— Воздух для дыхания — идентичный нашему, вам тоже подходит без проблем, — повернувшись к нам, рассказывает женщина-местная. Хотя, какая она теперь Местная, на другой планете она такая же здесь чужая, как и мы с Норлем.

— Что случилось? Почему мы покинули челнок? — спрашиваю я.

И женщина терпеливо нам все объясняет, как раз теперь есть время спокойно поговорить и что-то объяснить обалдевшим от пережитого на борту пассажирам:

— За нами погнался сторожевик Гангов, от него уйти мы не смогли, получили пару попаданий по корпусу, поэтому решились на прыжок, который унес нас далеко сторону от наших планет и проторенных путей. От направления к своим он нас отрезал, поэтому прыгнули в глубокий космос, уже понимая, что энергии вернуться обратно у нас не наберется.

— И что теперь?

— Теперь высаживаемся, копим энергию в боте и посылаем время от времени сигналы в космос, когда энергии достаточно набирается.

— А как вы ее копите? — вопрос у меня злободневный, неужели у них нет вечного источника энергии.

— От лучей светила, конечно, — удивилась моему незнанию женщина, — На верхних сторонах ботика есть батареи, которые могут эффективно накапливать энергию, так что, первый сигнал мы пошлем через пару дней и потом, через месяц-два, наши прилетят сюда и заберут нас.

— А Ганги не прилетят вместо ваших?

— Нет, они потеряли нас во время прыжка, — коротко ответила мне женщина и отвернулась, продолжая что-то шепотом обсуждать со своими.

— Хоть, что за планета? — задал я последний вопрос.

— Какая-то на уровне примитивного развития. Мы может вообще с местными не пересекаться, на борту запас пайков на четверых пассажиров примерно на пару месяцев, есть сети, чтобы ловить рыбу и бластеры для охоты и самозащиты, — вижу, что он настроена легкомысленно и нас с Норлем это успокаивает.

— Есть и аварийное жилище, правда, будет тесновато для всех нас.

— А где же оно? — удивляется мой сосед.

— Оно — само надуется, когда мы найдем подходящее место для того, чтобы пристать и установить его.

— Пристать?

— Да, мы пока спускаемся на воду, так легче перенести приземление на нашем перегруженном боте.

— Перегруженном?

— Да, он рассчитан на четверых цвельфов, а вы, с вашей массой, солидно сажаете аккумуляторы, — оторвавшись от наблюдения, заметил один из пилотов.

Понятно, мы немного лишние на этом празднике жизни, но, зато должны оказаться доставлены, во всяком случае, я точно, под глаза офицеров Высшего штаба цвельфов, как можно быстрее.

Быстрее не получилось, теперь нам куковать на этой планете с невысоким уровнем развития пару месяцев.

— Надеюсь, что внизу лето, вон как светило ярко светит в глаза через полупрозрачную крышу ботика, — думаю я, — Хоть отдохну от постоянной нервотрепки последних дней, — в этот момент, как ненавязчивое скольжение по небу закончилось и мы ощутимо так ткнулись в воду, подняв огромный фонтан брызг.

Ботик вынырнул обратно, как поплавок, цвельфы не удержались на ногах и при ударе попадали друг на друга, стараясь впрочем, оказаться поближе к женщине.

— Можно поздравить друг друга с приземлением? — спросил я женщину, когда она поднялась, и молча кивнула мне в ответ.

— Симпатичная такая бабенка, — подумал я, — Интересно, как ее мужики делить будут.

Нам разрешили отстегнуться и мы с Норлем неуверенно встали на пластиковый пол ботика. Его ощутимо так покачивает, но, мы с огромным интересом смотрим вперед, ботик неспешно плывет к берегу, высокому такому и песчаному, на нем виднеется роща высоких деревьев и небольшой прибой перекатывается на камни. До него метров восемьсот и я не понимаю, почему мы не подлетели ближе.

— Куда мы все-таки попали?

— Планета 4551, — вот и все, что говорит нам сам пилот, вытирая пот со лба, похоже, управлять ботиком дело не такое простое.

— Выдвигаем батареи, энергии до берега не хватит, поэтому я посадил бот здесь, чтобы не разрядиться в полный ноль, — как услышав мои мысли, объясняет пилот остальным и они начинают выпускать с двух сторон ботика прозрачные на свету солнечные батареи, похожи на крылья птиц.

