– Не могу там появиться, – ответил Мейсон.

– Почему?

Вместо ответа он раскрыл газету и дал ей прочитать заголовок.

– О-о! – только и воскликнула она, глаза у нее потемнели от страха. – Я и подумать не могла, что все так обернется.

– Как видите – обернулось, – сказал Мейсон. – Почему вы тогда убежали от меня?

– Пришлось. На борту был Фрэнк.

– Откуда вы узнали?

– Мне сказал это один человек.

– Какой человек?

– Не знаю.

– Послушайте, нам надо поговорить. Мы можем подняться в ваш номер?

– Откуда вы знаете, что я здесь остановилась?

– Маленькая птичка прочирикала.

– Сейчас в номере убирается горничная. Именно поэтому я спустилась вниз позвонить. Пойдемте, сядем вон там в уголке.

– Хорошо, – согласился Мейсон.

Они удобно расположились в дальнем углу холла. Мейсон сел рядом с Сильвией, вытянул длинные ноги и предложил ей сигарету. Они прикурили от одной спички.

– А теперь давайте поговорим.

Сильвия кивнула на газету.

– В какой степени ваши неприятности связаны с тем, что вы для меня сделали? – спросила она.

– Целиком и полностью.

– Мне ужасно жаль… Если бы я… Если бы я от вас не убежала, то все сложилось бы по-другому? Я могла вам тогда помочь?

– Никак не могли, – ответил адвокат. – Удача оказалась не на моей стороне. Но вначале я все-таки хотел бы послушать, что вы мне расскажете.

– Я попала в ужасное положение.

– Насколько ужасное?

– Хуже не бывает.

– Я слушаю. Рассказывайте подробно.

– Вчера вечером я вам наврала, – призналась она. – Я не спала всю ночь, думая об этом. Скажите, как мне выпутаться?

– Скажу после того, как услышу от вас правду, – ответил адвокат.

– Хорошо. Я подписала долговые расписки – я проигралась в заведении Гриба и Дункана. Вчера днем мне позвонил неизвестный и сообщил, что Сэм Гриб собирается продать подписанные мною долговые расписки моему мужу. Этот человек пояснил, что Фрэнк воспользуется ими для того, чтобы не подпустить меня к завещанным мне деньгам. Он использует их как доказательство, что я играю в азартные игры, значит, мне нельзя доверить воспитание ребенка и нельзя доверить деньги, которые должна унаследовать наша дочь.

– И что вы сделали? – спросил Мейсон.

– Конечно, сразу поехала в это плавучее казино. Хотела как-то договориться с Грибом и Дунканом.

– А деньги у вас были?

– Около двух тысяч долларов. Это все, что мне удалось собрать. Я думала, что, может, заплачу эту сумму в качестве отступных и попрошу их подождать остальное.

– Продолжайте.

– Я поднялась на борт и пошла к кабинету Гриба. В приемной никого не было. Дверь в кабинет оказалась приоткрыта. Раньше, когда я приходила к Грибу, она всегда была закрыта. Услышав сигнал, что кто-то приближается по коридору, он выглядывал в глазок.

– Хоть раз во время своих предыдущих посещений вы видели, чтобы дверь была открыта или не заперта? – уточнил Мейсон.

– Нет. Всегда заперта, и засовы задвинуты.

– Что вы сделали?

– Несколько секунд постояла перед дверью, ждала, что появится Гриб. Когда он не появился, я постучала и спросила: «Эй, есть кто-нибудь?» или что-то в этом роде. Через пару секунд добавила: «Это Сильвия Оксман. Можно зайти?»

– И что было дальше? – спросил Мейсон, внимательно глядя на нее и продолжая курить.

– Ничего. Никто не подошел к двери с той стороны, поэтому я ее толкнула и… увидела его.

– Вы хотите сказать, что он уже тогда был мертв?

– Да. Все было так, как когда вы его нашли.

– Что вы сделали?

– Вначале мне хотелось просто сбежать оттуда, – призналась она. – Затем я вдруг сообразила, что бумаги у него на столе вполне могут быть моими долговыми расписками. Мне показалось, что я их видела, когда толкнула дверь. Вы знаете, в такие минуты замечаешь все, и увиденное как будто отпечатывается в твоем сознании. Вся сцена у меня там отпечаталась, во всех деталях.

– Что вы еще сделали? – спросил Мейсон.

