Пока мы с Колином так любезничали, в эфире прорезался наш командир. Литхэрт приказывает всем пилотам 54-й эскадрильи отходить домой на нашу авиабазу. Причину он не озвучивает. Но это и так понятно. Свою задачу мы выполнили. Часть немецких бомбардировщиков смогли отогнать от порта Дувра. Да, и боеприпасы у наших «Спитфайров» тоже не бесконечные. Это же вам не кино. Наверняка, не только у меня патроны закончились. А без них истребитель много не навоюет. Короче говоря, отходим. А я только за. Тем более, что наше место уже занимают другие эскадрильи британских истребителей. Которые продолжают довольно оперативно подходить к месту этого воздушного боя. Думаю, что эту атаку Люфтваффе на Дувр они смогут отбить и без нас. А нам уже пора домой.

После посадки быстро вылезаю из кабины своего истребителя и высказываю Джону Макгласу все, что думаю об этих заклинивших пушках «Испано Бритиш». Впрочем, мой то авиатехник не виноват. В отказе оружия стоит винить скорее криворуких британских оружейников. Просто, мне надо было выговориться и спустить пар. И Макглас это тоже понимает. Потому спокойно выслушивает мои экспрессивные высказывания и, заговорщицки оглянувшись по сторонам, сообщает, что к нам на авиабазу совсем недавно перегнали еще один пушечный «Спитфайр». В запасной фонд нашей эскадрильи. На замену разбитым самолетам. У нас три запасных пулеметных «Спита» уже имеются. Я о них говорил раньше. И вот еще пригнали, пока мы были на боевом вылете.

— Сэр, мне перегонщик рассказал, что на этом новеньком истребителе с пушками стоит какая-то экспериментальная система обогрева оружия, — начинает рассказывать Маклас. — Ее специально для нового двухмоторного истребителя Вестленд «Вирлвинд» разрабатывали. Она лучше, чем старая работает. Дик мне божился, что пушки при этом стреляют исправно. Без задержек.

— Хм! — задумываюсь я, а затем говорю. — Ты предлагаешь мне пересесть на этот новый «Спитфайр» с пушками?

— Думаю, что так будет лучше для вас, сэр! — согласно кивает мне мой авиатехник.

— Хорошо, сделаем, как ты советуешь, — бормочу я, снимая свой летный шлем. — А то меня уже реально бесят эти бракованные пушки. Я пойду договариваться с командиром, а ты там мой новый самолет осмотри пожалуйста. Проверь там все, чтоб работало. А на этом я летать больше не хочу.

— А сколько вы сейчас «джерри» сбили, сэр? — спрашивает меня Макглас, когда я уже собираюсь уходить.

— Только одного, Джон, только одного, — хмуро отвечаю я, двигаясь туда, где маячит фигура Литхэрта. — Пока у меня пушки не заклинило.

Наш командир эскадрильи мою просьбу выслушал благосклонно. И разрешил мне сменить истребитель. Он ко мне и так неплохо относится. С уважением. А сегодня я ему еще и жизнь спас в бою. И он это тоже оценил. В общем, мне даже спорить не пришлось. Потом я обрадовал Макгласа. И тот помчался в ангар принимать мой новый истребитель. А я отправился в нашу аэродромную столовую. Чтобы, наконец-то, поесть нормально. А то с этим ранним боевым вылетом пришлось воевать на голодный желудок. А когда я голодный, то злюсь на разные мелочи. А это контрпродуктивно.

Позавтракав и немного отдохнув. Через полтора часа я все же решил проверить, как там мой новый «Спитфайр» поживает. Интересно же. Мне же на нем в бой идти. Подхожу. Интересуюсь. Макглас бодренько докладывает, что все в порядке. Самолет в рабочем состоянии. Все системы работают нормально. Оружие проверено и заряжено. Топливо заправлено. Мой авиатехник даже успел нарисовать желтой краской крупную и жирную пятерку на фюзеляже возле хвоста моего нового истребителя. И теперь дорисовывал под кабиной значки сбитых мною самолетов противника. Посмотрев на этот процесс, я невольно усмехнулся. Вспомнив, как офигел, когда в первый раз увидел, как англичане отмечают свои воздушные победы. Я то привык, что в советских ВВС за каждый сбитый вражеский самолет на фюзеляже истребителя рисуют маленькую красную звездочку. А вот британцы меня сумели удивить. Вместо звезды они рисовали небольшой, белый, прямоугольный флажок с черной свастикой в центре. Мне потом уже объяснили, что так они отмечают каждый сбитый германский самолет. А вот если британский пилот собьет итальянский самолет, то на борту его истребителя уже нанесут небольшой итальянский флаг. Италия то тоже сейчас воюет на стороне Гитлера. Но пока в небе над Британией итальянских самолетов не видели. С итальянскими ВВС британцы сталкиваются только в районе Средиземного моря. Вот там у них больше сбитых итальянских самолетов чем немецких. А тут итальянцев нет. Пока. Здесь только немцы летают. И я тоже сбивал только германские самолеты над Англией. Поэтому Макглас и нарисовал тогда семь белых флажков с черной свастикой. Но сейчас меня такой живописью на борту моего истребителя не удивишь. Глаза уже привыкли и не цепляются больше за ненавистную свастику.

