Как жители встретят нас? Как объяснять им наши намерения?

У небольшой рощи банановых пальм боец, шедший впереди, внезапно остановился и указал рукой вперед. За деревьями прятались обнаженные длинноволосые люди, направив в нашу сторону большие луки.

Бойцы вскинули автоматы.

— Отставить! Ни в коем случае не стрелять! Вперед! — скомандовал я.

Выпрямившись во весь рост, мы спокойно пошли прямо на них. И вдруг я вскрикнул от неожиданной острой боли: в плечо вонзилась стрела. Бойцы снова вскинули автоматы. Я знаком остановил их и, стиснув зубы, выдернул стрелу из раны. Держа ее в вытянутой вперед руке, я двинулся к стрелявшему в меня человеку.

Наша реакция на нападение очень удивила «лесных людей». Они выступили навстречу нам, хотя по-прежнему держали луки наготове.

Я остановился перед рослым сильным юношей и протянул стрелу, которую минуту назад он направил в меня. Юноша в замешательстве отступил назад. Из толпы вышел белобородый старик. Он взял у меня стрелу и рукой показал на тропинку. Мы двинулись вслед за ним.

Едва мы прошли несколько шагов, как навстречу нам из деревни выбежала толпа громко кричавших испуганных женщин. Полосы грубой домотканой материи, которой были обернуты их тела, развевались в беспорядке. Дети путались в ногах у матерей и громко плакали.

Белобородый старик, вероятно старейшина племени, казался необычайно встревоженным. Он торопливо отдавал своим людям какие-то приказания.

Я тщетно старался понять, что случилось.

— Смотрите! Слоны! — крикнул У Юн-ли, пулеметчик нашего отряда.

Я понял в чем дело. На деревню надвигалось стадо испуганных чем-то диких слонов. Я колебался не больше секунды. Выхватив пистолет из кобуры, скомандовал:

— Вперед! Остановить! Не допустить разрушений!

Бойцы быстро рассредоточились по краю деревни. Земля дрожала от топота надвигавшихся на нас огромных животных. Они сокрушали все на своем пути: толстые стволы арековых пальм ломались, словно спички. Лавина обезумевших слонов стремительно приближалась…

— Огонь!

Пулеметная очередь ударила по ногам мчавшихся животных. Слоны смешались. Не выдержав второго залпа, они, громко трубя, повернули в сторону. На поляне остались три пораженные пулями громадные туши. Опасность миновала. Жители деревушки подбежали к нам и стали знаками выражать свою благодарность. Четверо юношей с трудом подтащили громадную ногу, отделенную от туши одного из убитых слонов, и почтительно положили ее на землю. Вероятно, это был подарок, знак уважения. Затем появились связки бананов, груды ананасов и других яств.

Мы поблагодарили за угощение и расположились на отдых. Но наши новые знакомые не уходили. Напряженность первой встречи и последовавшие потом события, как видно, не позволили им как следует рассмотреть нас и удовлетворить свое любопытство.

Все вызывало их удивление: и наша одежда, и оружие, и предметы обихода, и даже жесты, походка, манеры…

Несколько смельчаков-мальчишек подкрались к одному из бойцов и стали ощупывать его ботинок. Но как только боец почувствовал эти осторожные поглаживания и повернулся в их сторону, ребята бросились врассыпную. Потом храбрецов окружили их соплеменники и те стали с жаром рассказывать о своих «открытиях».

Прошло несколько дней. Лесные жители все больше и больше убеждались в наших добрых намерениях. Они уже не страшась приходили в наш лагерь, расположенный на краю деревни, а некоторые приглашали нас в свои легкие хижины, угощали бананами.

Мы узнали, что каждая семья владела участком банановой рощи, с которого и собирала урожай.

Кроме бананов, в пищу шло мясо разных животных. Соли здесь не знали, ее в какой-то мере заменяла трава, называемая «цинли», из которой после продолжительного кипячения в котле получали солоноватый отвар, служивший приправой к пище.

