— Она.

— Прекрасно. Значит, майор знает Ившину. Что же вы предлагаете?

— Я хотел посоветоваться...

— Лучше всего советоваться с майором Варламовым. Вы же действуете по его непосредственным указаниям, — капитан ехидно улыбнулся. Пушин насторожился, понял: начальник знает что-то лучше Пушина, но скрывает. А Белов, взглянув на лейтенанта из-под собранных к переносице бровей, подумал: «Неужели Варламов, чтобы увести из-под удара своего сына, нарочно водит Пушина за нос? Сам он уже раскаялся, пошел с повинной к министру, а этот несмышленыш, ничего не подозревая, бьется в паутине ложных версий, как несчастная муха. Да, да, пусть он идет к майору, пусть с ним и дальше советуется, посмотрим, что ему скажет Варламов».

Разные мысли вспыхивали у Белова, но он не торопился с указаниями и советами, тем более, что сам начальник угрозыска заинтересовался материалами.

— К майору Варламову идите, дорогой, к майору. Вы же с ним работаете рука об руку, в полном контакте.

В голосе капитана непонятные Пушину интонации. Лейтенант терялся, недоумевал.

— Я уже был у майора. Его нет на месте.

— Будет, — с веселым вызовом пообещал капитан. — Скоро будет.

Пушину показалось, будто капитан продекламировал на свой лад известное всем со школьной скамьи стихотворение: «Буря! Скоро грянет буря!»

Зазвонил телефон, и капитан с наслаждением снял трубку.

— Здравствуйте, здравствуйте, — с симпатией в голосе ответил он на чье-то приветствие. — Варламова? Нет, у меня его нету. А кто это? A-а, Аркадий! Рад, рад тебя слышать. Давненько не видел тебя. Знаю, что ты работаешь в другом городе. Приехал на побывку? Замечательно. Отца твоего нету, и не знаю когда будет, — капитан покосился на Пушина, поправился: — Вообще-то скоро должен быть. Ты откуда звонишь? Из дома, ага. Что же передать отцу? Чтобы позвонил домой? Хорошо, хорошо, передам, дорогой, передам. Будь здоров.

Закончив разговор, Белов совсем уже развеселившимся голосом сказал Пушину:

— Так вы с майором, лейтенант, с майором потолкуйте об этом. Поскольку есть показания, надо задержать Казакова. Я не против. Вот так. Но прежде с майором согласуйте, — повторил Белов с каким-то внутренним ликованием и нажал на кнопку звонка.

Пушин вышел в коридор сбитый с толку. Навстречу ему спешил в кабинет Белова оперуполномоченный Данилов, совсем молоденький младший лейтенант.

Начальник встретил Данилова с озабоченным видом. Глубокомысленно потерев лоб, словно извлекая из него мысли, сказал с расстановкой:

— Вот какое дело, уважаемый коллега.

— Слушаюсь, — щелкнул каблуками польщенный таким обращением младший лейтенант.

— Берите машину и поезжайте без задержек на квартиру майора Варламова.

— Слушаюсь.

— Товарища майора нет дома, но его сын срочно желает повидать отца. Вот и привезите его сюда.

— Слушаюсь, — с готовностью отчеканил Данилов.

Капитан ласково одернул его:

— Не так понял, не так, Данилов. Тут есть небольшая загвоздка. Слушай меня внимательно. В дом Варламова ты явишься под предлогом, что ищешь майора. Скажи, что майор Варламов попросил машину, но ты не понял, откуда он звонил. Раз нет дома, значит, в министерстве. Сын должен попроситься с тобой. Ему очень нужен отец. А коль ты тоже ищешь майора Варламова... Это понятно?

— Слушаюсь, — ничего не поняв, опять щелкнул каблуками Данилов.

— Если же сын — Аркадием его зовут — не попросится с тобой, ты сам его пригласи. По-дружески. По-дружески, понял?

— Слушаюсь.

— Скажи, слышал, мол, краем уха, что ты искал отца, вот и поедем к нему. Понятно?

— Так точно. Слушаюсь. А если он не поедет?

— Как это! — воскликнул недовольно капитан. Он не допускал мысли, что сын Варламова не поедет — тогда вся стратегия Белова идет прахом.

— Не может не поехать, — но, подумав, посоветовал: — На крайний случай возвращайся в машину и свяжись со мной по рации.

— Слушаюсь.

— Тогда поезжай, не задерживайся.

Отправив Данилова, Белов потер руки в предчувствии захватывающих последствий: преступник вот-вот будет в его руках. Он забыл даже о Барабанове, о том, что тот сейчас находится здесь. А вспомнив, ударил себя по лбу, назвал идиотом: опять не выдержал, проявил инициативу, хотя следовало прежде посоветоваться с начальником угрозыска. Белов тут же рванулся было в соседний кабинет, где сидел подполковник, но остановился, вернулся к столу. «Подожду, посмотрю, кто первым явится в отделение: если сам Варламов, то промолчу, если его сын — сдам на руки подполковнику», — подумал Белов и принялся ждать.

