И также, как и много раз до этого, я спрятала свои эмоции у него на груди, когда наш автомобиль тронулся.

***

— Позвольте мне отнести ее, — голос Девона пробудил меня ото сна.

— Я сам, — ответил Генри. — Ш-ш-ш-ш, — прошептал он в мои волосы, когда я зашевелилась.

— Закрой дверь, когда будешь уходить, — сказал он Девону и начал подниматься по лестнице со мной на руках.

— Я буду чувствовать себя лучше, если останусь ненадолго. Хочу убедиться, что она в порядке и все. Я могу отвезти вас домой позже, — ответил Девон.

Генри отверг идею.

— Спасибо, но я думаю остаться на ночь. Позвоню Картеру, если мне нужно будет уехать. Ты можешь идти.

Девон зарычал от досады, но, наконец, сдался.

— Да. Ладно, я закрою.

Генри опустил меня на кровать, и я услышала, как он устанавливал будильник.

Затем поднял ноги и снял мои каблуки.

— Пижамная вечеринка? — спросила я сонно.

Он усмехнулся и упал на кровать рядом со мной.

— Кошмарно, что у тебя нет члена. Ведь в награду за то, сколько мне приходится терпеть от тебя, я должен был хотя бы потрахаться.

Я рассмеялась, весь мой гнев испарился, на его место пришло полное истощение.

Он издал вздох, когда обернул руки вокруг моих плеч.

— Я беспокоюсь за тебя, — прошептал он.

Я не ответила.

Но тоже начала беспокоиться.

— Ты перебарщиваешь, Лив. Я знаю, что эта работа не совсем с девяти до пяти, но это и не двадцать четыре часа семь дней в неделю. Ты должна перестать быть все время Ливи Уильямс, а должна быть самой собой.

— Я знаю, — ответила я.

Но это было не так. Я чувствовала себя роботом в теле потерянной женщины.

Улыбка.

Поза.

Поворот.

Прибавьте к этому периодическое пение.

Повтор.

И то маленькое время, которое мне удавалась выкроить для себя, было потрачено на различные детские больницы.

Улыбка.

Поза.

Поворот.

Смотреть, как умирает ребенок.

Повторить.

С каждым днем улыбка становилась все менее и менее натуральной, все более вымученная поза — это, в свою очередь, отдаляло меня все дальше и дальше от той, кем я на самом деле являлась.

Моя карьера была на взлете, пока личная жизнь падала вниз. Каждый день я чувствовала ужас свободного падения в произвольном направлении. И застряла где-то посередине, не имев представления, куда двигаться дальше.

— Ты помнишь ту девочку, да? — спросил Генри, заправив прядь мне за ухо.

Я кивнула.

Потому что помнила ее. Она была веселой и беззаботной. Любила гулять и танцевать в клубах до самой последней сыгранной песни. Если она могла, то спала до полудня. Затем, выпив чашку кофе, проводила весь день с гитарой и блокнотом, лежавшим рядом. У нее было огромное сердце, но она знала свои недостатки.

Да, я вспомнила эту девушку. Но не могла понять, как вернуться к ней.

— У тебя есть еще один концерт завтра вечером. Потом еще один в ЛА на следующей неделе. После этого отмени Нью-Йорк. Оставайся здесь и отдохни, — потребовал он.

Я резко выпрямилась.

— Не могу отменить!

— Да, можешь. Это глупое шоу-награждение. Я приму все, что ты выиграешь, вместо тебя.

— Я должна была выступать, — вздохнула я, плюхнувшись обратно.

Я не могла сказать, что его идея звучала непривлекательно. Без Нью-Йорка у меня было бы две прекрасные недели отпуска.

Я бы могла провести полностью все четырнадцать дней в детской больнице. Мое нутро вывернуло от этой мысли.

— Тебе нужен перерыв, Лив. Это не концерт. Я не предлагаю тебе кинуть тысячу своих фанов. Это одна песня… в шоу-награждении. Нам будет тебя не хватать, но они найдут кого-нибудь на замену. Я клянусь.

