– Что? Да, наверное, я им стала, – она впервые улыбнулась.

Ей так шла прелестная мягкая улыбка, что у Николая сжалось в груди, но не по причине сердечной недостаточности.

– Что ж, примите мои поздравления!

– Спасибо!.. На экзамене я вспомнила Руны. Понимаете? Откуда? Откуда я их знаю? – бодро выпалила Татьяна.

– Боюсь, ничем помочь не могу. Я тоже не в курсе.

Она опять растерянно посмотрела на него.

– Но сон? Он мне сказал, что здесь я найду ответы на вопросы! Не мог же он ошибаться?!

– По-видимому, он все же ошибся, – Николай улыбнулся. – Я действительно ничего не знаю про Ваши Руны.

Они некоторое время общались за чашечкой чая, обсуждали ее новые способности. Вскоре Татьяна спохватилась, посмотрела на часы, воскликнула, что ей давно пора. В дверях она остановилась.

– Все же, если вдруг что-нибудь узнаете, не могли бы Вы мне позвонить?

– Конечно! Я обещаю, – Николай взял у нее из рук аккуратную визитку с номером телефона. Когда их пальцы соприкоснулись, Николая опять посетило ощущения их давнего знакомства.

Поздним вечером, просматривая последние новости по телевизору, Николай вспоминал разговор со своей загадочной гостьей. Красная кнопка пульта заставила умолкнуть диктора на полуслове в начале рассказа о погоде. Прогноз на завтра был не интересен. А вот позвонить Татьяне через пару дней было бы нелишним.

Николай размышлял, как сложится дальнейшая учеба девушки. Что произойдет, когда Татьяна начнет демонстрировать свои новые возможности? Сколько ей? Примерно восемнадцать. И вдруг неожиданная известность, экстраординарные способности…

Интересно, почему она обратилась к нему? Очень похоже, что, несмотря на внезапно обнаруженную гениальность, у девушки действительно присутствуют какие-то проблемы с головой.

Думая о Татьяне, Николай вдруг почувствовал неладное. Сначала прислушался, а затем осмотрелся. Вокруг все было в порядке.

Глубокий вздох отозвался неожиданной болью. Что-то происходило внутри Николая. Чувство тревоги нарастало. Непроизвольно мышцы напряглись, как перед прыжком в ледяную воду.

Сердце больно отдалось в грудной клетке внезапным спазмом. После чего замерло…

«Я опять оставил таблетки на кухне!» – вспыхнула запоздалая мысль.

Затем боль разорвала сознание. Тело выгнулось дугой. Из онемевшей руки выскользнул пульт от телевизора. Острая пульсирующая боль наполнила грудь. Медленно растеклась по застывшему телу. Мышцы продолжали напрягаться, ломали тело в страшной судороге.

«Это конец… конец… конец… конец…» – эхом звучало в голове. Но умирать отчаянно не хотелось.

Николай изо всех сил пытался сделать вдох. Непослушные мышцы не подчинялись. Вдох. Единственное, что было нужно, – маленький глоток воздуха. Но боль железными цепями прижала беспомощное тело к спинке кресла. В глазах темнело, в ушах нарастал гул.

Так продолжалось долго. Время словно остановилось. Николай оказался в объятиях агонии.

«Должен же быть конец этим мучениям!» – кричало сознание.

Стало так плохо, что Николай уже подумал о смерти как об облегчении. Он не сразу понял, в какой момент в голове зазвучал чистый женский голос. Далекий, но очень знакомый голос призывал к борьбе, умолял не сдаваться. С каждой секундой голос становился сильнее. Давал силы, успокаивал измученное тело. И боль нехотя отступила. Спазмы ушли, мышцы расслабились. Обессиленное тело упало на пол. Когда глаза открылись, он увидел дым.

Пожар! Только этого не хватало. Будто все беды сговорились враз уничтожить его.

«Ну нет! Меня голыми руками не возьмешь!» – Николай зарычал от напряжения, попытался подняться на ноги. Но затея оказалась безуспешной.

«Телефон! Конечно же, телефон! Надо только набрать номер, позвонить пожарным… и еще в скорую помощь».

