Пока не приходят, но, что произойдет сейчас — предсказать невозможно!

Наступила полная тишина, все напряженно глядят на свои часы и смартфоны, у кого они еще не разрядились.

Текущие секунды медленно отсчитывают шестьдесят ударов и сразу же многоголосый вой из толпы перед ангаром бьет по ушам.

Я поднимаю голову и вижу, что толпа бурлит, как водоворот, сначала даже испугался, что людей засасывает в какую-то воронку на гигантское жертвоприношение или открывшийся портал с уровня демонов. Но, через пару секунд вижу, что нет, не воронка засасывает, а сами люди частично обратились и нападают друг на друга, сверкая белесыми лупанками.

Оборачиваюсь на своих, ожидая увидеть что-то подобное и не верю своим глазам, наши все в порядке, никаких белесых глазищ, только потрясенные взгляды и оружие, сжатое в руках. Мобилизованные тоже стоят рядом и никак не похожи на зараженных, вертят головами, с обалдевшим видом разглядывают то, что творится перед пандусом ангара.

Рядом раздаются крики, я снова поворачиваю голову, вижу, что поварихи обратились и напали на парней, они сразу же освобождаются на этом же месте опытными и готовыми к такому развитию событий служивыми.

Из четверых поварих обратились трое, одна повалила свою соседку и пытается загрызть ее, двое набросились на служивых и сразу же отлетели, уже освобожденные, третью быстро прибили и стащили с четвертой поварихи.

Я примечаю, что именно четвертая явно моложе остальных оказалась, тем троим уже к сорока годам примерно по виду, а этой — не больше тридцати.

В толпе народа внизу заметны обратившиеся, которые с недюжинной силой валят на землю своих жертв, таких примерно половина из всех, остальные, кто может, разбегаются по сторонам и за ними той же знакомой припадающей походкой спешат новые любители человеческого мяса, не нашедшие желающих пообщаться накоротке.

Команда смотрит на меня, пора решать, хотя прошло всего десять секунд после начала нового этапа Игры, но, все уже более-менее понятно, придется заняться таким же сенокосом, чем занимались до этого момента.

Это хорошо, что ждут моей команды, не бросаются не глядя по одиночке.

— Пойдем вниз! Пришло время работать! — командую я своим и мы прыгаем с пандуса, сразу же начиная освобождать новых зараженных, тех, которые успели кого-то завалить и уже рвут мясо, кому повезло до него добраться так быстро.

И не повезло по жизни сейчас.

Занятые своим немудреным делом новые зомби падают безжизненными тушами на своих жертв и мы вместе со служивыми цепью идем через площадь перед ангаром, размахиваем острыми предметами, успевая кого-то спасти без особых последствий, кого-то — уже покусанными. Через пять минут из толпы человек в сто пятьдесят рядом с ангаром остается примерно треть, еще пара десятков, в основном женщины с детьми, в панике бегут в сторону домов, за ними ковыляют зомби, которых догоняют одного за другим мои люди со служивыми и освобождают. Все остальные обратившиеся лежат порубленные ничком, глядят на нас с укоризной и огромные пятна вытекающей из тел крови пытаются соединиться между собой в немалое такое озерцо у меня на глазах.

Вскоре ко мне возвращается Ира, снова протирая катану:

— Похоже, что тоже самое случилось, только, теперь с понижением возраста и тех, кто хоть немного прокачался — не затронуло совсем, — у нее уже появилось свое мнение.

Да, на самом деле, на ногах остались стоять молодые женщины и девушки, дети и еще несколько парней, все они по виду — не старше тридцати лет. Это все те, кого мы успели отбить, плохо, что часть из них покусана и теперь должна приложить немалые усилия, чтобы спасти себя и своих оставшихся близких от хорошо известной ужасной участи.

— Смотри, Серый! — кричит подруга и я вижу, что убегающие к домам женщины очень резво уже бегут обратно и за ними со стороны домов торопятся только что обратившиеся жители района, который мы уже считали полностью зачищенным.

— Блядь, на колу мочало, начинаем все сначала! — ругаюсь я, пытаясь понять, что делать в первую очередь.