Я же смотрю на новую землю и пытаюсь понять, что я сейчас чувствую, успев за месяц с небольшим уже побывать на двух планетах, если не считать родную Землю, которую теперь никогда не увижу.

Новый мир оказался вполне похож на мою планету, как тоже самое признал и Норль про свою, когда пилот завел ботик в небольшую гавань без камней и мы начали выбираться наружу.

То есть, двух варваров в броне послали посмотреть вокруг и встать на охрану ботика, вручив один наш лазер и пару пайков на двоих.

Типа, проваливайте и приносите пользу, но, чтобы не рядом с нами воздух не отравляли.

Чувствуется такая умеренная расовая сегрегация, нашего людского племени.

Такие же камни, такой же песок, такие же кусты и деревья, воздух наполнен ароматами сосны и цветов, летают насекомые и птицы.

В общем — красота, я уже соскучился по таким видам и пейзажам, а Норль — тем более, проведя гораздо больше времени в казарме, он прямо даже расчувствовался, наслаждаясь свежим ветерком и запахами.

Температура не высокая еще, светило местное поднимается, вроде, из-за горизонта, на фоне которого хорошо виден дымный след упавшего челнока.

Почему он задымил и что случилось — нам не сказали и теперь мы с приятелем, забравшись повыше, приглядываем за тем, что творится вокруг, усевшись в тени.

Сидим и разговариваем обо всем, что нас интересует и что нам теперь ожидать и к чему готовиться.

— А я ведь охотником у себя был, хорошим мастером, — внезапно замечает приятель, внимательно посматривая вокруг.

— Тогда точно не пропадем с голоду, уж с лазером то выследишь и пристрелишь кого-нибудь, — радуюсь я новому знанию о моем приятеле.

— А ты чем занимался в своем мире? — теперь он спрашивает меня, и я впадаю в легкий ступор.

Как я успел понять, приятель попал на планету из достаточно неразвитого мира, про полеты по воздуху там еще разговоры ходили, но, про космос точно никто ничего не знал. Тем более, сам он охотник оказывается, ему все эти новомодные штучки ни к чему, простой, крепкий парень и это новое тело немного похоже на его старое.

Поэтому, рассказывать про работу экономистом и что я пять лет учился этому делу в большой школе, стоит ли?

Авторитета точно не добавит, поэтому я даю волю фантазии, ведь, что он знает про меня точно?

Что я сообразительный и развитый малый и на мече работаю лучше всех. Рассказывать, что занимался фехтованием, как просто спортивным занятием, чтобы скоротать время и подтянуть мышцы — не стоит, но, и на реального профессионального воина я не тяну, как сам понимаю, слишком развитый и недостаточно жестокий для такого образа, это я и сам вижу хорошо.

А вызывать сомнения в единственном своем друге на чужой земле, ни к чему такое дело, может, ничего и не скажет, но, недоверие ко мне точно появится.

— Это я к тому спрашиваю, что мечом ты работаешь, как настоящий учитель фехтования, но, на вояку не похож, они другие по жизни, уж я-то в трактирах насмотрелся на них. Быдло такое дикое, как нажрутся, сразу буянить начинают и всех нагибать пытаются. А ты не такой человек, — прямо так и говорит, как будто слышит мои мысли Норль.

— Тут ты угадал, не военный я, а тренер по фехтованию, а что развитый побольше, так из благородного сословия я вышел. Только, очень небогатого, но, образование получил хорошее, — решаю я рассказать про себя такую правду.

— Да, это я вижу, что образованный ты. И про карту местности спросил у цвельфов и температуре за бортом. Похож на благородного, точно.

— Спросить то спросил, только, не ответили они мне, сам же слышал, — отвечаю я.

— Слышал. Что-то они больно высокомерно держатся и на вопросы редко отвечают, — меняет тему разговора Норль.

— Есть такое. Ничего странного, мы для них — не ровня, и это не наша вина. Просто, обычные солдаты — пушечное мясо, а они пилоты и летают в космосе, тем более, среди них симпатичная такая бабенка и они больше всего думают сейчас, как делить ее будут.