Николай огляделся. Дым белыми хлопьями валил из стены, медленно растекался по полу. Странно, но запах гари не чувствовался. Дым не разъедал глаза, не забивал легкие. Впрочем, именно сейчас Николай меньше всего доверял собственным чувствам. Телефон – вот что волновало в первую очередь. Он собрал все силы, упрямо пополз вперед.

Дым постепенно сгущался. Но, что особенно удивило, дышать становилось легче. Вместо раскаленного удушливого газа Николай ощутил приятную прохладу.

«Это не дым! Это… туман! – неожиданно понял он. – Туман! Простой туман!»

Шло время. Николай упорно полз навстречу телефону в небольшой прихожей своей квартиры. Белесые хлопья стали настолько плотными, что на них, казалось, можно положить руку. Неожиданно в голове помутилось.

«Где же этот чертов телефон?» – промелькнула последняя мысль перед тем, как сознание окончательно потухло.

Таня спешила к трамвайной остановке. Чувства смущения и разочарования после разговора с Николаем осели неприятным осадком в душе. За кого он принял ее? Естественно, за сумасшедшего гения. О боже!.. Черт дернул пойти к нему! А может, действительно, черт приходил к ней на экзамене и во сне? От этой мысли стало не по себе. Таня остановилась. Так можно додуматься до чего угодно – на самом деле сумасшедшей станешь! Она постаралась успокоиться.

На остановке в ожидании трамвая скопилась приличная толпа. Часы показывали начало восьмого. С Костиком договорились встретиться в семь. Сегодня все шло не так. Сначала опозорилась перед Николаем. Теперь опаздывает на свидание.

Таня облегченно вздохнула, когда трамвай показался из-за поворота. Стоя в переполненном салоне, она одной рукой старательно прижимала к себе сумочку, другой крепко держалась за поручни.

«Руны! Я знаю Руны, – продолжала крутиться настойчивая мысль. – Значит, все это не бред! Значит, за этим что-то скрывается».

Женской интуицией, шестым чувством она знала, что ее Черное Облако существует. Но разум это воспринимать отказывался. Таня устала гадать. К тому же ей было пора выходить.

Торопилась в парк, уже не надеясь застать Костика. Но он ждал. На том самом месте у скамеечки на развилке двух дорожек. Таня издали помахала рукой в попытке привлечь внимание. Но Костик не ответил. Даже когда она подошла ближе, продолжал сосредоточенно смотреть в другую сторону.

«Сердится! Очень сердится!» – решила Таня.

Они познакомились год назад. Тогда у нее была депрессия после студенческого конкурса красоты. Дело было еще на первом курсе. После продолжительных уговоров она согласилась принять участие и постоять за честь факультета.

Конкурс состоял из трех туров. Ей хватило одного. После короткой репетиции девушек выпустили на сцену. Таня чувствовала на себе взгляды зрителей. До нее доходили реплики жюри. Там деловито обсуждали рост, грудь, ноги участниц конкурса. Возникло брезгливое ощущение товара на витрине супермаркета.

Спустившись со сцены, она получила ворох записок. Поверх было написано: «№ 34», «для № 34» или «очаровательной 34». Танина гордость и достоинство не позволяли быть № 34. Председатель жюри, мужчина в возрасте, без стеснения прошел в комнату, где девушки переодевались для второго тура. Сделал презент в виде небольшого букетика цветов, при всех пригласил провести «романтическую ночь». Надо полагать, что Тане гарантировались призовые места в следующих турах. Председатель недвусмысленно обещал помочь с участием в городском конкурсе. Мужчина покровительственно улыбался. Вместо согласия Таня сунула в лицо цветы, влепила пощечину, в слезах убежала с конкурса.

Какое-то время она избегала новых знакомств. Потом встретила Костика. Как-то «юристы» у себя на факультете устроили праздник, пригласили известную в городе рок-группу «Борт 17». Солистом и лидером был Костя. Так и познакомились.

Костик тоже оказался студентом. Но страстно желал стать музыкантом и по мере сил воплощал свою мечту. Он оказался интересным парнем. Они довольно быстро нашли общий язык. Подружились, потом стали встречаться…

– Ты, кажется, пришла?

– Костик! Ради бога, извини!.. Так получилось, понимаешь! – она постаралась улыбнуться самой милой улыбкой. Взяла за руку, посмотрела в глаза.