Я тяжко вздохнул.

Пригласил девушку на ужин, называется. Артемида будет просто в восторге.

— Господин?

— Все в порядке, Тайгер, — ответила за меня мама и повелительно махнула рукой. — Не отвлекайся.

На обычно спокойном лице даймона сверкнула нехарактерная улыбка. Это еще ладно. Вот когда он впервые узнал, что его обожаемая госпожа не просто жива, а еще и богиня — дворецкий чуть в пляс не пустился.

Из минусов, чтобы скрыть появление Персефоны в доме, с обширной кухни выставили остальных слуг. Что, судя по невнятной ругани мамы, могло плохо сказаться на итоговом блюде.

— Давно мы с тобой не готовили, — пробормотал я, перехватывая готовую упасть на пол тарелку. Точнее как… Она упала и с оглушительным звоном разбилась на части, но «Перемотка» вернула ее обратно на стол. Целёхонькую. — Теряем мастерство.

Мама только неодобрительно сощурилась, пропустив шутку мимо ушей. Ей вообще не нравилось, когда я использовал силу Кроноса, но она хотя бы больше не возражала. Не то что в первый раз…

— Так. О чем это мы? — нахмурилась женщина, только чтобы указать мне сочащееся жиром мясо на раскаленной плите. — Не забывай следить.

— Вижу, — Лопатка в руки, и сочные куски один за другим начали переворачиваться на другую сторону. — Мы говорили о вечной молодости богов. И отличной памяти, — я не смог удержаться от шпильки.

Персефона покачала головой.

— Как ты думаешь, почему я как можно чаще стараюсь вырываться на поверхность? Почему покупаю вещи, общаюсь с людьми, привожу как можно больше обратно к Аиду?

— Чтобы он не ходил в своих идиотских сандалиях? Ай!

— Хватит придуриваться, Адри, — мама с намеком приподняла лопатку во второй раз. — Это серьезно. Боги отличаются от людей, МЫ отличаемся от людей. Если наше тело не стареет, а души вечно молоды, то как мы вообще можем заметить течение времени?

Я сосредоточился. Из голоса Персефона пропал даже малейший намек на юмор. Внешность тридцатипятилетней красавицы, развязная модная одежда… Мишура ушла на задний план, явив ее реальный облик.

Тысячелетней богини. Тысячелетней богини с огромным…

— Опыт? Накапливаемая информация, знания?

— Да. Вот только скажи мне Адриан, много ли нового узнают каждый день боги с Олимпа? Много ли новых ощущений получила та же Артемида за год своей жизни? А за два? За сто?

Я сощурился.

— Подожди. Ты хочешь сказать…

— Боги стагнируют, — довольная, что я так быстро понял, кивнула богиня. — Люди развиваются, а они нет. А зачем? Пока стадо продолжает приносить молоко, а пастух делает свою работу… Олимпу нет дела.

В голосе мамы проскользнула скрытая злость, она явно думала об этой проблеме не раз и не два. Внезапно ее глаза сфокусировалась на моей фигуре, а в голосе прорезался непривычный металл.

— Поэтому я хочу понять… Адриан Лекс, Архонт этого Дома. Артемида не мудрейшая богиня, какой ты ее себе представляешь. Она нерадивый ребенок, который только что лишили любимой игрушки. Сильный и сбитый с толку, а потому смертельно опасный. Зачем ты хочешь с ней связаться?

Ледяной взгляд богини, а не теплые глаза матери. Нового главу Дома решили проверить на профпригодность? Что ж… Шутки в сторону, как и персону послушного сына. Из моего голоса ушли все эмоции.

— Связаться, мам? — медленно и отчетливо повторил я. — Ты ошибаешься. Артемида меня не волнует. Получиться ее использовать… Великолепно. Нет? Тогда можно избавиться. Во всех смыслах.

На лице Персефоны промелькнуло удивление. Мама явно не ожидала от меня такой… жестокости, что ли? Впрочем, вопрос в глазах никуда не исчез.

— Но?

— Но меня волнует Кэйт, — не меняя тона, продолжил я. — У меня не так много друзей, мам. И пока Артемида владеет телом, Кэйт не сможет в него вернуться.

Из груди вырвался короткий смешок.

— Я спустился за тобой в Тартар. Неужели, ты думаешь, что сейчас я останусь сидеть в сторонке?