Ждал недолго: исполнительный Данилов доставил в милицию Аркадия, провел прямо в кабинет начальника. Белов тепло поздоровался с ним, усадил в кресло и почти бегом побежал к Барабанову, приказав Данилову отвечать на звонки.

Подполковник, оторвавшись от бумаг, посмотрел вопросительно на Белова. Казалось, капитан потерял дар речи, но глаза его красноречивее любых слов говорили, что он торжествовал.

Наклонившись к уху Барабанова, Белов шепотом проговорил:

— Василий Харитонович, у меня в кабинете сидит сын Варламова. Может, вы поговорите с ним?

Подполковник медленно поднялся.

— Сам пришел?

— Нет, я его доставил.

— Кто же просил этого? Варламов сам должен был с ним поговорить... М-да. Значит, у тебя сидит? — переспросил подполковник недовольным голосом и пружинистыми шагами пошел к двери. Белов, онемев, остался у следователя. Нервно покусывая губы, он схватил телефонную трубку.

— Данилов, это ты? Слушай молча. Это Белов. Сейчас в кабинет войдет начальник угрозыска, оставь их, иди сюда, в комнату Морозова.

— Товарищ капитан, — громогласно отрапортовал младший лейтенант. — Только вы вышли, зашел товарищ майор. А вот и товарищ подполковник.

Барабанов, войдя в кабинет, увидел: Варламов, гневный, страшный, стоя перед сыном, занес высоко руку. Аркадий смотрел на отца, и весь его вид взывал: избей меня, отец, накажи.

Не ударив, Варламов опустил руку.

— Тебя нельзя простить! — глухо сказал Варламов. — Но первый шаг к искуплению вины ты сделал: сам пришел в милицию.

Подполковник остановился рядом, но Варламов, казалось, не видел его.

— Папа, я ни в чем не виноват.

— Ты сперва ответь на мой вопрос: откуда появился в подвале чужой велосипед?

— Папа, я ни в чем не виноват. Это велосипед Олега Казакова. Он утащил мой велосипед, а потом подменил чужим. Я не сразу сообразил, что все это имеет отношение к чему-либо такому.

— Не к чему-либо, а к убийству, — поправил подполковник и, глядя на Варламова, добавил: — Бушмакин скончался.

Варламов посмотрел на Барабанова и снова перевел взгляд на сына.

— Почему же ты молчал, когда понял все? Почему не заявил?

— Я, я... Папа... Олег Казаков брат Даши. Я не мог. Даша просила... Даша боялась за мать.

— Какая Даша?

Аркадий смущенно пробормотал:

— Я люблю ее. Мы поженимся.

Варламов вдруг повернулся к Барабанову, проговорил прерывисто:

— Я больше не могу, товарищ подполковник. Прошу вас, допросите его. Это мой сын... Я больше не могу вести дело. Разрешите выйти?

— Идите, Константин Николаевич, не расстраивайтесь, — с участием ответил начальник угрозыска.

Варламов пошел к выходу, следом за ним строевым шагом направился Данилов. Подполковник приказал ему:

— Пригласите сюда следователя Морозова. Будем работать.

— Слушаюсь.

Войдя в свой кабинет, Варламов бессильно сел за стол. Мысли вяло шевелились в голове. В груди то пусто, то тесно.

На столе стопка писем — двухсуточная почта. Варламов машинально взял верхний конверт, разорвал, раскрыл листок, бездумно пробежал раз-другой. Наконец, поймал одно слово, другое, заставил себя снова прочесть письмо от начала до конца.

«Привет из Перми! Низкий поклон!

Уважаемый товарищ майор Варламов!

К вам обращается с благодарным письмом слесарь велосипедного завода, чтобы пожать руку и сказать простое слово: спасибо! От всей души сказать. Не удивляйтесь, пишу по поводу женской шубы. Эту шубу мы купили в Муроме. И, представьте себе, потеряли в Казани, по дороге домой. Это было ужасно. Жена страшно горевала. Вернулись из отпуска без шубы и с полной потерей прекрасного настроения. И не надеялись найти. Написали заявление в милицию. Не надеялись, скажу откровенно, на расторопность и деловитость нашей уважаемой милицейской службы. Это хорошо, что обманулись. Я рад. Жена того больше. Просто удивительно, что вы нашли шубу в Ижевске и прислали ее нам. Прямо скажу: жена надела шубу, не отходит от зеркала, песенки поет, ко мне ласкова. И за это большое спасибо милиции. Вы спасли мир и согласие в нашей семье. Я не знаю, как выразить вам свою признательность. Если будете в Перми, уважаемый товарищ майор Варламов, то прошу заглянуть к нам. Будете дорогим гостем. Дело ведь не в шубе, в конце концов, а в душевности и выносливости нашей милиции. Словом, приезжайте, товарищ уважаемый майор Варламов, встретим вас по-пермски.