Возвращались мы на аэродром в приподнятом настроении. А когда все наши самолеты приземлились, и я вылез из кабины. То британские летуны в радостном порыве принялись меня качать и подбрасывать на руках. Уф! Еле отбился. Чуть не уронили меня любимого на твердый песок эти энтузиасты шальные. Оказывается, что с таким разгромным счетом 80-я эскадрилья никогда здесь не воевала. Не было такого еще в ее истории. Когда мы в одном бою сбили аж пятнадцать самолетов противника. А сами не потеряли ни одного истребителя. Кстати, поврежденный «Харрикейн» Хеймара Стакки благополучно вернулся на базу. Его сейчас наши авиатехники рассматривают. В общем, выиграли мы у итальянцев «в сухую». Обычно, то тут воздушные бои не так развиваются. И потери с обеих сторон в них не такие большие бывают. А пятнадцать сбитых самолетов для наших врагов — это очень ощутимая потеря. По данным британской разведки у ВВС Италии в Северной Африке имеются всего около полутора сотен самолетов. Вот и думайте, что такое для итальянцев потеря пятнадцати самолетов сразу в одном воздушном бою? Технику то они сюда тоже по морю доставляют. А это создает большие трудности в восполнении потерь. И скорее всего, те эскадрильи, что мы потрепали, будут выведены в Италию. А вместо них в Ливию пришлют новые. А это время. Время, на которое снизится количество вражеских авианалетов на британскую территорию в Египте.

В общем, за этот бой многие летчики моей эскадрильи получили награды. Маршал Лонгмор об этом лично ходатайствовал. Для здешних то мест это очень громкая победа. Выдающаяся. Тут давно таких не было. Да, что там говорить. Здесь такого сроду никто не видывал. Тут другая война идет. Тихая, неторопливая с малым количеством потерь. В общем, мой блестящий дебют как авиационного командира потряс все здешнее высшее общество до глубины души. Теперь все военные стали смотреть на меня по другому. Раньше то они думали, что я свои награды получил по блату. Из-за связей с Черчиллем и английским Королевским Двором. Но сейчас вдруг поняли, что газеты о моих подвигах в небе над Британией писали чистую правду. Поняли, что я являюсь не чьим-то там выдвиженцем. А настоящим военным лидером. Который соображает в современной воздушной войне. После этого меня и мою супругу чаще стали приглашать на различные светские рауты и вечеринки местной элиты. Колониальное общество британского Египта приняло меня за своего. Я делом доказал, что могу войти в их ряды.

Следующие шесть дней для моей эскадрильи прошли довольно мирно. Нет, мы вылетали на патрулирование, но никаких контактов с противником в небе не случалось. Итальянские ВВС больше не прилетали бомбить позиции британских войск. И над сушей небо было чистым от вражеских самолетов. Тут даже итальянские самолеты-разведчики не летали. Видимо, нам удалось напугать итальянское командование. И они взяли паузу. Правда, вместе с этим участились налеты итальянских бомбардировщиков и торпедоносцев на британские корабли. Вот над морем итальянцы стали летать чаще. И это дало свой результат. За шесть дней они умудрились торпедировать один английский крейсер и два транспортных корабля. Это вынудило маршала Лонгмора отдать приказ моей эскадрилье о перебазировании в Мерса-Матрух. А уже оттуда мы должны были вылетать на патрулирование над Средиземным морем. Но эффективность такого решения у меня вызывало много сомнений. Наземных радарных станций у англичан в Египте не было. Потому обнаруживать и перехватывать вражеские торпедоносцы и бомбардировщики, летящие над морем, было очень сложно. Тут же нельзя разместить наземные посты ВНОС, которые бы нас предупреждали о подлетающих самолетах врага. Эта опция нам была доступна только на суше. Да, там не только специальные наблюдательные посты работали на это дело. Все опорные пункты англичан в пустыне были оснащены рациями. Да, и моторизированные патрули англичане регулярно высылали. И радиосвязь у тех патрулей тоже была. Поэтому вражеский самолет, летящий над сушей, засекался очень быстро и информация о нем передавалась авиаторам. Ну, а те уже вылетали на перехват. Но это над сушей. Небо над морем практически не контролируется. Только рядом с Александрией в море дежурят британские эсминцы. Но туда противник редко залетает. В основном, итальянцы пытаются подловить английские корабли, идущие вдоль побережья Северной Африки. И иногда им это удается. А наше патрулирование в небе над Средиземным морем было малопродуктивным. Море то большое. И наткнуться на самолеты противника здесь можно было лишь случайно. Мы только зря тратили топливо и ресурс моторов наших истребителей. Потом мне этот процесс надоел и я предложил командованию свой план. А он был прост как лом. Я предложил британцам расставить в разных квадратах моря корабли с радарами. Они у англичан здесь в Средиземном море имелись. И меня послушали. Вскоре парочка британских крейсеров и три эсминца заняли позиции в море. И дело пошло.