— Нет. Не думаю, — в голосе Персефоне, в ее взгляде на меня отчетливо выделялась ровно одна эмоция.

Гордость.

— Что ж, — я хлопнул в ладоши, возвращая себе привычный тон. — Тогда у нас полно дел. Душа Кэйт, суд над Гордианом, Парфенон и возможное восстание Проклятых, отец Лики и влияние семьи Вирэ в целом… Не стоит отметать Императора, пусть он сейчас и занят. А ну еще и этот чертов ужин.

— У меня все готово, господин, — послышался из второй кухни голос Тайгера. — Цербер, прошу, успокойся.

— Аф!

— У нас тоже, — улыбнулась мама, выключая плиту.

Чудно. Потому что я уже слышал недовольный голос Кэйт/Артемиды, приближающийся со стороны главного холла. Скоро нам предстоит серьезный разговор.

И да, я не собираюсь заниматься альтруизмом. Если богине так нужна Персефона и моя помощь с возращением силы, то я заставлю ее пахать день и ночь на благо Нового Дома Лекс. Вот только…

— Последняя проблема, — поморщился я, вспомнив о первой теме нашего с Артемидой разговора два дня назад. — Кастор Рекс и его планы помолвки. Сомневаюсь, что он изменит планам, даже после того, что она ему наговорила.

— Знаешь что, Адри…, — голос матери у моего уха прозвучал до странного заговорщицки. И с легко читаемым смехом. — Я не могу помочь со всеми твоими проблемами, но вот с последней… У меня есть одна идея.

— Ты о чем…, — я повернул голову и заметил хитрый взгляд, который мать бросила на переступившую порог кухни девушку. А затем до меня дошло, и я едва не поперхнулся от этой мысли. — Ну нет! Никогда! Ты даже не знаешь,, что предлагаешь!

— Предлагаешь что? — переспросила Артемида и тут же, заметив Персефону, присела в низком поклоне. — Добрый вечер, госпожа.

— Добрый вечер, дитя. Адриан, будь добр, помоги гостье.

— «Предлагаешь что»? — с подозрением прошептала юная богиня, пока я отодвигал перед ней резной стул из красного дерева.

— Тебе не понравится, — я скривился в ответ.

Ее идеальная бровь взметнулась вверх.

— Адриан, я лишилась своих сил, возможно, кто-то из Олимпийцев желает моей смерти, а родители этого тела хотят выдать меня за медленно умирающего Императора, для которого я последняя надежда. Ты правда думаешь, что ты можешь сделать мою жизнь еще хуже?

Мне оставалось только пожать плечами. И отодвинуть от нее нож.

— Как скажешь. Но помни, я предупреждал…

«Бездна, как же они идеально друг другу подходят» — с умилением подумала Персефона, со стороны наблюдая как два молодых бога орут друг на друга и машут руками. И судя по интенсивности, в ближайшее время выяснять отношения они не закончат.

Молодость…

Богиня вздохнула и заново включила огонь на плите. Она не для того столько готовила, чтобы ее старания пропали даром. Тем более, что после ссоры нет ничего лучше хорошего ужина, чтобы восстановить энергию. Разве что совместная постель, но для этого им пока рановато.

Персефона усмехнулась, но уже через секунду волнение, которое она все это время скрывала от сына, вернулось обратно. Богиня не лгала, когда говорила о связи опыта бога и жизни с людьми. Наблюдения за их успехами, ошибками, неудержимым и стремительным развитием… Именно это двигало богов вперед.

Делало их старше.

Вот только, когда Персефона говорила об Олимпе, то слегка лукавила. Да, большая часть богов относилась к смертным как к муравьям, нужным только получения веры. Большая часть. Но не все. Одна богиня, как и сама Персефона, считала иначе.

Богиня мудрости. Афина Паллада. Самая опасная из Двенадцати. И сейчас она потерпела поражение. Вот только если Зевс мог считать, что дочь уйдет в тень, отступит… Инстинкты подсказывали Персефоне, что это ошибка.

Афина — паучиха, которая годами, нет, столетиями плела свою сеть. Это ее природа, ее стремление. Вот только, что волновало бывшую Аватара Деметры больше всего и что требовало немедленных действий… Старая паучиха выбрала Адриана новой закуской.

Или главным блюдом.

Один раз Персефона чуть не потеряла сына. Второго раза не будет. И Афина, и любой другой Олимпиец, решивший встать на ее сторону, очень сильно пожалеют!