Этот листок лежал в синем конверте, на котором было написано: «Передать Марии Ивановне, проживающей в доме Пушкина». В этом же конверте лежала и другая бумажка, видимо какой-то больничный бланк, неосторожно примятый, исписанный крупными буквами. Почерк был тот же, что и на конверте, рука так же нетвердо держала перо, буквы прыгали то вверх, то вниз, и в некоторых словах были недописаны окончания. Надпись на конверте и записка на помятом бланке, несомненно, были написаны Катюшей в больнице перед родами.
«Если у меня родится сын, а я умру, назовите сына Александром. К.»
— Неужели с Катюшей случилось несчастье? — мелькнула тревожная мысль в голове Березова. — Но тогда бы рассказчица говорила совсем другим тоном. Видимо, все обошлось благополучно…
Доказательством этого была третья записка, найденная в конверте.
«Большое спасибо вам, дорогая Мария Ивановна, за все, что вы сделали и делаете для меня. Мне уже приносили мальчика, я кормила его грудью. Он весь сморщился и пищал от радости. Утром все наши девчонки толпились у окна, смотрели на своих мужей. Я тоже подошла и увидела Сережу. Когда вы склонились над моей постелью и погладили меня мягкой рукой, мне захотелось назвать вас мамой. Трудно произнести это слово, я решила написать, да, может быть, и записку не осмелюсь передать».
Больше ничего не было в синем конверте. И в других бумагах никаких следов истории про Катюшу.
Теперь ему стало ясно одно: Мария Ивановна была не кто иная, как сама рассказчица.
Сколько ни копался Березов в своих записях, ничего нового не мог он добавить к сказанному. Как же, в самом деле, узнать, чем закончилась эта история? Оставить все так и поставить точку? Или самому придумать конец? Нет, не годится ни то, ни другое. Раз эта повесть целиком взята из жизни, так пусть же сама жизнь и подскажет ее окончание.
И Березов решил непременно сойти с поезда и остановиться в тех местах, где жили герои повести. А разыскать их было совсем не трудно, у него в этом деле был надежный помощник — сам Александр Сергеевич Пушкин.
Березов предчувствовал, что ему удастся не только услышать окончание рассказа попутчицы, но и достоверно узнать, как сама жизнь довершила удивительную непридуманную повесть.
Он приехал в город в воскресный день часов в десять утра. На вокзальной площади подошел к милиционеру и спросил, как проехать к дому, в котором останавливался Пушкин. Милиционер охотно объяснил, и Березов без труда добрался до желанного места. С волнением подошел к дому с колоннами, остановился, огляделся кругом и отошел в сторонку, присел на скамью под старым зеленым деревом, чтобы собраться с мыслями, прежде чем приступить к розыску.
Отсюда был виден подъезд дома, ворота и двор. Во дворе гуляли дети, двое катались на трехколесных велосипедах, а трое гонялись за ними.
Вскоре к дому подошли женщины в легких цветных платьях, нарядные, как обычно одеваются рабочие люди в выходной день. Они, видно, шли с базара, несли в корзинках зелень и фрукты. Одна в желтом сарафане отделилась от остальных и легко стала подниматься на ступеньки подъезда.
— Пойдемте к нам в гости, подружки?
— А ну тебя! Дома что скажут? — крикнула чернявая бабенка в цветном красном платье. — Пошли на базар да и пропали!
— Мужики дома ждут. Да и ребята, — сказала другая в синем платье. — Не-забудь завтра пораньше на фабрику, к директору пойдем, пусть меры принимает.
— Приду, — сказала женщина в желтом сарафане, улыбаясь женщинам и поворачивая к ним красивое лицо с яркими жгучими глазами.
— Глянь, Катя, малец твой куда едет. В одночасье под машину угодит.
Юркий мальчик с русой головой, убегая от товарищей, вылетел на велосипеде прямо на тротуар, а потом на дорогу; мчался в азарте, раскручивая педали.
Катерина бросилась к нему, догнала, ухватилась за велосипед.
— Как тебе не стыдно, Саша. Сколько раз говорила, не смей выезжать на дорогу. Машина задавит.