На седьмой день рано утром нам сообщили, что над морем возле Бардии радар одного из английских эсминцев засек группу самолетов. Наши там сейчас не летают. Значит, враги. Вылетаем по тревоге. Связь с эсминцем у нас имеется и они нас наводят на цель. Правда, делают это не совсем точно. Но сильно мы не промахнулись. И смогли визуально обнаружить шесть «Савой-Маркетти» S.79 с подвешенными торпедами, летящих вдалеке над морем. Судя по всему, они намылились атаковать британский конвой, который незадолго до этого вышел из Александрии. Вообще-то, логично. Разведка у итальянцев, конечно, не такая крутая как у немцев, но свои агенты у Италии в Египте есть. И я не удивлюсь, если они сообщают о всех британских кораблях, выходящих в море из порта Александрии. Итальянцам после этого остается только выслать навстречу свои торпедоносцы. Красивая схема, однако. Хорошо придумано. Поэтому противнику даже не надо рисковать своими разведывательными самолетами. Незачем посылать их к Александрии. Если итальянские агенты и так своих предупредят о выходе британцев в море.

Но нам удалось подобрать ключик к этой головоломке. И из того вылета не вернулся на аэродром ни один из итальянских торпедоносцев. Все шесть «Савой-Маркетти» S.79 мы тогда сбили и отправили на свидание с Нептуном. Я при этом только один итальянский бомбер завалил. А остальными поделился со своими подчиненными. Надо же было моим пилотам учиться правильно сбивать вражеские самолеты. Истребительного прикрытия у тех итальянцев не было. Поэтому наши «Харрикейны» заходили на цель как в тире. А я еще и внимательно следил, чтобы никто случайно не подставился под огонь вражеских бортстрелков. Следил и командовал по радио, корректируя действия своих летчиков. В общем, неплохо так потренировались мы тогда на кошка… э… на тех итальянских торпедоносцах. После этого мы смогли перехватить еще две небольшие группы «Савой», а потом как отрезало. Видимо противник понял, что происходит. Хотя до своих аэродромов никто из перехваченных нами врагов не добрался. Но радио то у них имелось. И они, наверняка, орали на всех частотах о том, как мы их убиваем. В общем, итальянское командование быстро все сообразило, и полеты торпедоносцев противника прекратились. А британские корабли стали ходить по Средиземному морю без всякой опаски в зоне нашей ответственности. За это британские ВВС Египта удостоились похвалы от английских адмиралов. Такое здесь случалось крайне редко. Чтобы заносчивые английские моряки благодарили сухопутных авиаторов. И маршал Лонгмор остался этим фактом очень доволен. А на 80-ю эскадрилью опять полился дождь наград и поощрений. Мне тоже перепало. Дали еще одну планку к моему ордену «За выдающиеся заслуги». В общем, поощрили как могли.

А вот потом опять потянулись унылые и спокойные дни в африканской пустыне. И меня больше доставало то, что мы жили на полевом аэродроме. Жить в палатках посреди раскаленной пустыни. Это еще то удовольствие. Это вам не комфортабельная авиабаза Эль-Нужа возле Александрии. Где в зданиях имелись даже кондиционеры. В палатках то ничего такого нет. А жара здесь стоит зверская. И небо как вымерло. Противник себя в нем никак не проявлял еще несколько дней. И отводить нас назад к Александрии командование почему-то не спешило. Хотя я настаивал на этом. Нашим «Харрикейнам» нужен был ремонт и ежедневная профилактика всех систем. А на полевом аэродроме посреди пустыни это было делать очень сложно. Не было для этого здесь условий. И рано или поздно, но это должно было привести к трагедии. И она таки случилась. А ведь я предупреждал!