Очень высокотехнологичная вещь — понимаю я и тем страннее смотреть на размахивания этими учебными мечами в руках моих будущих товарищей по рейдам в глубокий тыл каких-то ушастых дикарей.

После панциря мне одевают щитки на руки, у них есть объединяющий и защищающий переход на сустав, еще одно крайне продуманное и здорово исполненное технически изделие. Локтевой щиток раздвигается, когда сжимаешь кулак, так же, как и плечевой, при напряжении бицепса или трицепса. Еще, они потрясающе легкие и незаметные на руках и ногах, как и вся броня.

Суставчатые перчатки входят туговато и тут 349-й замечает, что именно эту часть снаряжения придется поменять на складе тем же шипящим свистом, который я как-то понимаю.

— Пока поработай в них, вечером поменяем. Чтобы 112-й отнес сам лично на склад, раз он попросил.

Шлем одевается на капюшон, тоже крепкая и легкая вещь, стекло плотно прижимается к шлему, оставляя для дыхания отверстие в закрывающим воротнике панциря.

— Когда пройдет команда об отравляющих веществах противника, через экран на руке поставишь в дыхательное отверстие настоящий фильтр, вместо легкой защиты от пыли. По прибытию в часть обязательно очистишь фильтр в регенераторе.

Однако, еще одна проблема в местных реалиях — отравляющие вещества, имеющиеся у противника.

Потом много времени занимает установка на панцирь передо мной именно этого овального оранжевого щита через четыре гибких соединения с защелками.

— Все, ты готов к схваткам. Покажи парням, что ты умеешь. Пару схваток для того, чтобы освоиться и потом в пол силы с тобой поработает наш самый слабый боец. Судя по твоей стате — что-то ты умеешь, — шипит на ухо 349-й и вручает мне легкую полосу песочно-зеленого цвета метра в полтора длиной.

Мне вручили меч, с удобной ручкой и закрывающей кисть такой полосой металла или пластика, длина почему-то меня удивляет, но, легкий вес странного меча — радует.

Откуда-то приходит желание проверить самого себя, я отхожу в сторону и начинаю крутить полосой пластика, пытаясь вызвать отклик в мозгу.

Получается плохо, мозг недоволен тем, как двигаются руки. С ними все неправильно, они неуклюжие и бестолковые, очень медленные и кривые — вот о чем кричит мне буквально криком мозг, куда залиты, если я правильно понимаю разговоры моих провожатых и начальников — неплохие изначальные характеристики.

Я отворачиваюсь от площадок, где тренируется народ и иду к ближайшей стенке из такого же серого пластика, чтобы определиться с расстоянием. На котором я могу с таким длинным мечом и, мешающим полностью вытянуть руку щитом, достать противника без проблем. Приходится привыкать к этому болтающемуся от моих движений щиту, тому, что он перекрывает самое короткое расстояние до соперника и странно легкому мечу.

Через пару минут работы с мечом я останавливаюсь и понимаю, что не слышно шума от схваток на площадках, нет звуков ударов мечей по доспехам и тяжелого дыхания.

Оборачиваюсь и вижу, что все смотрят на меня, прекратив шевелиться, а на стене около входа имеется что-то похожее на зеркало, то есть, вся стена такая зеркальная. Чтобы видеть себя во время тренировки и контролировать свои движения.

Мне очень хочется сразу же подойти к стене и внимательно изучить свое лицо, надеясь где-то внутри себя увидеть знакомые черты и, может, даже что-то понять.

Но, меня перехватывает 349-й и сразу же тащит на одну из площадок.

— Самого слабого тебе не дадим, понятно, что ни к чему. Попробуй 254-ого, он ветеран и давно один из лучших на мече, — шипит непосредственный начальник.

Сам подзывает в себе крепкого и жилистого парня, что-то ему говорит, и я еще успеваю понять, перед тем, как 254-й одевает шлем на потное лицо, что тип этого бойца отличается от виденных мной сегодня в поселении.

Он — сероглазый и светловолосый, совсем не похож на тех, кого я видел сегодня. Если он — ветеран, может, раньше в этом месте на неизвестной мне планете воевали люди с другой внешностью?

Интересная мысль посещает мою очень пустую голову, похоже, что память у меня полностью пропала, но, способность мыслить и делать выводы — все еще осталась со мной.