Видно, что преследователей не так и мало, тем более, все новые зомби присоединяются к погоне, выбегая из-за домов на тот многоголосый крик и вой, которые издают одуревшие от произошедшего женщины и дети.

— Все на пандус! Быстро залезаем! — кричу я и запрыгнув наверх, скидывая обратно на землю сваренные из прутьев ступени с перилами, — Не толкаемся! По очереди заходим, женщины и дети вперед!

Толпа ломится по ступенькам, не жалея друг друга, те, кто помоложе и поспортивнее — запрыгивают и залезают сами на метровой высоты препятствие без проблем и вскоре внизу никого не остается, кроме моих людей и служивых.

Сверху мне примерно видно, сколько зараженных навелось на крики, похоже, что все выжившие в этом районе, после почти двух недель сидения по квартирам в вонючих подъездах, остались дышать свежим воздухом около своих домов в новый исторический момент. Тем более, дома все тоже провонялись полностью и подниматься в квартиры желающих нашлось мало. Вот теперь почти половина всех выживших обзавелись белесыми буркалами и они сразу же открыли охоту на тех соседей, что оказался рядом и расслабились на ярком солнце.

Успевшие понять, в чем дело и увернуться от загребущих рук новообращенных зомби тоже бегут к ангару, где только и есть возможность спастись, но, таких не так много, тоже с пару десятков, они быстро догоняют кучку бежавших до этого и уже уставших от самого бега и охватившего ужаса, пробегают мимо наших бойцов и служивых.

Зомби я пока вижу около сотни, пусть они и отстают по скорости от бегущего человека, но, хромают уже солидной толпой очень целенаправленно и я кричу нашим отходить, тем более, служивые уже бегут к БТРу, правильно рассудив, что такую толпу лучше проредить как следует тяжелой машиной, пока они не добрались до нашей негустой цепи.

Вскоре и мои, и мобилизованные удирают так же быстро под напором зараженных, БТР заводится, выплюнув обильно черным дымом из выхлопа, разворачивается на площадке и несется навстречу бегущим. Я вижу, как пара убегающих от зомби женщин попадают под колеса тяжелой машины. Они бегут, постоянно оглядываясь в ужасе назад и не успевают понять, что пора разбегаться от разгоняющегося бронетранспортера, мгновенно исчезают под передним свесом.

Служивые их не видят, они торопятся смять первые ряды зараженных, да и предупредить их в этом многоголосом реве невозможно.

Остальные беглецы прибегают с квадратными глазами и снова устраивают страшную давку на ступеньках лестницы, бабы орут, дети плачут, зомби все ближе, а они устроили пробку и только визжат все сильнее.

Да, если такое творится рядом с нами, достаточно надежными и прокачанными людьми, нарубившими целую кучу обратившихся, то, что же творится по всему городу, где в тесных квартирах выжившие до этого момента родители старше тридцати лет жадно грызут тела своих детей или соседних тоже?

— Это конец, — хочется сказать мне, последствия окажутся тяжелейшие, город заполонен новыми зомби и свежими жертвами, на которых активно отъедаются обратившиеся.

Ждут эти последствия всех нас теперь, нашего непосредственного участия, я вижу, что Олег пытается куда-то снова дозвониться, но — пока безрезультатно.

— Что у тебя? — спрашиваю я, стоя в ожидании момента, когда зараженные прорвутся в ангару или все же БТР передавит почти всех своими огромными колесами.

— Нет связи, уже никакой! — кричит он мне, и мы дружно спрыгиваем по моей команде, чтобы добить оставшихся зараженных уже в личном контакте.

БТР оставил на нашу долю примерно половину всех зомби, много из них помятых и подавленных еще не до конца ковыляют к ангару, мы со служивыми и мобилизованными вырубаем оставшихся. Оглянувшись, я вижу, как одна выжившая из поварих и пара из покусанных женщин, схватив лопаты, идут вместе с нами, решив сразу спасать свое человеческое сознание.

— Народ, помогаем новичкам! — кричу я и теперь совсем помятых или уже валяющихся зараженных оставляют на последние удары именно для них, чтобы покусанные смогли открыть прокачку и получили хоть какую-то надежду на будущее.