Остановившись рядом, он достал из кармана кожаный чехол для ключей, аккуратно расстегнул молнию, вытащил ключ и произнес бесстрастным тоном лектора, выступающего перед безразличной ему аудиторией:

– Мистер Мейсон, обратите внимание на две входных двери. На левой вывеска, гласящая «КОРПОРАЦИЯ ФОЛКНЕР И КАРСОН. ПРОДАЖА НЕДВИЖИМОСТИ». Правая дверь ведет в мою квартиру.

– Где живет Элмер Карсон? – спросил Мейсон.

– В нескольких кварталах отсюда, на этой же улице.

– Я заметил, что в окнах нет света.

– Да, свет не горит, – согласился Фолкнер. – Очевидно, жены нет дома.

– Итак, наибольшее беспокойство у вас вызывают две рыбки, находящиеся в аквариуме, который стоит в офисе? – уточнил адвокат.

– Именно так, и Элмер Карсон заявляет, что аквариум является движимым имуществом, составляющим часть недвижимости, а сами рыбки – частью офисной обстановки. Он получил судебный приказ, запрещающий мне не только перемещать какие-либо офисные принадлежности, но и прикасаться к ним. Я не имею права ничего менять!

– Рыбок вырастили лично вы?

– Да.

– Карсон никак не участвовал в их разведении? Не давал на это денег?

– Нет. Рыбки – это выведенная мною разновидность. Тем не менее, стоит заметить, что аквариум был оплачен корпорацией как предмет конторской мебели и так закреплен в стене, что может считаться частью недвижимого имущества. Как вы сами увидите, он имеет прямоугольную форму, два фута на три, глубина – четыре фута. В стене есть углубление, которое раньше занимал посудный шкаф, совершенно в офисе не нужный. Я предложил убрать этот шкаф, а на его месте установить аквариум. Так и было сделано, по одобрению и с участием самого Карсона. Когда пришел счет, я без задней мысли оплатил его, отнеся к статье конторских расходов. К сожалению, он проходит по данной статье и в наших бухгалтерских книгах, и в налоговых отчетах. Аквариум, несомненно, является частью здания, а здание принадлежит корпорации.

– Все здание? – поинтересовался Мейсон.

– Да. На жилую часть я оформил аренду.

– Почему же вы поместили таких ценных рыбок в аквариум, считающийся частью конторы?

– Понимаете, мистер Мейсон, это довольно длинная история. Вначале я посадил в аквариум различные водоросли, оснастил его прибором для аэрации воды и поселил туда пару дюжин интересных коллекционных рыбок. Потом я вывел этих черных телескопов и вдруг обнаружил, что у других рыбок, живущих в аквариуме, где они содержались, появились подозрительные симптомы болезни жабр, причем уже не в начальной стадии. Мне срочно понадобилось другое место для содержания драгоценных телескопов, и я, не задумываясь о возможных юридических осложнениях, поместил вуалехвостых телескопов в стоящий в конторе аквариум, предварительно освободив его от других рыбок. Сразу же вслед за этим начались неприятности. Рыбки заболели, Элмер Карсон поссорился со мной и запросил за свою долю в бизнесе непомерную цену. Он обратился в суд и получил судебный приказ, запрещающий мне выносить аквариум за пределы конторы, на основании того, что он якобы является частью недвижимости. Я не могу понять, что вызвало столь серьезную смену отношения ко мне, что явилось причиной столь яростной враждебности. Все произошло за один вечер, последовавший за покушением на меня.

– Покушением на вас? – воскликнул Мейсон.

– Именно так.

– И что произошло?

– Кто-то пытался застрелить меня. Но, господа, здесь не место обсуждать подобные вопросы. Давайте войдем в дом и… Это еще что?

– Кажется, к дому подъехала машина, – заметил Мейсон.

Из автомобиля, остановившегося у поребрика, вышли два пассажира – мужчина и женщина. Когда их фигуры появились из тумана, Фолкнер сказал:

– Это мисс Мэдисон со своим дружком. Вовремя же они приехали. Я передал ей ключ от конторы, они должны были быть здесь минут тридцать назад. Она так спешила, что даже не доела свой ужин. Видимо, этот парень задержал ее.