Племя было немногочисленно. Зато зверей в окрестном лесу водилось великое множество. Непуганые обитатели джунглей — олени, кабарги и другие животные — часто забредали на улицы деревушки.

Однажды мы видели, как из леса вылез медвежонок и принялся обшаривать чаны для варки пищи, обычно стоявшие перед каждой хижиной. Женщины, вооружившись дубинами, отгоняли непрошеного гостя.

Медвежонок, нахально рыча на женщин, не спеша обошел всю деревню, забрался в банановую рощу и безмятежно заснул там в тени деревьев.

В другой раз из джунглей пожаловал гость поопаснее. В то утро Ван Цзун-мин, которого мы звали просто Маленьким Ваном, стирал белье в протекавшей подле деревни речке. Услышав всплеск, он поднял глаза. На противоположном берегу всего в нескольких шагах он увидел тигренка, который осторожно пробовал лапой воду, а потом уселся и стал умываться, как кошка.

Ван зачерпнул пригоршню воды и плеснул в тигренка. Тот оскорбленно и жалостно взвизгнул. Эта невинная шутка могла иметь неприятные последствия.

На визг оскорбленного детеныша из чащи выскочила тигрица. Грозно зарычав, она на мгновение застыла, словно рассчитывала прыжок через речку.

Маленький Ван, забыв об уплывающем белье, потянулся к винтовке. И вдруг откуда-то из-за его спины вылетела стрела и царапнула тигрицу по лапе. Схватив своего детеныша за загривок, она потащила его в джунгли. Ван поднял было винтовку, чтобы выстрелить в нее, но чья-то мускулистая рука удержала его. Это был юноша из деревни. Из его взволнованного объяснения мы узнали, что «лесные люди» считают зверей своими братьями и убивают их в случае крайней необходимости.

Однажды к нам в лагерь пришел старейшина в сопровождении незнакомого нам мужчины с черной густой бородой. Несколько минут длилось молчание.

Неожиданно чернобородый медленно заговорил на языке народности тан:

— Уважаемые, откуда вы пришли? Вы тайцы?

Мы обрадовались, так как все, хоть немного, понимали по-тайски.

— Нет, мы ханьцы[30]. Мы бойцы Народно-Освободительной Армии и пришли сюда через горы из Мэнжунбы.

Он хорошо понимал нас.

— Из Мэнжунбы?! — взволнованно переспросил наш собеседник, но сразу же замолчал. — Это старейшина племена, — показал он потом на седобородого. — Он рад, что вы пришли к нам. Вы прогнали слонов и спасли деревню. Вы, наверно, добрые духи, посланные нам небом. Мы просим вас подарить нам счастье…

Не успели мы что-либо ответить на эту неожиданную речь, как гости встали и ушли.

Вечером мы отправились в хижину к чернобородому.

— Я не знаю, когда возникла эта деревня, — начал он свой рассказ. — Старейшина говорил мне, что его дед смертельно поссорился с Дао — вождем племени, жившего за горами на севере, и бежал сюда со своими родичами. Они и построили эту деревушку. С тех пор племя живет в этих джунглях и никто ни разу не переходил горы обратно.

— Я сам из Мэнжунбы, но однажды мне пришлось навсегда уйти из родного дома… Через день добрался сюда. В Мэнжунбу я уже не вернусь.

— Ты добрался всего за день? — переспросил я с удивлением.

— Да… Туда ведет кратчайшим путем теперь заброшенная тропинка. Но нам нет пути в старый мир. Наши предки навечно запретили пользоваться ею. Этот запрет свято соблюдает племя.

— Отец, ты помнишь, где она начинается?

— Разве забудешь дорогу в родной дом?

Мы проговорили часа четыре, старик рассказывал много интересного об обычаях «лесных людей». Но я все время думал о тропинке.

Ночью нас разбудили испуганные крики, доносившиеся из деревушки. Мы выбежали из палаток.