Дверь открывается, сердце дергается, и неизбежный момент наступает.

– Ты как всегда прекрасна, дорогая, – начинает с комплимента Борис и вручив мне букет роз заключает в объятия и целует.

Все как всегда, но его поцелуй больше не греет и вкуса нет, лишь влажный холодный отпечаток остается на губах. В нос проникает знакомый аромат мужского парфюма, еще вчера я млела от него, а сегодня… Сегодня меня трясет, я, как мазохист, делаю то, что причиняет мне боль. Вероятно, это были наши последние короткие объятия.

Обхватив его лицо, покрытое брутальной щетиной, я заглядываю в его карие глаза и блуждаю в них потерянной крохотной песчинкой.

– С годовщиной, дорогой, спасибо тебе за всё, – проникновенно произношу я, чувствуя, как сильно сердце щемит в груди. Сглотнув и, уведя увлажнившиеся глаза в сторону кухни, я продолжаю с притворной улыбкой. – Пойдем за стол? Ты наверняка голоден… Я испробовала новый рецепт утки, тебе должно понравится.

– О, сейчас я готов съесть быка, а тебя – на десерт.

Борис неожиданно подхватывает меня на руки, отчего я ахаю и удерживаюсь руками за его крепкие плечи. В приподнятом настроении уверенным шагом он несет меня и усаживает на стул, оставив на моей шее пару кусающих поцелуев. Сам садится рядом, и не опуская, руки с моего колена, берет бутылку и разливает по бокалам игристый напиток.

– За тебя, Вера. Ты – лучшее, что случилось со мной в этой жизни, – вдохновленно говорит Борис.

Каждое слово – острее ножа.

Я смотрю в его оживленные глаза и понимаю – он не собирался мне ничего рассказывать.

– У меня есть для тебя подарок, – муж заводит руку во внутренний карман пиджака и передает мне маленькую коробочку.

– Интересно, – без энтузиазма открываю её и вижу красивые серьги. – Спасибо… Они – чудо. Я тоже кое-что приготовила.

Зная, о слабости Бориса к коллекционированию, я заранее приобрела на аукционе редкую монету для пополнения его бесценной копилки. Я в подобном мало разбираюсь, но мне хотелось угодить мужу.

– Невероятно, бог мог, – с горящим глазом разглядывает монету Борис, крутит, верит её. – Настоящая?

– Нет, сама сидела чеканила, – усмехаюсь я. – Теперь она твоя.

– Спасибо, Верунь, удивила так удивила… Офигенная вещь.

Муж еще пару минут любуется подарком, с энтузиазмом посвящая меня в историю данной монеты, какие-то факты, факты… Он смеется, изумляется, а у меня включается режим белого шума и один вопрос резонирует – КАК? Как ты это делаешь? Как ты в себе держишь все? Как ты живешь с этим? Как ты можешь улыбаться мне так просто и естественно, зная правду? Как целуешь меня, обнимаешь? Как ты ведешь себя так же, как и всегда, словно ничего не произошло? Как обманываешь меня так умело? Как я могла верить тебе все это время?

В горле стоит горечь, она мешает протолкнуть в себя хотя бы кусочек из приготовленного. Пока Борис ест с аппетитом, я ковыряюсь в тарелке и смотрю на него не как жена, а сторонним оценивающим взглядом и убеждаюсь, что в нем есть всё, что цепляет и привлекает женщин. Он красив, прекрасно сложен физически, сильный, харизматичный, умный и обеспеченный… О таком муже мечтает каждая женщина, но у каждого желания есть свои жертвы. По своему опыту могу сказать – вряд ли такой человек будет только вашим. Тем более, если вы не в силах дать ему того, что он хочет. В этом случае всегда найдется та, кто даст больше, и вы ярко почувствуете свою уязвимость и ценность, которая будет неумолимо падать.

– Ты погрустнела, что-то случилось? – обеспокоенный муж возвращает меня к реальности из мыслей. – Ничего не ешь… Вера?

Я достаю руку из-под мужской ладони и поднимаю глаза на мужа.

– Я хочу спросить тебя кое о чем, – под ложечкой сосет от волнения, но держусь я спокойно. – Как ты хочешь назвать сына?

– Сына? – сводит брови на переносице. – М-м-м… Как решим вместе, так и назовем.

