нечего вам в гареме без дела шататься!

Женщина бойко начала махать руками, выпроваживая моих провожатых, а потом повернулась ко мне, произнося:

– А ты, что встала. Давай, пойдём со мной.

Матильда привела меня в бани. Вокруг огромное пространство, всё уложенное кафельной плиткой. Вид у этих бань был не привычный для меня, но в целом обстановка довольно приличная.

– Смотри, здесь чан с кипятком, здесь – с холодной водой. Температура воды регулируется вот этими краниками.

Далее женщина нажала на кафельную плитку в стене, и она медленно начала выдвигаться. Оказалось, что это встроенный в стену шкафчик.

– Здесь лежат мыло, шампуни, гели, масла. Мыться можно сколько угодно раз в день, это не возбраняется. Дворец расположен возле термальных источников, и воды у нас в избытке, ни в чём нужды нет. Но мыться каждый день – это тот минимум, который все девушки должны соблюдать. Потных, грязных и вонючих особ в своем гареме я не потерплю! Подняла?

Я кивнула в знак согласия, а женщина продолжила давать наставления.

– Пока ты моешься, я пришлю тебе девушку с новыми вещами. Ничего из своего старого надевать нельзя. Новые будут вещи и нижнее белье тоже.

Матильда объясняла всё, как маленькому ребёнку или человеку, который плохо понимает язык. Возможно ей приходилось сталкиваться с разными категориями женщин, которые прибыли сюда в статусе наложниц. Вполне вероятно, что девушки могли быть из разных социальных слоев и разных стран. Может быть, кто-то из них и языка местного не знал, но поправлять женщину или просить, чтобы она со мной говорила иначе, я не стала. Лишь когда она направилась к выходу, оставляя меня в огромном помещении бани одну, я удивилась:

– Как? Я сама должна мыться? Мне не помогут?

Женщина усмехнулась и с ироничной интонацией в голосе произнесла:

– А ты что, принцесса, чтобы тебе помогали? Или у тебя самой рук нет? Слушай, а может ты привыкла, что тебя воины из твоего отряда постоянно купали, как куклу? Пожалуй, они ещё и очерёдность для этого занимали?

Обидно было слышать такие слова, но это я сама виновата, сказала, а потом только сообразила, о чем именно прошу. Может быть и хорошо, что женщина с такой издевкой все восприняла. Не хватало мне ещё саму себя своими королевскими замашками выдать. И хотя от привычек, порой, трудно отделаться, в моем случае я обязана это сделать ради спасения своей жизни.

Я пристыженно опустила голову вниз и отрицательно замотала головой.

– Нет? Тогда иди и мойся! Сама!

Когда я вернулась после купания в предбанник, то своих вещей уже не обнаружила. На скамейке лежало большое пушистое полотенце, комплект нижнего белья светло-розового цвета и в тон ему шёлковая накидка – платье. Оно было нежным, струящимся и непривычно откровенным. Ходить в таком наряде мне показалось не то, что неприличным, а даже каким-то аморальным, но никакой другой одежды или хотя бы накидки, кроме влажного полотенца, поблизости не было. Мою прежнюю одежду кто-то забрал. Я огляделась вокруг – ни простыней, ни других полотенец… Даже расчёски нигде нет, а она бы мне сейчас не помешала, все же волосы у меня почти до самых ягодиц. Сразу не расчешешь, потом могут начать путаться. Дома мне несколько девушек помогали ухаживать за волосами, а здесь придётся учиться делать это самой.

Не успела я выйти из бани, руками прикрывая излишне открытую зону декольте, как выяснилось, что на выходе меня уже поджидают. Молодая девушка, на вид ей лет шестнадцать не больше, но одета она в очень скромную униформу прислуги. Увидев меня, девушка сразу же затараторила:

– Наконец-то! Нас уже ждёт лекарь. Вам пора на осмотр.

– Какой ещё осмотр?

– Не спорьте, нам нужно идти…

– Подожди. Мне хотя бы расчёску…

– Потом, всё потом…, опаздывать никак нельзя, Матильда будет злиться.

Происходящее мне не нравится всё больше и больше, но что я могу сделать? Нет, теоретически, я конечно могу нейтрализовать эту девочку- служанку. Один удар в сторону затылка, как меня учили, и я её вырублю. Только что мне это даст? Свободу? Вряд ли я смогу уйти отсюда дальше гарема. А вот наказана буду наверняка. И следить после такого за мной будут более усиленно. Такого мне точно не нужно.

Служанка привела меня в комнату лекаря. Здесь была кушетка, ширма, шкаф с различными склянками. Пока мы сюда шли, мне пришлось пальцами распутывать свои влажные волосы. Без расчески это очень неудобно.

В помещении никого не было, и только я хотела возмутиться тем, что зря меня служанка так торопила, как в комнату вошла Матильда с седым, худощавым стариком.

– Вот та девушка, которую нужно осмотреть, – проговорила женщина, указывая на меня, а затем добавила, обращаясь к служанке:

– Хлоя, что это у неё за внешний вид? Почему она не расчесана? Волосы не уложены…

– Вы же сами сказали, что как только она помоется, незамедлительно доставить её сюда… – начала оправдываться девушка, а потом опустив голову проговорила, – извините, этого больше не повторится.

Ко мне подошел старичок и проговорил:

– Ложитесь сюда, на кушетку, мне нужно Вас осмотреть.

– Но я здорова…

Сопротивляться мне не дали. Матильда взяла меня за талию, самолично подвела к кушетке и начала укладывать добровольно – принудительно со словами:

– Вот в этом мы и должны сейчас убедиться.

На кушетку меня всё же уложили. Лекарь подошёл ко мне и вытянул руки. Не касаясь до моего тела буквально несколько сантиметров, лекарь начал водить рукой, и я заметила, как от его рук отходит белое магическое свечение. Стало не по себе. Зачем он осматривает меня магически?

Лекарь же будничным голосом прокомментировал:

– Телосложение и внутренние органы в пределах возрастной нормы, видимых заболеваний или отклонений нет.

Далее его руки дошли до низа живота и очень долго там задержались, так, что я начала нервничать, но вскоре лекарь опустил руки и заговорил, обращаясь к Матильде:

– Она невинна.

– Это точно? – уточнила женщина, не веря словам лекаря. Вероятно, мой образ воина никак не ассоциировался у окружающих с невинностью.

– Девственная плевра сохранена в первозданном состоянии, – подтвердил ещё раз уверенным голосом мужчина.

– Очень хорошо, – обрадованно отреагировала женщина, потирая руки.

Лекарь отошёл к своему шкафу и через несколько секунд вернулся уже с иголкой в руках и стеклом.

– Дайте мне свой палец, юная особа. Не волнуйтесь, будет всего лишь один маленький прокол.

– Зачем? Вы ведь сказали, что я здорова.

– Я только лишь констатировал, что повреждений органов нет. Нужно ещё кое-что проверить.

Он взял мою руку и уколол иголкой палец. Как только выступила капелька крови лекарь растер её моим же пальцем об стекло, а далее положил свою ладонь над стеклом с моей растёртой кровью. Лицо у лекаря стало сосредоточенным и очень задумчивым. Он из ладони своей руки пустил свет на отпечаток моей крови. Некоторое время молча что-то разглядывал, а потом отошел к своему шкафу и положил стеклышко в какой-то прибор, находящийся в шкафу. Прибор тут же издал протяжный гул, а после на нем замелькали зеленые огоньки.