– Подошла на цыпочках к письменному столу. Я не хотела прикасаться ни к каким бумагам, кроме моих долговых расписок, поэтому я наклонилась над столом, чтобы получше их рассмотреть. Я убедилась, что это в самом деле они, и как раз потянулась за ними, когда вы вошли в коридор. В кабинете неожиданно раздался звонок, и меня охватила паника. Вначале я потянулась за ними, чтобы их спрятать, а потом говорить, что заплатила за них наличными до убийства Гриба, но потом подумала, что в сейфе может и не лежать семь с половиной тысяч долларов. Поэтому я решила выскочить в приемную, оставить дверь приоткрытой, как ее и нашла, и посмотреть, кто идет. Потом я каким-то образом избавилась бы от посетителя и забрала бы расписки. Я так и сделала: выбежала в приемную, осторожно прикрыв дверь, чтобы проем составлял не больше дюйма, села в кресло, взяла журнал и притворилась, что читаю.

– Дальше рассказывайте.

– Затем через несколько секунд пришли вы, – посмотрела на Мейсона Сильвия.

Мейсон нахмурился, глядя на нее.

– Вы говорите правду, Сильвия?

Она кивнула.

– Почему вы не хотели, чтобы я заглядывал в вашу сумочку? – внезапно спросил он.

Она встретилась с ним взглядом и честно ответила:

– Потому что у меня там лежал пистолет.

– Что вы с ним сделали?

– Я поднялась на палубу и выбросила его за борт. Я не могла допустить, чтобы кто-то знал, что у меня с собой пистолет.

– Что это был за пистолет? – уточнил адвокат.

– «Смит-и-вессон» тридцать второго калибра.

Мейсон какое-то время изучающе рассматривал ее из-под полуприкрытых век, потом неожиданно сказал:

– Сильвия, вы врете.

Она резко выпрямилась, вначале ее лицо вспыхнуло, что было видно даже под макияжем, потом побледнело.

– Не смейте обвинять меня во лжи, Перри Мейсон, – гневно сказала она.

Адвокат небрежно взмахнул рукой, в которой держал сигарету.

– Хорошо, я сейчас поясню, где в вашей версии концы не сходятся с концами.

– Попробуйте, – с вызовом ответила она.

– Во-первых, я шел по коридору довольно быстро. Та секция в полу, от которой сигнал поступает в кабинет после того, как человек на нее наступает, находится в тридцати футах от двери. На эти тридцать футов мне потребовалось шесть секунд. А то, что вы, по вашим словам, делали, должно было отнять у вас гораздо больше, чем шесть секунд.

– Нет, вы появились позднее, – настаивала она. – Вы не сразу открыли дверь приемной, а выжидали две или три секунды. Вероятно, вы стояли перед дверью, ну или я не знаю что.

Мейсон покачал головой.

– Все это отняло у меня не более шести секунд.

– Я лучше знаю, – заявила ему Сильвия. – Я услышала звонок. Он меня испугал. Вначале я так перепугалась, что вообще ничего не могла делать. Я просто стояла там, опершись на письменный стол. Затем я распрямилась, повернулась к двери и ждала. Когда ничего не произошло, я решила, что стоит попробовать выскользнуть в приемную. Больше я в кабинете времени не теряла, но все равно постаралась очень осторожно прикрыть дверь. Я подошла к креслу, села, взяла журнал и притворилась, что читаю. А вы открыли дверь в приемную еще через некоторое время. Вероятно, прошло две или три минуты.

– Вы были взволнованы, – заметил Мейсон, не сводя глаз с Сильвии. – Вы могли ошибиться во времени… Восприятие времени в такие минуты…

– Давайте забудем про мое восприятие времени, – перебила Сильвия. – Но факт остается фактом: вы не прямо прошли по коридору в приемную. Вы остановились на минуту или две перед дверью.

Мейсон покачал головой. Сильвия упрямо сжала губы.

– Я слышала звонок, – настаивала она.

– Так, секундочку! – воскликнул Мейсон. – А кто-то мог где-то прятаться в приемной? Тогда он мог выскользнуть, пока вы заходили в кабинет, а сигнал, который вы слышали, означал…

– Исключено, – перебила она.

– Уверены?

– Да.

– Хорошо, оставим пока этот вопрос. Вы сказали, что у вас в сумочке лежал пистолет?