– Нужен ты мне со своей девственной любовью, – ехидно произнёс Боря. – Я без труда заменю Анфиску на новую девочку. Более понятливую.

– Ты не исправим.

– Жизнь одна.

– И не говори, – засмеялся Женя, сбрасывая вызов.

«Теперь осталась Анфиса-крыса, – ехидно улыбнулся Борис. – Посмотрим, как ты запоёшь, когда я перекрою тебе денежный кислород».

Маргарита сидела на краю ванны и смотрела на переплетённые пальцы своих рук.

«Какой наивной я была, – всхлипывала она. – Беззаветно любила Бориса, а он… Он… Изменил мне. Как же так? Как он мог? Почему?»

Она перевела взгляд на воду, что лилась из крана в раковину.

«Вот и моя жизнь, – подумала она, – течёт, течёт… А куда течёт? Для чего? Как-то бестолково всё получается».

Она засунула руки под струю, как оказалось, ледяной воды.

«Пусть, – вздохнула, проведя мокрыми ладонями по лицу. – Я всё равно скоро в понимании Бориса перестану быть женщиной. Может так и к лучшему. Не хочу ни жалости, ни брезгливости с его стороны».

Рита посмотрела на своё отражение в зеркале. Обречённо махнула рукой: «Всю жизнь прятаться не удастся. Вот сейчас выйду и прямо скажу Боре, что развожусь с ним. Лучше быстрая смерть, чем долгая агония».

Женщина открыла дверь ванной комнаты и тут же оказалась в объятиях мужа.

– Отпусти, – глухо потребовала она.

– Ритка, – прижал её к себе мужчина,  – какая же ты у меня ревнивая, оказывается. Не ожидал. И люблю тебя за это ещё больше.

– Что? – опешила она.

– Ты так поспешно спряталась в ванной комнате, что я не успел тебе сказать, что всё это розыгрыш. Спор.

– Не понимаю, – отстранилась она от него.

– А что тут понимать. Мы с Женькой поспорили, как сильно ты меня любишь.

– Что? – схватилась за сердце Маргарита, чувствуя, как слабеют её ноги.

– Можешь ему сама позвонить, если мне не веришь.

«Боже мой, – ёкнуло сердце женщины,  – ничего не было. Слава Богу», – испытала облегчение.

– Но ты…

– Я хотел немного подразнить тебя, – покачал он головой. – Ведь ты ослушалась меня и снова встречалась с Наташкой, да ещё и ночевать у неё осталась.

Рита вздохнула, чувствуя себя обманщицей, ведь она ночевала не у Наташи, а в отеле… с Валентином, пусть между ними ничего и не было.

«Надо будет Наташе позвонить, – размышляла женщина. – Правда не знаю, сказать ей спасибо или поругать за обман. Ведь с одной стороны, благодаря ей, Боря был спокоен, а с другой стороны, получается, что мне есть что скрывать…»

– Маргарита, – нахмурился мужчина, – мне конечно приятно, что ты так сильно любишь меня и ревнуешь, но нельзя же быть такой импульсивной. Ты даже не выслушала меня.

– Ты сам молчал.

– Не ожидал такую бурную реакцию от тебя. Так что? Звонить Женьке будешь?

– Нет, – замотала головой Рита. – Прости меня, Боря, – бросилась ему на шею и разрыдалась. – Прости, что усомнилась в тебе.

– Вот, – улыбнулся он, – совсем другое дело.

«Кто тут молодец?» – чмокнул её в макушку.

– Не знаю, что на меня нашло, – всхлипывая произнесла Рита..

– Давай, забудем, – предложил он. – Не будем портить такой прекрасный день.

– Да, давай, – подставила она губы для поцелуя.

«Пронесло, – выдохнул Борис. – В другой раз умнее буду».

«Как же стыдно, – прятала лицо на груди мужа счастливая и одновременно смущённая Рита, – сама придумала того, чего нет. Это всё Женька виноват, – решила она, – свою жену изводит подколками и розыгрышами, и Бориса подбил на подобное. Нехороший он человек. Подлый. Прикидывается весельчаком, а у самого сердце гнилое, чёрное. Мой Боренька самый лучший. Как я могла усомниться в нём? Глупая».

Еле дождавшись, когда Валентин наконец-то уйдёт на работу, Ирина бросилась звонить Анфисе.

А та в удлинённой футболке нежно-розового цвета, подогнув под себя ноги, сидела на диване с мягкой велюровой обивкой светло-бежевого цвета и потягивала вино из высокого фужера, рассматривая снимки, которые ей несколько часов назад прислала подруга.