Или я могу ее развивать, желательно, не привлекая внимания к этому процессу.

Мы входим на площадку и на меня сразу же налетает противник, с таким же щитом перед собой, он может бить по голове и конечностям. Еще частыми замахами и ударами по щиту пытается вывести меня из равновесия, все же он гораздо опытнее меня именно в таком состязании.

Сначала я внимательно отбиваюсь, подставляя свою полосу пластика под удары. Руки работают сами по себе, что-то появляется в мозгу, когда я вижу замахи и ложные удары, и я отдаюсь своим рефлексам и прежним наработкам.

Контратакую, когда вижу такую возможность и пару раз цепляю по рукам соперника, пару раз достается и мне, хорошо, что доспехи легко переносят удары учебными мечами.

Интересно, боевые мечи такие же по весу?

Да не может быть, как же они рубить будут те же доспехи или щиты?

По щиту тоже достается и легкие осколки отскакивают на стекло шлема, но, в целом это оранжевый пластик достойно переносит десятки жестоких ударов.

Когда раздается свисток, я уже мокрый, как что-то из воды, пример я вспомнить не могу, но, сознание подсказывает мне, что из воды все вылезают мокрые.

— Ну, что, можно дать ничью? Или, — заметив недовольную гримасу моего противника, уже снявшего шлем, провозглашает 349-й, — с небольшим преимуществом победил 254-й!

Остальные бойцы, внимательно наблюдавшие за схваткой, радостным гулом приветствуют решение начальника и поздравляют сначала моего соперника, а потом и меня тоже.

— За хороший бой! — хлопают меня по плечу, ко мне даже подходит сам 254-й и тоже поздравляет, как я понимаю, с хорошим сопротивлением признанному авторитету.

Я всем киваю и держу руку в кулаке, обозначая, как я доволен, что такой дружный и сплоченный коллектив признал мои скромные успехи.

На самом деле, я доволен прошедшим испытанием и никакие мысли, что меня несправедливо засудили не посещают мою голову. Почему то я понимаю, что скоро стану лучшим в своем отряде, как только немного согласую непослушное тело со слишком быстрым и прокачанным мозгом.

— Торопиться некуда, мои бои от меня не уйдут и победы тоже, — откуда-то я это точно знаю.

Сейчас мне все непривычно, особенно закрывающий щит, если бы не он, я снес бы противника с лету, так думается мне. Но, никуда он не денется от меня.

Я тороплюсь подойти к зеркалу и посмотреть на себя пристально, поэтому пользуюсь минутой передышки и спешу к стене, где, сняв шлем, долго смотрю на довольно симпатичное, широкоскулое лицо молодого парня или мужчины, смуглое и кареглазое, с легкой пробивающейся растительностью.

Смотрю и пытаюсь найти что-то знакомое в чертах или выражении лица, но, память пуста и ничего похожего в ней нет. Совсем ничего.

Тело широкое и плотное, толстые икры гармонируют с широкой грудной клеткой.

Рядом останавливается мой соперник, тоже смотрит в зеркало и шипит, как бы для себя, но, я слышу обращенный в мою сторону поток слов.

— Пытаешься что-то вспомнить, 469-й? Со временем немного вернется память, но, только немного, 469-й. Кем ты был и как попал сюда, на эту проклятую планету, не вспомнишь, 469-й, — сказало с помощью шипения довольно сочувствующе мне, насколько шипением можно передать сочувствие.

Соперник отходит, 349-й снова свистит, и я встаю на указанную им площадку, чтобы и дальше участвовать в тренировке, первой тренировке в этом месте и меня это даже радует. Когда тело работает, пусть и в очень непривычном для себя темпе, меньше времени копаться в себе и пытаться что-то вспомнить.

Немного приноровившись к манере боя, я все легче справляюсь с соперниками и последнего, самого слабого на мечах парня побеждаю со счетом восемь-ноль, по касаниям в уязвимые места.

За это время, 112-й привел еще одного новичка, такого же смуглого и кареглазого, как и я и большинство народа вокруг. 349-й суетится вокруг него и так же одевает, как и меня, но, время нашего занятия на тренировочной площадке закончилось, и новая группа бойцов идет на смену нам. Мы снимаем и отдаем им пластиковые щиты, это инвентарь тренировочной площадки, понимаю я.