— Мы — твои основные начальники, 006 и 009 — наши номера, обращаться к нам только так. Теперь ты служишь, защищая базу и производственный участок территории планеты. Номер планеты тебе не нужен, ни к чему забивать пустую голову, так что, просто называй ее — Планета. Будешь служить и убивать врагов хорошо — твой паек увеличится, даже не сможешь его съесть сразу, женщин станут приводить к тебе в два раза чаще. Тело у тебя — сильное, сознание — очень сильное, теперь придется провести в учебе пару дистриктов, отрезков по десять дней, чтобы как следует уровнять тело и сознание, — продолжает шипеть Первый, не глядя на меня и, похоже, изучая данные со своего экрана на руке.

— Это все, что тебе требуется пока знать. Где получить амуницию, куда ходить на учебу и где ты будешь жить и питаться, — тебе расскажет твой начальник, он встретит тебя на выходе из штаба, — теперь шипит Второй, — Выйдешь из помещения, поворот налево и прямо, за следующими дверями тебя встретит 112-й.

— Иди, — так же, не глядя на меня, скомандовал Первый.

Я повернулся неуклюже, как получилось и вышел через открывшиеся передо мной створки, повернул налево и дошел таким же серым коридором без освещения до новых дверей, так же открывшихся передо мной и выпустивших меня во двор, под яркие лучи местного светила.

Местного светила? Какая-то информация у меня есть, почему-то я думаю, что это не то светило, к которому я привык раньше.

Там меня уже ждет, стоя в тени козырька от соседнего здания, другой военный в такой же форме.

Он останавливает меня и тоже шипит в такую же гарнитуру, как у медсестры:

— 469-й? Я 112-й, твой начальник, иди со мной, — выглядит мой начальник немного менее солидно, чем 006 и 009 и еще я вспоминаю, что они этой гарнитурой не пользовались, их слова как-то сами появлялись в моем мозгу, они даже губами не шевелили.

Я шагаю за широкой спиной 112-го, посматривая по сторонам, но, смотреть не на что особенно пока.

Ровные светлые прямоугольники зданий на ровной песчано-гравийной почве образуют еще непонятную для меня конструкцию, мы обходим одно здание и меня заводят в помещение в нем, напоминающее склад, откуда-то у меня появляется такая ассоциация.

К прилавку, разделяющему помещение на две неровные части подскакивает еще один человек, и я вижу, что он по сложению, форме тела и даже глазам и волосам похож с теми двумя моими начальниками в штабе и со 112-м тоже, все такие коренастые, темноволосые и кареглазые, похоже, что братья по расе.

— Первый сегодня? — спрашивает сильно покалеченный работник склада, на одной руке у него всего два пальца осталось, вместо одной ноги протез, и он шагает, как, я не могу придумать сравнение, но, что-то знакомое у меня мелькнуло в голове при первом взгляде на быстрые шаги кладовщика, с постоянным прихрамыванием и своеобразным выныриванием через шаг вверх.

Говорит он тоже таким же протяжным шипением.

— Первый. Сегодня трудный день, новички еще не могут говорить, понимают тоже плохо, одни лишние хлопоты с ними. Но, начальство не желает, как всегда, подождать два дня, чтобы потом не возиться с заменой оружие и защиты.

— Как его зовут?

— 469-й.

— Это из новых или уже тех, кто был здесь, номер?

— Новый номер. У нас же на 450-м все номера заканчивались. После недавних боев решено усилить нашу базу, дикари увеличивают нажим на все поселения планеты и мешают работе производственников, — длинная фраза изрядно выматывает служивого, и он садится на прилавок, наливает из стоящей тут же пластиковой бутылки себе воды в пластиковый стаканчик и залпом выпивает ее.

Потом только вопросительно смотрит на кладовщика, но, тот машет рукой со всеми пальцами, на покрытом множеством шрамов лице появляется усмешка:

— Пей, 112-й. Вкусная ведь? — он доволен тем, что может поделиться со старым знакомым парой глотков воды, — У меня есть кое-какой запас для себя. Даже чистой воды, без обработки лучами, парни мне приносят из выходов на дикие земли.

