Коварные удары, метящие в кадык, локоть, колено или пах Кенджи отбивал почти что играючи. Численное преимущество противников сыграло с ними злую шутку. Явно не привыкшие работать в команде, они скорее толкались и мешали друг другу, нежели помогали. Каждое же движение Кенджи, выверенное, четкое, хладнокровное, являло собой отточенное па смертельного танца, в конце которого на ногах должен был остаться только один.

Спустя короткое время в пыли и грязи лежало уже трое бандитов, постанывающих от боли. Оставшиеся изрядно поумерили пыл. И если в начале схватки они старались покончить с дерзкие выскочкой, посмевшим бросить им вызов, как можно быстрее, то теперь они скорее защищались, а не нападали, внимательно следя за Кенджи и держа безопасную дистанцию.

— Олухи! — рявкнул Двухпалый, завидев, как еще один верзила падает наземь без сознания. — Вы что, не в состоянии справиться с одним недоноском?! Смотрите и учитесь!

Произнеся это, он выхватил из-за пояса кривой нож и бросился на Кенджи. Оставшиеся на ногах головорезы, внимательно следившие за происходящим, действительно получили разом несколько важных уроков. Первый: горсть песка, коварно кинутая в глаза противника перед атакой, может сработать против ничего не ожидающего человека, но не тренированного бойца, которому достаточно лишь наклонить голову и сделать шаг в сторону. Второй: во время схватки лучше беречь дыхание, а не тратить его на всевозможные ругательства. И третий, последний, но не менее важный — всегда стоит адекватно оценивать свои силы, дабы не оказаться лицом в пыли с заломанной рукой.

Незнакомцы быстро учились — и вот в улочке остался лишь Кенджи, верещащий от боли Двухпалый и задыхающийся от восторга Сол, который к тому времени успел собрать все свои пожитки.

— Господин Кенджи! — толстячок едва ли не подпрыгивал на месте от возбуждения. — Это было… было… было… вы просто обязаны научить хотя бы парочке приемов!

— Я познакомлю тебя с человеком, который умеет куда больше, — ответил Кенджи и не сдержал усмешку, представив себе Рю, гоняющего Сола по тренировочному двору.

— Звучит заманчиво! Жду не дождусь. Как бы то ни было — я ваш вечный должник. Что же касается вас, господин Двухпалый, — Сол кинул опасливый взгляд на барахтающегося на земле бандита. — Как видите, я не врал, когда говорил, что у меня появились о-о-чень серьезные друзья. Верно ли я полагаю, что на этом наше, скажем так, «сотрудничество» можно считать закрытым без каких-то взаимных расчетов?

— Да я тебя из-под земли достану, ты… — прорычал было тот, но когда Кенджи чуть сильнее вывернул его кисть, мигом сменил тон: — Ладно, ладно! Катись к бесу, ты мне ничего не должен. Клянусь могилой папаши, хоть я его ни разу и не видел.

Поправив ремень сумки, Сол растворился в ближайшем проулке. Кенджи же решил воспользоваться ситуацией и получить ответы на интересующие его вопросы:

— Ты знаешь госпожу Шикучи?

— Издеваешься? Здесь ее любая псина знает, — огрызнулся Двухпалый. — Спросил бы еще, как нашего императора зовут.

— А я — не псина, — с угрозой произнес Кенджи. — Так что если хочешь получить свою руку в целости и невредимости, постарайся отвечать поподробнее.

— Шикучи — владелица «Жемчуг и пламя», — затараторил Двухпалый. — А также еще нескольких купален и игорных домов. Родители отдали ее в гейши почти ребенком за несколько пригоршней риса и уже к семнадцати годам она дослужилась до главной, а еще через пару лет стала любовницей Шена из Предгорья — когда-то в Каноку он был крупным воротилой. После смерти Шена Шикучи прибрала к рукам все его делишки, и не только не разорила, но приумножила в несколько раз. Умная баба, ничего не скажешь, — в его словах зазвучало неподдельное уважение.

— Местные бандиты стали слушаться женщину? — хмыкнул Кенджи. — Да еще бывшую гейшу?

— Не сразу, конечно, но в конце концов пусть со скрипом, но признали. А те, кто нет, как-то очень быстро закончились, если ты понимаешь, о чем я.

— Белый Лис — один из ее головорезов? — спросил Кенджи.