– Послушайте, Фолкнер, аквариум можно считать частью здания, которую нельзя перемещать, – быстро заговорил Мейсон тихим голосом. – Но рыбки таковой не являются. Они плавают в аквариуме. Возьмите ведро и сачок и унесите рыбок, оставив аквариум на месте, а потом опротестовывайте судебный приказ, полученный Элмером Карсоном.

– Клянусь Богом, в ваших словах есть здравый смысл! – воскликнул Фолкнер. – Эти рыбки… – Он внезапно замолчал, повернулся к подходившей к дому по дорожке паре и раздраженно произнес: – Так-так, почему столь поздно?

– Простите, мистер Фолкнер, – попытался оправдаться худой и несколько нескладный спутник Салли Мэдисон. – У нескольких рыбок хозяина появились симптомы болезни жабр, и мне потребовалось нанести препарат на стенки аквариума, чтобы он смог…

– Погоди, погоди, – прервал его Фолкнер. – Значит ли это, что ты раздаешь секретный препарат направо и налево? Ты понимаешь, что я только что купил долю в твоем изобретении? Ты никому не должен…

– Нет, нет, – торопливо попыталась успокоить его Салли Мэдисон. – Он никому ничего не рассказывает, мистер Фолкнер. Состав препарата остается в тайне, но вы понимаете, что Том экспериментировал с ним в зоомагазине, и Роулинс обо всем знал. С этим ничего не поделать. Но формулу препарата знает только Том. Она будет передана вам и…

– Я недоволен, – отрезал Фолкнер. – Недоволен всем происходящим. Так дела не делаются. Где гарантии, что Роулинс не придумал все специально? Он получил состав, которым Том покрыл панели, и сделает анализ. Что будет со вложенным мной капиталом? Мне это не нравится, говорю вам.

Рассерженный Фолкнер вставил ключ в скважину, щелкнул замок, Фолкнер распахнул дверь, протянул руку, включил свет и быстро вошел в дом.

Салли Мэдисон положила ладонь на руку Мейсона и с гордостью представила своего спутника:

– Мистер Мейсон, это – Том.

– Как поживаете, Том? – улыбнулся Мейсон и протянул руку, которую тотчас пожали длинные тонкие пальцы.

– Очень рад с вами познакомиться, мистер Мейсон. Я так много слышал о вас…

Его прервали крики Харрингтона Фолкнера:

– Кто здесь был? Что произошло? Вызовите полицию!

Мейсон быстро вошел в комнату и посмотрел туда, куда был направлен сердитый взгляд Фолкнера.

Аквариум, стоявший на месте посудного шкафа, был сорван с креплений и выдвинут на самый край встроенной подставки. Перед подставкой стоял стул, который кто-то явно использовал в качестве удобной подножки. Натертый воском пол оказался залит водой. Рядом со стулом валялся обычный серебряный половник. К половнику в качестве примитивного, но эффектного удлинителя кто-то привязал четырехфутовую палку от швабры.

Дно аквариума покрывал слой гальки и ракушек дюйма два толщиной, к поверхности поднимались зеленые стебли водорослей. Ничего живого в аквариуме не было.

– Мои рыбки! – воскликнул Фолкнер, схватившись за край аквариума и прижавшись лицом к стеклу. – Что с ними случилось? Где они?

– Они исчезли, по всей видимости, – сухо заметил Мейсон.

– Меня обокрали! – завопил Фолкнер. – Это все низкие подлые проделки Элмера Карсона…

– Будьте благоразумны, – предупредил Мейсон.

– Почему?! – взорвался Фолкнер. – Зачем? Сами видите, что произошло. Все предельно ясно. Он забрал рыбок и намеревается использовать их как средство давления на меня… Это сравнимо с похищением ребенка. Я не потерплю! Он зашел слишком далеко. Он будет арестован! Я вызову полицию и немедленно доведу дело до логического завершения.

Фолкнер метнулся к телефону, схватил трубку, набрал номер и закричал в микрофон:

– Полицейский участок, быстро! Я хочу заявить о краже!

К нему подошел Мейсон.

– Послушайте, Фолкнер, следите за своими словами, – предупредил адвокат. – Звоните в полицию, расскажите им все, но не выдвигайте никаких обвинений, не упоминайте имен. Пусть они сами сделают выводы из всего сказанного. С точки зрения коллекционера эти рыбки имеют большую ценность, но с точки зрения полиции они ничего собой не представляют…