— Мне было так больно и обидно из-за отца… он так грубо со мной говорил… — я добавила в голос жалобности. — А я ничего не понимаю! Но ты же мой… друг, верно? К тому же ты такой умный, ты всё знаешь, тебе отец доверяет больше! Почему он так требует моего замужества? Сам хочет жениться на лое Мирте? Так я же не против.

Теперь обе моих руки лежали на его плечах, поглаживая их. Аякс потёрся щекой о мою руку.

— Дело в том, что… ты что-то знаешь о своей матери?

Вопрос был более чем неожиданным, и руки я убрала. Села на кровать напротив Аякса.

— Матери? А при чём здесь она?

Аякс облизнул губы, и это был отнюдь не чувственный жест. Тревожный.

— Видишь ли… твоя мать была не самой обычной женщиной. Ну, про бабку-то ты слышала, она ж не так давно померла. Слухи про неё ходили разные, но слухи — это только слухи. Ну, гадала там помаленьку, это ничего. Но говорят, что дед твой, материн отец, был особенный. Из столичных колдунов.

От неожиданности я засмеялась.

— Да это ж сказки! — и вдруг осеклась. О том, что есть обладающие особенными способностями люди, которых набирает на службу король, говорили — но слухи эти были без особых подробностей, а потому неинтересные. Про драконов вон тоже сказки рассказывают, так и что с того, если их никто не видел! Но мне ли проявлять скепсис, если я точно знаю о существовании нежити, волкулаков и призраков?

— Да не сказки это, — нервно пробормотал Аякс. — Дед твой был из таких, с бабкой твоей брака у него не было. Мать родилась… красивая. И непростая. Как в возраст вошла, все на неё заглядывались, даром, что безотцовщина. А потом и у неё проявилось… это.

— «Это»? — с недоумением повторила я.

— Дар, говорю, от отца-колдуна ей достался. Ну, папаша твой без подробностей объяснил, в двух словах. Мол, непростая кровь, ты уж знай, сынок. Я-то с жёнкой хлебнул всякого, пока она, вторым брюхатая, с лестницы не навернулась насмерть. Не поверишь, — говорил, — я аж вздохнул с облегчением. Вроде и вреда от неё никакого не было, а жуть брала. Теперь боюсь, что и дочка в неё пошла. Ждал-не дождался, пока она жениха себе не найдёт, чтобы ушла уже из дому. Но поклялся, что предупрежу. Мать её была красавица, как и она, глаз не оторвать, и в постели горяча, и хозяйка отменная, а всё равно, порой посмотришь на неё ночью — аж кровь стынет.

Аякс помолчал.

— А мне плевать. Ну, не начнёшь же ты огнём плеваться, в самом-то деле!

Я сидела… ошеломлённая. Словно на голову ведро ледяной воды вылили.

— Да и потом… — как-то смущённо продолжил Аякс. — Приданое за тобой папаша твой знатное даёт. А у отца моего на мануфактуре беда большая — пожар случился на складах. С последней грозой молния в крышу попала — да и погорело всё напрочь, и не взыщешь ни с кого. А ты сочная девка, действительно, стоит у меня на тебя. Ну, не только на тебя, конечно…

Он вдруг ударил себя по губам и уставился на меня.

— И впрямь ведьма. Не хотел ведь говорить-то, а смотришь на меня — и не могу молчать… Да плевать! Кем бы ты ни была — моей будешь. Уж я тебя приручу.

Он поднялся так резко, что упал стул. Сделал шаг ко мне, глядя в моё лицо воспалёнными, почти безумными глазами.

— Ты всего лишь красивая строптивая девка. Почему я так часто думаю о тебе? Много других, ты права. И Самра ноги сама раздвинула — не пикнула, и так стонала подо мной… не то что ты, бревно! А я хочу тебя. Почему?! Папаша твой сказал — делай, что хочешь с ней, лишь бы упрямиться перестала. Поняла? Будь смирной девочкой. Тебе со мной будет хорошо… Ну, потом когда-нибудь будет. В первый-то раз всегда больно.

— Обойдёшься, — сказала я тихо. — Ничего тебе не обломится.

Аякс резко схватил меня за руку, пытаясь повалить на кровать, а я вцепилась ногтями ему в лицо, но он легко перехватил мою руку и прижал к кровати. В бессильной ярости я уставилась ему в лицо.