— Не, — ответил Двухпалый. — В «Жемчуге и пламени» иногда проводятся подпольные бои и Белый Лис считается их негласным чемпионом. Сорок девять драк и ни одного поражения — старый хрыч уже, а крепкий, хоть гвозди делай. Слушай, может ты уже меня отпустишь? Дружка твоего ни я, ни мои ребята и пальцем не тронут, я пускай и вор, но вор честный, если слово дал — держу.

— Отпущу, — кивнул Кенджи. — Но только после того, как ты приведешь меня к госпоже Шикучи.

— Ты сдурел?! — Двухпалый кое-как вывернул шею и взглянул на Кенджи словно на полоумного. — К таким людям без приглашения являться — смерти подобно. Сначала с тебя шкуру сдерут, а потом и с меня за компанию. Не-е-е-т, брат все что хочешь проси, только не это.

— Увы, ничего более мне не нужно, — Кенджи слегка надавил на вывернутую руку Двухпалого, отчего тот тихо зашипел и заерзал на земле. — Так что я готов рискнуть.

— Ладно, хочешь в канаве с перерезанным горлом к утру плавать — твоя воля, — буркнул Двухпалый и, получив желанную свободу, принялся растирать больную конечность. — Следуй за мной.

Они вернулись в «Жемчуг и пламя». Увидев Кенджи в компании Двухпалого, на того со всего зала устремились десятки взглядов — но тот, показав тремя пальцами круг, видимо, дал знак, что все в порядке, так как интерес к ним тут же угас. Двухпалый уверенно двинулся в самый дальний и темный угол, где находилась крепкая дверь с небольшим вертикальным окошечком. Двухпалый постучал два раза, немного подождал и ударил кулаком еще три раза. Пластина отодвинулась в сторону.

— Мой приятель из Дома Змея нижайше просит аудиенции госпожи Шикучи, — произнес Двухпалый еще до того, как прозвучал вопрос.

Окошечко вновь закрылось и они принялись терпеливо ждать.

— Мне не хотелось бы втягивать в личные дела свой Дом, — нарушил молчание Кенджи.

— Уже втянул, — буркнул Двухпалый и широко зевнул. — К тому же, так у тебя хоть какой-то шанс добиться встречи. Иначе никто бы и слушать не стал, чего ты там хочешь.

Наконец дверь растворилась и крепкий парень с дубинкой на поясе повел их вниз по крутой лестнице — но пред тем заперев замок и всучив Кенджи в руки деревянную маску в виде обезьяньей морды.

— Тут частенько проводят время разные чинуши, которые тщательно скрывают свои излюбленные увеселения, — пояснил Двухпалый, заметив, как Кенджи в недоумении вертит в руках поделку. — Лицами светить им тут опасно для репутации, так что «Жемчуг и пламя» всеми силами пытается сберечь богатеньких придур… то бишь гостей, хе-хе.

Что ж, вполне разумная идея, так что Кенджи на всякий случай надел маску. Их провожатый за все время не произнес ни слова, ведя их длинными темными коридорами. И вот они очутились в большом зале, где на изящном кресле с высокой спинкой сидела хрупкая женщина лет тридцати, не больше: с большим пучком на затылке, из которого торчали две иглы и в длинном, почти до пят, платье. На первый взгляд могло показаться, что здесь кроме их троих никого нет — их неразговорчивый проводник покинул их практически сразу — но спустя мгновение Кенджи заприметил вооруженного взведенным арбалетом человека; и он был уверен, что тот здесь не один.

Сделав несколько шагов к «трону», Двухпалый бухнулся на колени и уткнулся лбом в пушистый ковер:

— Госпожа Шикучи! — взвыл он, да так, что Кенджи невольно вздрогнул от неожиданности. — О красоте твоей слагают песни, смекалке позавидует даже леса, а ум твой острее любого меча. Талия твоя подобна веточке, а ноги…

— Довольно, — произнесла Шикучи и Двухпалый тут же умолк. — Языком ты владеть умеешь, это ни для кого не секрет. А кто же твой друг? Кажется, я его раньше здесь не видела.

— Меня зовут Кенджи из… не важно, госпожа, — тот слегка замялся, не желая сходу выдавать себя и склонил голову; не слишком низко, чтобы лишь выразить почтение, не более.

— Никогда не слышала о городе или деревне под названием «Не важно», — Шикучи усмехнулась. — Наверное, красивое место.