Немчура сегодня тоже без дела не сидела. И вскоре нас опять отправили в бой. Правда, сейчас далеко лететь не пришлось. Нас навели на большую группу германских пикирующих бомбардировщиков «Юнкерс» Ju-87. Штук сорок примерно там было. Советские пилоты эти одномоторные пикировщики называли «лаптежниками», а в Европе за ним закрепилось прозвище «Штука». Ju-87 был, наверное, самым знаменитым немецким самолетом Второй Мировой войны. И самым узнаваемым. Этот силуэт ни с чем не спутаешь. Данный пикирующий двухместный бомбардировщик выделялся крылом типа «перевернутая чайка», большими неубирающимися шасси с бронированной защитой и занудным ревом сирены при пикировании. Эдакое зримое олицетворение мощи германских ВВС и символ немецкого блицкрига. Несмотря на низкую скорость, малую дальность полета и слабость оборонительного вооружения, «Штука» была одним из самых эффективных самолетов Люфтваффе.

И все это благодаря феноменальной точности бомбометания из крутого пикирования. Эти «Юнкерсы» Ju-87 могли легко поражать одной бомбой даже движущийся танк. А для 1940 года это очень большое достижение. Здесь же сейчас нет пока высокоточного оружия. Никакого наведения по радио или лазерному лучу. Ничего подобного еще нет. Но тем не менее, «Штуки» могли уничтожать цели не хуже управляемых ракет или планирующих бомб. А так, конечно, да! Самолет этот к данному моменту был довольно устаревшим. «Штуки» можно было эффективно использовать только при отсутствие у противника нормальной противовоздушной обороны. Вражеские истребители и зенитки довольно просто сбивали Ju-87. По крайней мере я о таком слышал. А вот теперь придется эти утверждения проверить в реальном бою. Со «Штуками» то я тоже раньше не встречался в небе. И вообще. Мне эта Битва за Британию больше напоминает рыбалку, которую я очень люблю. Меня на нее Рычагов подсадил. Когда мы с ним на Дальнем Востоке служили. Рыбы там много водится. И Пашка обожал ее ловить. И меня приохотил к этому делу. Так вот. На рыбалке никогда не знаешь, что тебе попадется на крючок. Чистая лотерея. Это я про нормальные речки говорю с дикой рыбой. Это вам не платные пруды. Вот там ловить совсем не интересно. Как в аквариуме. Там никаких неожиданностей не бывает. Рыба там прикормленная, а видовой состав не очень разнообразный. Вот, значит, в небе Британии я уже повстречал столько разных видов самолетов. Которые раньше мне не попадались. На других войнах. А тут царит прямо приятное разнообразие. Надеюсь, что скоро в моих охотничьих трофеях появятся новые птички. «Юнкерсы» Ju-87.

В этот раз мы успели первыми к месту воздушного боя. И первыми должны были схлестнуться в небе с этой группой немецких пикировщиков. Правда, нам обещали подкрепление. Я четко слышал переговоры Литхэрта с вице-маршалом Кейтом Парком командиром 11-й авиагруппы, в которую входила и наша 54-я эскадрилья. Вот Парк Литхэрту клятвенно пообещал прислать подкрепление в скором времени. Мол, вы там только немного продержитесь. Похоже, что нам опять придется пафосно превозмогать, воюя с превосходящими силами противника. Кстати, эти пикировщики были тут не одни. Их еще и немецкие истребители охраняли. Двадцать четыре штуки уже известных мне «Мессершмиттов» Bf-109. А нас всего семеро. Расклад совсем не в нашу пользу. Посмотрев по сторонам, я решаю провернуть одну смелую авантюру. Сегодня в небе не так безоблачно, как это было вчера. Ходят тут большие и пушистые облака. В которых можно легко спрятаться от противника. Немцы летят ниже линии облаков. В принципе правильно делают. Им же надо хоть как-то ориентироваться на местности. Вот и спустились пониже, чтобы землю видеть. И ориентиры рассматривать. Быстро связываюсь с нашим командиром эскадрильи и излагаю ему свою мысль. Литхэрт меня с ходу понял. И ему мой план понравился.