Быстро натянул валяющиеся на полу штаны и принялся надевать на Дашу ее платье. Взял ключи. Подхватил ее на руки и, преодолев несколько пролетов с Дашей на руках, оказался возле машины, которую она мне ранее показывала. Что она может оказаться не в рабочем состоянии даже думать не хотел. Не может так не везти! Хотя я тот еще везунчик. Кое как открыл ключом дверь и расположил все ещё не пришедшую в сознание девушку на заднем сидении. Она что-то шептала, больше половины слов не разобрать, только отчетливо услышал «Не надо». Не понятно было это адресовано мне или все же это бред. Больше похоже на второе.

Сел за руль, завел… Работает. Внутри прошило словно иглой, ноги потяжелели…Сколько я не садился за руль?! С того самого вечера…

Глубоко вздохнул, нашел время, сейчас нужно помочь Даше. Как можно скорее, а не впадать в оцепенение, навредив еще больше. Промелькнула трусливая мысль, что лучше дождаться скорую, взглянул на телефон. Прошло всего три минуты. Ждать еще долго. Вдавил педаль газа, отпуская сцепление.

ДАША

Слезы застирали глаза. Опять я все испортила. С ним. С Родионом. От этого еще поганей. Как теперь буду выглядеть в его глазах?! Истеричкой, которая бьется в конвульсиях вместо оргазма. Я так надеялась, что с ним будет иначе. Оно и было иначе. Раньше все начиналось и соответственно заканчивалось на этапе поцелуев. Но до этого неведомое желание и влечение все же проснулось во мне только с Родионом. Словно солнышко в груди грело, когда наши губы соприкасались. Внизу живота все замирало, будто и правда вот-вот вспорхнет рой бабочек. Такое со мной впервые. И, наверно, больше не повториться.

Блок в воспоминаниях дал сбой. Обновлять его только через месяц, но видимо моя бурная личная жизнь сделала в нем трещину. Чувства и эмоции раскололи его и всё там таившееся обрушилось на меня лавиной, обещая придавить ей и оставить там навсегда погребенной. Всё то, что я так и не смогла пережить. Теперь ясно видела и поминала почему решила вычеркнуть эти воспоминания из памяти. Я не хочу их помнить. Кто я с ними? Сумасшедшая, из-за которой сидит ее отец, пожертвовав своей нормальной жизнью. А как я распорядилась своей? А Родион, он точно не захочет со мной отношений, когда узнает. Если только из жалости. Но это не то чувство, которое хотелось бы видеть в его глазах. Что мне ему рассказать… Он наверняка напуган. Я не готова с ним встретиться. Не готова разорвать последнею нить между нами. Ведь пока молчу, есть хоть призрачная, самая крохотная надежда, что между нами что-то возможно. Мысли о Родионе вытесняли те, что пробивались из прошлого. Я боялась снова стать той, когда это случилось. Может стоит опять их удалить? А будет это честно по отношению к папе, Родиону, к себе?

ДАША

Более 4х лет назад

Слез больше не было. Глаза болели и резали будто в них что-то попало инородное, может, ветер поднял с дороги пыль и песок и засыпал в них. Им хотелось еще. Они словно высохли и требовали увлажнить их. А я больше не могла плакать. Не знаю почему, или потому что устала реветь днями напролет, действительно, сколько можно, или же от того количества разных веществ, что периодически скармливали и кололи мне медсестры. Равнодушные лица, без сожаления и брезгливости, они просто делали свою работу.

И вот я лежу на жестком матрасе и пялюсь в потолок. Белый с разводом в виде облачка. Интересно откуда он взялся? Все глубже погружаюсь в себя, не хочу никого видеть и хоть с кем-то говорить. Раньше в кабинете психолога только плакала и не хотела вспоминать то, что произошло. Не могла об этом говорить и тогда специалист просто спрашивал обо всем, что было в моей жизни. О семье, учебе, друзьях... Что я могла ему сказать о семье? Что мама умерла? Что это не могло не отразиться на мне?

Я все это знала и не видела смысла об этом рассуждать. Как это могло быть связано? Никак! Об отце? Что рассказать? То, что он сделал, когда это произошло... я не ожидала. Удивлена, что он на такое оказался способен.