— Первый раз у меня уже был. И да, хорошо мне было. Это от мужчины зависит, дорогой мой. Всю эту ночь мне было очень хорошо, понял?

Он заморгал, глупо выпучив глаза, даже руку мою выпустил.

— Врёшь.

— Не вру, — я повернулась, показывая лопнувшие на шее сосуды. — Так что…

— Шл…

Договорить Аякс не успел. Я уловила движение сверху, зажмурилась, а в следующее мгновение на инстинктивно поднятую голову недожениха откуда-то с потолка упал тот самый отброшенный им стул. Аякс завыл, застонал, а я с трудом столкнула с себя его тяжёлое тело, встала. Схватила дорожную торбу, засунула туда мешочек с княжеитом, склянку с храмовой водой, несколько вещей, сунула ноги в туфли и выбежала на лестницу.

Прибежавший на шум отец преградил дорогу. В его руках была стеклянная кружка с пивом.

— Пошёл к Шойху, — сказала я. — А не то прокляну, понял?

Он попятился, большой, грузный, но в этот момент больше напоминавший напуганного Бабайкой ребёнка.

— Прокляну, — повторила я. Кружка вдруг выпала из рук отца и разлетелась осколками и золотистыми брызгами по полу.

— С собаками найду-у-у! — раздался сверху гнусавый выкрик Аякса, и я выскочила из дома, даже не сомневаясь, куда пойду.

Приглушённый лай я услышала пару четвертей спустя после того, как вновь очутилась в ночном Червонном лесу — и в первый момент не поверила своим ушам. Я уже привыкла к царящей здесь тишине.

Неужели Аякс действительно ищет меня с собаками? И, возможно, он не один. Взял с собой наших с ним отцов, своих братьев… Ищут беглую невесту с большим приданым, ради которого можно и потерпеть измену, ненависть и даже колдовские корни.

Я опустила взгляд на фонарь. Он слабо искрил, вот-вот вспыхнет ярче, стоит мне только оказаться чуть ближе к дому Вандера. Туда, куда мне жизненно нужно было попасть.

Но за мной идут...

А привести жителей хутора к Вандеру я точно не хочу. Слухи про нечисть из Червонного леса должны оставаться просто слухами и не больше. Мало ли, какие могут быть последствия.

Как же мне поступить?

Я помедлила немного, а потом, словно кто-то невидимый стал нашёптывать мне на ухо подсказки, вернулась на широкую, ведущую к обрыву тропу.

И пошла по ней. Куда быстрее и увереннее, чем по папоротникам и неровной земле

Собаки нагнали меня, когда я стояла недалеко от края обрыва, вглядываясь в глухую тьму. Несмотря на то, что дом Вандера был не так уж и близко, фонарь разгорелся, но ожидаемая ночная мошкара не налетала.

Псы обогнали человека — две крупные антийские овчарки с густой, местами свалявшейся белой шерстью. Вероятно, для них я была чем-то вроде отбившейся от стада овцы. Вряд ли порвут в клочья, но и без приказа хозяина не выпустят. Хорошо обученные, верные псы…

Вот только против потусторонней силы вся их выучка и верность ничего не стоят.

Призрачная фигура сварливой Санти с трудом высунулась из земли, сразу по пояс — и собаки прижались брюхом к тропинке, заскулили, завыли, жалобно и тревожно. Попятились.

— Откуда ты взялась?

— Откуда ТЫ взялась? — как всегда, недовольно, отозвалась сестра Вандера. — Только ушла — и на тебе, опять тут! Сказано тебе было — уезжай и забудь сюда дорогу!

— Не дают, — истерично хмыкнула я. — Рада бы, но…

Вру. Не рада.

— Врёшь. На брата моего запала, да?

Я не поняла, что значит «запала», но общий смысл был, конечно же, ясен.

— Ты ему не пара, — призрак вылезла из земли наружу целиком и теперь безмятежно парила в воздухе. — Зачем вообще пришла к нему тогда? Как смогла дверь открыть? Тебе-то хоть бы хны, а он…

— Дед у меня, говорят, колдун был.

— А… Ну так и что? Вандер не живой, а ты-то живая. Ходишь, манишь... Не ходи к нему! Не тревожь!

— Собак видела? Это мой жених бывший за мной по лесу гоняется, –нервный смех прорывался сквозь губы и лопался пузырями. — Пришлось…

— Же-е-ни-их, — презрительно протянула Санти. — Как пробранились, так и помиритесь, небось, да?