Армяне не одно тысячелетие жили на территориях, которые османы стали завоевывать начиная с XVI века. Защитники права турок на завоевание этих изначально армянских земель доходят до немыслимых фантазий, утверждая, будто турки произошли от хеттов. С турецких географических карт исчезают такие топонимы, как «Армянское нагорье», и заменяются такими названиями, как «Восточная Анатолия»...
За стремлением турок отрицать все и вся стоят прежде всего опасения, что мировое общественное мнение может потребовать от Турции возмещения материального ущерба или возвращения Армении территорий. Действительно, согласно конвенции ООН «О неприменимости срока давности к военным преступлениям и преступлениям против человечности» (от 26 ноября 1968 года), геноцид является преступлением, срок ответственности за которое не истекает, сколько бы ни прошло времени с момента произошедших событий. В частности, в том, что касается уголовной ответственности физических лиц, совершивших это преступление, даже в случае их смерти вопрос об их ответственности остается в силе. Кроме того, смерть виновников геноцида не лишает его жертвы и их потомков права на возмещение ущерба; такое право незыблемо. Однако турецкое правительство в 1927 году приняло закон, запрещающий въезд в Турцию армянам, выжившим после депортации, и с тех пор всегда официально отказывало пережившим геноцид и их потомкам в праве вернуться на свои земли и вновь вступить во владение своим имуществом или получить соответствующую компенсацию
[76]
.
В любом случае, основной принцип права заключается в том, что преступление продолжается до тех пор, пока продолжаются его последствия. С такой точки зрения, как полагают некоторые специалисты в области права, преступление, совершенное с 1876 по 1923 годы, будет продолжаться, пока армянские земли будут оставаться оккупированными, а имущество тех, кто их населял, присвоенным
[77]
. Так геноцид продолжает совершаться на психологическом, нравственном и культурном уровнях как покушение на саму самобытность народа. «Парадоксальным образом существование выживших людей делает положение в определенном смысле еще более трагическим, поскольку геноцид продолжает или может продолжать воздействовать на человека как постоянно кровоточащая рана в коллективной памяти жертв. Продолжение геноцида — проблема, которая касается не только непосредственно выживших людей и их детей (второго поколения выживших), но зачастую оказывает весьма реальное и сильное влияние на последующие поколения, пока трагедия продолжает жить в их коллективной памяти»
[78]
.
Признание Турцией геноцида повлекло бы за собой пересмотр отношения к трем турецким режимам: Абдул-Гамида, младотурок и Кемаля. Однако в целом общественность Турции и поныне с почтением относится к памяти руководителей младотурок и особенно кемалистов. Талаат-паша похоронен в Стамбуле на «холме мучеников», а память Ататюрка, отца современной Турции, являющегося непререкаемым авторитетом, остается неприкосновенной.
К тому же однозначный и окончательный отказ от пантюркизма кажется сегодня еще менее вероятен, чем в недавнее время, так как после отделения тюркских республик от СССР идеология пантюркизма, хоть и в видоизмененной форме, вошла в новую стадию. И, наконец, признание преступных деяний турок против армян, одно время бывших турецкими гражданами, как «преступления против человечности» может иметь серьезные последствия для современной Турции. Не следует забывать о том, что до настоящего времени в Турции не решена проблема курдов, и курдский вопрос — при всем его отличии от армянского, в частности в силу кочевого образа жизни этого народа — в результате признания геноцида армян так или иначе получил бы косвенную поддержку во всем мире.
И тем не менее, если до сих пор турецкие власти всячески пытались отрицать геноцид армян и предать забвению эти события, то в самое последнее время среди гражданского турецкого общества появляются робкие, но значимые признаки интереса к армянскому вопросу. Молодое поколение турецких историков, социологов, политологов (особенно те из них, которые учились за границей) начинает пересматривать отечественную историю и в связи с этим по-другому относится к вопросу о геноциде армян. Живущий за рубежом турецкий исследователь Танер Акчам (Taner Akҫam), автор многочисленных работ по армянскому вопросу, уже давно выступает за признание Турцией геноцида. Эту позицию более или менее открыто разделяют некоторые преподаватели в университетах Стамбула, Анкары и других городов.
Скончавшаяся в 2002 году правозащитница и издатель Айше Hyp Сарисезен Зараколу (Ayşe Nur Sarisözen Zarakolu) и ее муж Рагип Зараколу (Ragip Zarakolu), начиная с 1993 года, издавали книги зарубежных авторов о геноциде на турецком языке — Ива Тернона (Армянское табу), Ваагна Дадряна (Геноцид с точки зрения национального и международного права), Франца Верфеля (40 дней Муса Дага); за это, вплоть до 1997 года, они подвергались преследованиям и несколько раз были арестованы и заключены в тюрьму. Наряду с многочисленными изданиями, отражающими официальную позицию государства, в Турции на сегодняшний день уже издано и небольшое количество литературы, не отрицающей геноцид. Это переводы иностранных специалистов (например, В Дадряна, Роль международных организаций в геноциде армян, 2004), книги Т. Акчана (Турецкое национальное «я» и армянский вопрос, 1992; Права человека и армянская проблема, 1999; Пока армянское табу не раскрыто. Есть ли другое решение, чем диалог?, 2000), работы историков Танера Тимура из Анкары (например, T. Timur, Турки и армяне. 1915 год и последствия, 2001), Халила Берктая из Стамбула и других независимых исследователей, работающих в Турции.
Сегодня в турецкой художественной литературе также наблюдается определенный интерес к армянскому вопросу. Известный писатель Орхан Памук (который был турецким кандидатом на Нобелевскую премию) в своем недавно вышедшем романе «Снег» (Kar, 2002), действие которого разворачивается в городе Карc, упоминает армянские храмы и здания как свидетельства безвозвратно ушедшего в прошлое периода богатства и культурной активности армянского народа. А романист Кемаль Ялчин в книге «С тобой улыбается мое сердце» (Seninle Güler Yüreğin), подробно рассказывает о так называемых «скрытых армянах» — потомках тех, кому удалось избежать массового истребления ценой отказа от национальной и религиозной самобытности.
Но история издания этого произведения, как показал итальянский арменовед А. Феррари, красноречиво иллюстрирует, насколько в Турции отношение к армянскому вопросу остается сложным. «Книга Кемаля Ялчина должна была выйти в свет уже в 2000 году в стамбульском издательстве Doğan, тиражом 3 000 экземпляров; ожидался большой успех и планировалась громкая рекламная акция, включающая показ документального фильма. Однако за несколько дней до ее выпуска издатель сообщил автору, что книга не может быть напечатана из-за полученных "инструкций сверху". Писатель решил опубликовать ее за свой счет в Бохуме (Германия), где он проживает и по сей день. Первое издание было раскуплено очень быстро. За ним последовало второе, и переводы на немецкий, армянский и английский языки. В 2002 году во время приезда Кемаля Ялчина в Стамбул издатель сообщил ему, что он в одностороннем порядке уже расторг договор, и показал нотариальный акт, свидетельствующий о ликвидации всего тиража — 3 000 экземпляров»
[79]
.
Этот сюжет — всего лишь пример силового воздействия, которому часто в Турции подвергаются те, кто осмеливается затронуть столь неудобный для властей вопрос.