Через минуту открылось окно на втором этаже, и молодой мужчина с загорелым лицом и белыми зубами налег грудью на подоконник и дружелюбно позвал:
— Сашуля! Иди, брат, завтракать. Мать полбазара принесла. Вишни, урюк, малина. Марш наверх!
— Сейчас! — крикнул мальчик, не двигаясь с места.
Мужчина исчез в окне.
Мальчик делился с ребятами вишнями, ему не хотелось расставаться с друзьями, он не торопился уйти.
Из окна высунулась седая голова старухи. Она посмотрела вниз, увидала детей, ласково побранила:
— Не надоело вам играть, озорники? Будет ужо! Иди домой, Александр Сергеевич. Иди-и!
Мальчик обернулся на зов старухи.
Березов поднялся с места, решительно шагнул к подъезду знаменитого дома с колоннами. Ему страшно захотелось остановить мальчика и погладить рукой по мягкой головке.
— Здравствуй, Александр Сергеевич!
Но мальчик не обратил внимания на его слова, вихрем промчался мимо и побежал в дом.
Беглец
Повесть
В поздний вечерний час в полумраке с шумом и грохотом проносятся поезда. Постукивают колеса, кричат гудки. Весело светятся окна вагонов, бегущих из темноты к желтой россыпи веселых огней большого города.
И вот уже впереди различается поднятое над высокими домами, ярко пламенеющее, неоновое слово «Москва».
На платформах вокзала обычная возбужденная толкотня. Пассажиры и встречающие спешат с чемоданами, сумками и рюкзаками. Идут разные люди: старые, среднего возраста, молодые и дети.
Затертый в толпе, движется мальчик лет двенадцати с сумкой на плече, в серой кепке, в клетчатой куртке. Напряженно смотрит по сторонам, идет, как в опасную разведку. Это Юра. Вид у него усталый и растерянный.
Людской поток медленно стекает с платформы, тянется в широкие двери вокзала, уплывает в подземные ямы метро и увлекает с тобой Юру.
На рассвете на Комсомольской площади усатый дворник, подметающий асфальт, увидел на скамейке спящего мальчугана в клетчатой куртке, остановился. Махнул рукой шагающему невдалеке дежурному милиционеру.
Дворник и милиционер остановились у скамейки, смотрели на мальчика, который спал сладким сном, подложив под голову потрепанную сумку. Мальчик, видимо, озяб и свернулся калачиком, зажав руки между коленями.
Милиционер наклонился над мальчиком, толкнул его в плечо. Мальчик открыл глаза, сонно смотрел на милиционера и дворника.
— Выспался? — мирно спросил милиционер.
Мальчик поднялся и протянул руку к сумке.
Милиционер выпятил грудь, поправил широкий ремень на животе.
— Не воображай, что видишь милиционера во сне. Я настоящий. И дворник — тоже.
Мальчик оторопело съежился, осмотрелся по сторонам и вмиг кинулся в кусты. На его пути мелькнула высокая решетка ограды. Он кинулся влево — уперся в стену, бросился вправо — там густой колючий кустарник. Дальше бежать было некуда — тупик. Мальчик остановился.
И тут к нему подошел тот же милиционер и добродушно улыбнулся.
— Зачем убегаешь, зайчонок? Никто тебя не обидит. Приезжий?
Мальчик кивнул головой.
— Пойдем, погреемся. Весь посинел от холода.
Милиционер взял мальчика за руку и повел к вокзалу.
В детской комнате вокзала дежурила молодая женщина Нина Петровна Карпова, которой очень шла милицейская форма с погонами. Она усадила мальчика к столу, налила в стакан чаю из никелированного чайника, подвинула сахарницу и баранки. Мальчик не притронулся ни к чему, отвернув нахмуренный взгляд.
Карпова и милиционер Смирнов вели разговор с мальчуганом.
— Давно путешествуешь? — спросил Смирнов.
Мальчик молчал.
— Отвечай же, — сказала Карпова мягким голосом. — Невежливо молчать, когда старшие спрашивают. Как тебя зовут?
Мальчик шмыгнул носом, ничего не ответил. Смирнов нетерпеливо постучал пальцами по столу.
— Придется задержать, пока не расскажешь, что ты за птица. Так и запишем в протоколе: задержан, как бездомный бродяга.