Не хотела больше продолжать разговор и просто кивнула в знак согласия. Я не знала, какого черта собиралась делать. После маленького ночного обморока уже не могла с уверенностью утверждать, что мне не был нужен перерыв. Мой разум и совесть просто не позволили бы взять хотя бы один.

— Поспи, Ливи, — он поцеловал меня в макушку.

Так я и лежала, а через несколько минут дыхание Генри выровнялось. Я могла разглядеть танцующие огни небоскребов Сан-Франциско за дверью моего балкона. Купила дом ради этого вида, но как только я посмотрела на мост вдалеке, мой мозг переключился на совершенно другие мысли.

На кое-кого татуированного.

Сэм

Я выкурил обе пачки сигарет, которые принес с собой на мост этой ночью, но после 6 часов ожидания мисс Дизайнерские туфельки так и не появилась. Сказать, что это дерьмо напугало меня — значило ничего не сказать. Я был раскачивающимся маятником эмоций, бродил туда-сюда по мосту больше раз, чем любому курильщику было бы позволено. С одной стороны, я с ума бл*дь сходил, только подумав о том, что она на самом деле прыгнула в какой-то момент, но с другой стороны радовался, что она нашла другие способы, чтобы справиться со своими проблемами, и больше не нуждалась в этом месте. Между этими двумя противоположными вариантами я злился на себя, задумавшись о том, каким же больным придурком надо было быть, чтобы переживать за женщину, которую едва знал.

Затем ее улыбка всплывала в моей голове, и меня снова накрывала паника.

Когда я уходил с моста, солнце уже выглядывало из-за горизонта, а мои мысли были в беспорядке. Ни одна из них не была хорошей, и все они завершались на Анне.

Я был ходячей катастрофой.

Благодаря бессонной ночи следующее утро я начал с самым дерьмовым настроением.

И это было только началом.

— Чего тебе? — поздоровался я с полным ртом яблок, открыв входную дверь.

— Ты меня избегаешь? — спросила Лекси, проскользнув мимо меня.

— Ну, заходи.

Я не задержался в дверном проеме. Если Лекси пришла, значит ей было что сказать, и она ни за что не отступила бы, пока все не скажет, вероятно, несколько раз.

Она последовала за мной на кухню, где я готовил завтрак.

— Ты знаешь, это действительно несправедливо по отношению ко мне, — сказала она, остановившись рядом с барными стульями 1970-х годов, которые я только недавно привел в порядок.

— Это новые?

— Новые? Нет. Новые для меня? Да. А теперь не морочь мне голову и скажи, что конкретно несправедливо, чтобы мы могли покончить с этим. Мне нужно успеть поесть и добраться до работы.

Я схватил свою лопаточку и перевернул 2 яйца, которые жарил на сковороде.

— Бекки сказала мне, что видела тебя в баре с женщиной на прошлой неделе.

Скрестив руки на груди, я склонил голову набок.

— Не уверен, что можно считать вечеринкой бар Квинта, — я беспечно пожал плечами.

Я знал, что за этим последует.

Три, два, один…

— Ты выставляешь меня идиоткой! — закричала она с визгом и взмахнула руками в воздухе. Из-за ее крика Сэмпсон рванул вниз по лестнице и впал в ступор, когда увидел Лекси. Хоть он и был собакой, но его разочарование было ощутимо. Я не смог удержаться от смеха, потому что чувствовал то же самое.

— Прекрати смеяться, — сорвалась Лекси.

Мое уже тонкое и лишенное сна терпение исчезло. Я бы сделал вид, что у меня больше нет времени или энергии, чтобы справиться с ее фигней, но честно говоря, не было никакого желания.

— Убирайся из моего дома, — приказал я, вернувшись к своей готовке.

— Подожди. Тебе нужно перестать упрямиться и дать нам еще один шанс. Знаю, ты злишься. Я облажалась и извинилась по крайней мере дюжину раз. Но, Сэм, мы не можем просто оставить позади все, что между нами было.

— Прости? — в шоке от ее наглости я развернулся к ней лицом.

— Ты заставляешь меня выглядеть идиоткой в глазах наших друзей. Когда мы вернемся вместе…

Я резко оборвал ее.

— Мы никогда не будем снова вместе.