Обалдеть, они общаются по номерам, хвалятся тем, что вода принесена откуда-то, а не очищена здесь и видно, что служебные связи и здесь работают, как и положено в военной организации. Среди старослужащих, конечно, работают.

Откуда-то мне это известно, но, мое сознание, как лист белой бумаги. Сколько не смотри — яснее ничего не становится.

— Давай его размеры, — просит кладовщик, 112-й что-то нажимает на своем экране и теперь кладовщик чешет затылок оставшимися пальцами на правой руке.

— Все есть в наличии, но, если таких плотных парней прибудет несколько, то, кое-чего может и не хватить. С защитой для ног беда, часто она не остается на телах, а вот ручная обычно возвращается на склад, — подробно он объясняет моему начальнику, но тот говорит, что ему все равно, это не его зона ответственности.

— Закажешь новую, лекала есть, выплавят и выдадут за пять минут.

— Сделать то сделают, но, за потраченный ресурс посмотрят косо, сам знаешь, как мне пришлось постараться, чтобы зацепиться здесь, а не исчезнуть в утилизаторе.

Интересная фраза, 112-й молчит, делая вид, что ему эти слова не интересны и его не касаются.

Становится немного яснее, что воевать придется с определенным риском для жизни и здоровья, но, почему-то меня это не волнует. Меня вообще ничего не волнует, ни то, кто я, ни это место, ни то, что придется воевать. Я даже голода и жажды не чувствую, равнодушно смотрю на стоящую рядом бутылку с чистой водой, вообще — ничего не чувствую и ничего не боюсь.

Кладовщик, поняв, что сболтнул лишнего по реакции моего провожатого, с подпрыгиванием исчезает между ярусов и начинает что-то собирать, по частям выкладывая на прилавок части настоящих, потрепанных пластиковых доспехов. Кажется, я узнаю что-то как защиту для рук и ног, потом на прилавок бухается шлем песочного цвета с прозрачной защитой для глаз, невероятно крутого вида ботинки, такие же крутые пластиковые перчатки с усилениями, два комплекта специальной одежды для защиты тела, объемный панцирь для тела. Пара емкостей для воды, пара ножей в чехлах и еще кое-что по мелочи.

Мой новый командир комментирует мне все выкладываемые предметы, называет их назначение, два комплекта одежды объясняет тем, что приходится, только вернувшись на базу, обратно грузиться на «жуков» и тогда не получается почистить использованный комплект защитного белья, а с запахом в дикие земли лучше не соваться. И примета плохая и на таких чудовища нападают чаще, лучше вынюхивая их запах.

— Поэтому, скинул один комплект и надел второй, почистишь оба, когда вернешься на базу, — шипит он в гарнитуру и я киваю, что понял его.

Похоже, это уже дополнительные сведения, которыми начальство одаряет безмолвную пока скотинку.

— Молодец, что уже все понимаешь, — хвалит он меня и даже кладовщик теперь более благосклонно смотрит на меня, — а то бывают такие тупые новички, что язык Высших через дистрикт только понимают, как следует. Ну, такие долго не живут у нас, — и он смеется, так же с шипением, кладовщик ему подпевает и даже я широко улыбаюсь, показывая, что понял и оценил шутку начальства.

Мне выдают большой, заплечный мешок, похоже, очень крепкий, из синтетики, тоже серо-желтоватого цвета и мне приходит в голову мысль, что этот цвет шлема и мешка, как и верхней защиты — одинаковый, чтобы сверху меньше казаться заметным на фоне такой же по цвету земли.

— И снизу здесь мои ноги ждут разнообразные проблемы и сверху они тоже будут, — как я понимаю точно про себя.

Своей умной мыслью я ни с кем не делюсь, да и не могу это сделать, поэтому, получив все выданное добро, быстро складываю его в мешок, стараясь положить защиту так, что она занимала поменьше места. Сложить барахло команду мне дает 112-й и мы уходим с этого склада, не примерив ничего из снаряжения, но, похоже, что у 112-го новый клиент, он смотрит на экран и тихонько ругается уже другим голосом, без привычного шипения.

Потом внимательно смотрит на мое лицо, услышал ли я что-то неположенное, о чем меня уже предупредили в штабе, но, мое равнодушное лицо успокаивает 112-го, и он подталкивает меня в спину, мол, давай быстрее.