«Очень хорошо, – улыбалась она, водя пальчиком по экрану. – Уверена, что Боря по достоинству оценит, как фотогенична его жена. Отличный ракурс. И этот. Даже название отеля просматривается. «В гостях у сказки», – захихикала. – Я устрою тебе сказочку. Страшную. С предсказуемым концом. Пожила с Борей, а теперь уступи место другим, более достойным. Упс, – отпила из фужера, – я совсем забыла, что ты, Маргариточка, беззаветно любишь своего… Нет. Нашего мужа. Но, боюсь, что после того, как Боря получит, анонимно, конечно, эти шикарные снимки, тебе придётся подыскивать себе другого мужа. Если на тебя кто-нибудь клюнет».

Она откинулась на подлокотник, прислонившись лбом к спинке дивана. Закрыла глаза, представляя себе, как Борис вышвырнет свою Риточку из своей жизни.

«Тра-ля-ля. Ля-ля. Ля-ля», – задорно зазвонил её телефон.

– Алло, – ответила она на звонок, не скрывая своего хорошего настроения. – Привет, дорогая.

– Привет, – отозвалась Ира. – Я не мешаю тебе? Фотки получила? Как?

– Это бомба! – захихикала Анфиса. – И, кстати, я дома.

– Дома? – удивилась молодая женщина. – Что-то случилось?

– Да, повздорили с Борисом. Не знаю, зачем я завела разговор о его благоверной. Он вспылил. Стал доказывать, какая она у него золотая.

– А ты? Неужели смолчала?

– Ага. Как же. Я стала напирать, что если ему с ней так хорошо, то зачем ему я…

– А он?

– А он решил вернуться.

– А ты поехала вместе с ним, как декабристка.

– Вот именно. Побоялась, что в таком настроении он подцепит по пути домой какую-нибудь цацу.

– Ох.

– Да, намучилась я в этой поездке. Одно грело, что твой Валентин поможет мне устранить соперницу. И, глядя на фотографии, могу сказать, что он справился на все сто процентов. Я готова даже доплатить, за его инициативу потащить её в отель. Бедный, как его только не стошнило рядом с ней.

– Спасибо, Анфиска! Деньги будут очень кстати. Только сделай перевод на мою банковскую карту.

– Как скажешь. Мне всё равно.

– Спасибо, ещё раз.

– Вы часом сами не поругались из-за этой курицы.

– Ну. Если честно, то немного.

– Так! Рассказывай. Не поэтому ли ты хочешь деньги себе.

– Виновна, – вздохнула Ира. – Валя просил не отправлять снимки. Ему стало жалко её.

– Жалко? Живёт себе, как сыр в масле катается. Жалко, – засмеялась Анфиса.

– Он сказал, что она призналась, что больна.

– Чем? – всё веселье схлынуло с женщины.

– Я не знаю.

– А Валентин твой?

– И он тоже. Она не сказала ему, только плакалась, что не знает, как рассказать о болезни мужу.

– Что-то венерическое что ли? – ахнула Анфиса. – Она ему изменяет что ли?

– Я тоже так подумала.

– А она не того…

– Чего?

– К твоему клинья не подбивала?

– Ты что! – воскликнула Ира. – Валя меня любит. И потом она же больна.

– Если боится Боре признаться, значит, точно где-то нагуляла. Вот он удивится, – громко захохотала Анфиса, – когда у него какая-нибудь бяка на, сама знаешь где, выскочит.

– Главное, чтобы у тебя не выскочила.

– А ты права. Сегодня же проверюсь. Не хватало мне ещё лечиться от болячек, которые жена Борьки нагуляла. Позор, да и только.

– А ты решила, когда отдашь Борису снимки.

– Как раз раздумывала. Это должно быть, как фейерверк. Ярко. Красочно. Незабываемо.

– Жаль, что ты не увидишь лицо своего мужчины в тот момент, когда он увидит снимки.

– Ирка! Ты гений!

– Я?

– Ещё кто! Я обставлю всё так, чтобы присутствовать при этом моменте.

Телефон Анфисы пискнул, сообщая, что ей звонит ещё один абонент.

– Прости, дорогая, мне Боречка звонит. Как чувствует, что мы о нём разговариваем, – извинилась перед собеседницей она.

– Удачки, – пропела в динамик Ира.

– Да, она мне не помешает, – ответила та, отключая подругу, чтобы ответить на звонок мужчины. – Здравствуй, дорогой, – улыбаясь произнесла женщина.