Но что я чувствовала по этому поводу? Свою вину.

Да поэтому мы ходили по кругу. Я утверждала, что это только моя вина, а Кирилл Андреевич, что это не так и не нужно себя винить. Что отец взрослый человек и способен нести ответственность за свои поступки. Как и те другие...

Об учебе говорить было... смешно. В этой ситуации все казалось нелепым. Я начинала смеяться, сначала немного, а затем не могла остановиться, как истеричка, хохотала как истинная сумасшедшая. Злилась. Огненная смесь - смех и злость. Представьте, что вы шар, пылающий гневом изнутри. Вы хотите взорваться и уничтожить всех вокруг в радиусе доступном вам. Сеанс заканчивался уколом успокоительного и вот я уже целуюсь с подушкой и пускаю слюни на нее.

Кирилл Андреевич не знал что со мной делать. Колоть лекарствами это не выход, я должна захотеть сама двигаться вперед, захотеть побороть это. А я не хотела. Хотела, чтобы он оставил меня в покое. А он почему-то не опускал руки и продолжал со мной работать. Может случай интересный, врачам же только дай подопытного кролика. Его очень расстраивало, что у меня не было рядом родственников, которые бы могли поддержать меня сейчас. Друзей тоже не было, ни с кем из девчонок с танц-группы я не сблизилась настолько, да, мы иногда проводили вместе время, но это все не то. Я одиночка по сути, наверное, не притягиваю людей к себе, но и не отталкиваю. Очень удобно. Именно поэтому Кирилл Андреевич сам хотел со мной немного подружится. Он молод, лет тридцать пять, даже привлекательный. Идеально выбрит и приятно пахнет. Он друг моего отца и это выглядело странно, особенно сейчас, когда я знала, что он это делает специально.

Срывы и истерики мне не нравились. Но я просто не могла себя контролировать. Просто раз и уже не могла прекратить, включался ступор, что-то сбоило в моей нервной системе на фоне пережитого стресса. И вот, когда слезы иссякли, наступило мнимое спокойствие. Искусственное. Думаю, многие меня поймут и ощутят эту разницу. Одно дело - когда ты накачен чем-то, безмятежен и тебе все равно, но ты словно под водой, твои эмоции просто притупили и другое - когда каждой порой на коже можешь ощутить мир и покой, счастье...

Мои поры атрофировались. Их залили грязью этого мира, всеми этими душевными нечистотами и они не могли больше дышать. Но эмоции не могут просто пропасть бесследно и без последствий. Все в этой жизни компенсируется, дополняет недостающие части. Так было и у меня. Ночью, когда включалось подсознательное, начинался ужас. В прямом смысле. Меня стали преследовать кошмары. Постоянные, жуткие, я переживала тот день снова и снова, как в дне сурка. И если днем все было более-менее, пусть даже и искусственно, во снах приходило настоящее. То, что было сокрыто внутри, то, что было оголено до предела. Где тонко там и рвется. Простая, но точная истина. Верная и четкая.

Я не хотела больше засыпать, не хотела это снова видеть. Мне пытались колоть успокоительные и снотворное. Второе помогало, первое нет. Я засыпала и мне снились вещи, которых боялась, а в добавок не могла проснуться. Вскочить на кровати, как обычно, посреди ночи, разбудить соседок по палате, распахнуть в темноте глаза, продолжая кричать и постепенно понимая, что все уже случилось и сейчас это уже в прошлом.

А теперь представьте, что вы просто в замкнутом круге, вы просыпаетесь во сне. Вам снится, что вы проснулись, а потом какие-то события приводят опять в тот момент, с которого все началось.

Ничего не помогало, выглядела как зомби, чувствовала себя еще хуже. Тогда врач предложил мне выход. Я согласилась.

Часто вспоминаю наш диалог с отцом.

- Даша, вот не нравятся мне все эти наряды, - папа зашел, когда я в гостиной примеряла костюм для выступлений, - Вот было бы отлично, если бы ты выступала в платье в пол и кокошнике, - он усмехнулся, но там было больше правды, чем шутки.

- Да я так и выступала однажды, - напомнила, что и народные танцы мы иногда ставим, сейчас реже.