Нет, он не понял, что я имела в виду. Поэтому уточняю:

– Чудно. Но боюсь твоя любовница будет против, чтобы я вмешивалась с советами и пожеланиями для её ребенка.

Лицо мужа моментально меняется, на нем появляется смятение и бегающий взгляд. Я съедаю первую ложку еды за вечер и тщательно пережевываю, глядя на Бориса. Тот вытирает губы салфеткой и кидает её на стол, словно это она испортила такой чудесный вечер.

– Откуда? – единственное с раздражением выплевывает муж.

– Эта прелестная девушка приходила сегодня ко мне к офис. Мы мило побеседовали с ней. Прими мои поздравления, ты скоро станешь отцом. Твоя беременная избранница хочет, чтобы я оставила тебя в покое, и честно говоря, я не вижу оснований препятствовать вашему союзу.

Даже на полутон не повысила голос и интонацию, все прозвучало чинно и благородно. Правда рот практически онемел и челюсть свело от притворной манерности.

– Вера, прекращай! – с шумом отодвигает стул Борис и яростной тенью нависает надо мной.

Я запихиваю в рот еду с целью хоть чем-то забить эмоции и нервы. Сердце колошматит не по-детски. Борис растирает лицо и гневно воет на своем, я то знаю, он ненавидит, когда что-то идет не его по плану.

– Что еще она тебе сказала?

– Кто? Твоя любовница? – специально акцентирую я и быстро моргаю глазами. – Это не имеет значения, Борь, я уже все решила.

– Что же ты решила?

– Я развожусь с тобой.

– Прости… Что? – он опирается на спинку моего стула и склоняется так низко, что его лицо оказывается в паре сантиметрах от моего.

– Я. Развожусь. С тобой, – четко повторяю я, глядя в красные глаза напротив.

– Нет.

– Да.

– Нет!

Он вспыхивает подобно пожару и опрокидывает рядом стоящий стул. Таким разъяренным я вижу его впервые.

– Вера, не делай глупостей, прошу, – напряженно выдавливает Борис.

– Так я хочу остановить глупости в своей жизни и развестись с мужчиной, у которого на стороне появился ребенок. Вот и все.

– Я люблю тебя, Вера! И ты знаешь об этом!

– Все, что я знаю – ты обманываешь и изменяешь мне уже год! – эмоции выходят из под контроля.

– Не придумывай! Это была вынужденная мера!

– Ах, вынужденная мера?! Так может, чтобы не прибегать к подобным мерам, хватит терпеть неполноценную, что не может тебе родить? Живи и делай, что хочешь, Зорин, а меня оставь в покое!

Выкрикнув это ему в лицо и пылая изнутри, я с последним живым нервом ускоренно иду в комнату, где лежат собранные чемоданы. Уехать прямо сейчас, пока тут не разразилось буря, которая снесет все живое.

Закрываю за собой дверь, но она тут же распахивается от резкого движения Бориса.

– О, я смотрю, и вещички уже собрала!

– Перестань, что ты делаешь? – дергаю за рукав рубашки, когда муж начинает открывать чемоданы и вытряхивать из них одежду.

– Я тебя никуда не отпущу, Вера.

Он держит меня за плечи и вонзается острым взглядом в мягкое израненное нутро.

– У меня есть выбор поступить как-то иначе? – мой голос дрожит. – Ты мне его не оставил.

– Дай мне все объяснить.

– Ты думаешь, я хотела после десяти лет совместной жизни разрушить все, уходить от человека, которого любила всем сердцем? Это моя прихоть? Мне больно, Борь, здесь так жгёт, так жгёт, – стучу по груди и уже не сдерживаю слезы. – Зачем ты так со мной?

Нос мгновенно закладывает, а слова и эмоции выливаются во что-то несвязное и переходящее во всхлипы. Борис прижимает меня к груди, гладит по волосам, а я чувствую себя такой слабой, такой уязвлённой, что любое сопротивление уходит в ноль.

– Зачем я тебе, а? – поднимаю зареванные глаза.

– Если б у меня не было сердца, то не за чем. Я люблю тебя, как прежде.

– А я не могу как прежде… – мотаю головой и выбираюсь из объятий. – Ничего уже не будет, как раньше. Какой бы ни была эта самая любовь.

– Вера, прошу…

– Ты просишь невозможное.

– Ребенок не может разрушить нашу семью.

– Её разрушил ты, а не ребенок. Ты все решил, без меня. Ты изменил. Ты врал.