– Сам ты неотесанный! Твоего собственного лица совсем нет!

Фигура качнулась, будто брат чего-то испугался.

– Я тебе сейчас покажу, «неотесанный»! – плащ красиво взметнулся черным крылом в сторону. – Я тебе сейчас покажу, «лица нет»!

– Вот и покажи, покажи! – Мидир поймал себя на том, что приплясывает от нетерпения: брат впервые не сдерживался и действительно с ним общался! И его даже никто не заставлял!

– Мне для этого понадобится… – Мэрвин вдруг по-старому холодно хмыкнул.

– Меч? Палаш? Секира? А-ле-бр-бра-быр-да?! – Мидир почти ждал, что да.

– Ничего из перечисленного. Особенно, – брат удивленно помялся, – последнее.

– Аркан? Сабля? Колье? – последнее второй принц слышал довольно редко, но оно было похоже.

– Не уверен, как ты собираешься использовать в поединке колье, – сейчас брат явственно удивился.

– А вот и увидишь! – Мидир не сомневался, что придумает: Воган как-то рассказал, как можно убить человека мякотью хлеба – после этого второй принц долго косился на все караваи. – Это же поединок!

– Поединок особ королевской крови, тут, знаешь, только обычные виды оружия в ходу, – голос брата опять уверенно похолодел. – Тем более, что я не собираюсь использовать оружие!

– А что ты мне тогда покажешь? – Мидир был уверен, что представляет собой серьезную опасность, и пренебрежение безопасностью со стороны Мэрвина было неумно.

Судя по продолжительному недовольному вздоху, Мэрвин закатил глаза.

– Я тебе покажу, как взрослые волки мнут уши мелким волчатам!

– Я не мер-р-ркий! Я кр-р-рупный! Даже очень! Для своего возр-р-раста, Кир-р-ринн тоже так говор-р-рит!

Ответом ему стал очередной тяжкий вздох.

– В таком случае, защищайся, крупный мелкий волк, я опрокину тебя, используя только ловкость собственного тела и то, всего-то вполсилы!

Мидир оскорбился и постарался повыразительнее оскорбленно застыть.

Мэрвин странно дернулся.

Возможно, не надо было воздевать руки.

– Хотя… Хотя!

– Я знар-р-р! Знар-р-р! Ты поймешь! Тебе не хватит, да?!

Мэрвин подавился воздухом. Наверное, Мидир не очень понял на расстоянии.

– Тебе плохо? Ты испугар-р-рся? Ты можешь мне сознаться, я никому не скажу, даже советнику!

– Мне хватит и четверти силы, чтобы тебя победить! – Мэрвин не оправдал надежд.

Настала очередь Мидира вздыхать: брат как обычно, в лучших традициях, не понимает выгоды предложений! А он старался!

– И под четвертью силы я понимаю всего-то одну свою руку, – Мэрвин помахал левой. – Даже не самую сильную! Все шансы на твоей стороне, брат, покажи мне, какой ты большой и опасный волк!

– Что-о?! Ты увидишь, ты сам увидишь, но будет поздно!

– Почему? С чего бы вдруг поздно? – Мэрвин всегда прекрасно прикидывался глупее, чем он есть.

– Потому что сейчас уже ночь, а потом будет совсем поздно! Ночь-ночь!

Мэрвин ничего не стал отвечать, просто встал в боевую стойку защиты, выставив перед собой только левую руку, как обещал. Правая скрылась за спиной, Мидир был уверен, сжатая в кулак. Мэрвин почти всегда сжимал кулаки, когда руки не были ничем заняты.

– Атакуй!

Других знаков Мидир ждать не стал и рванулся вперед, как выпущенный из пращи камень. Он умел бегать, низко припадая к земле, разворачиваться почти на месте, резко меняя направление, и сейчас подбежал по кривой, ломаной линии, какими часто перечеркивал его задания советник.

Стоило приблизиться к брату, как его силуэт в плаще обманчиво колыхнулся, и Мидир сцапал пустоту.

– Ты всегда настолько опасный? Я смотрю, начальник замковой стражи учит тебя разве что нюхать цветочки, в подражание небесным, на которых похож по глупой прихоти своей породы!

– Ах ты! Гр-р-рубиян! – Мидир развернулся на месте, краем глаза замечая, что его тень тоже как-то очень бойко себя ведет. – Я тебя съем!

– Да ты сказочник! Слишком громкие слова для маленького волчонка, – голос раздался прямо над ухом.

Мидир метнулся в сторону резко, потом длинно прыгнул вперед, и только это спасло его от цепких пальцев Мэрвина, схвативших воздух.

– В ловкости тебе не отказать, но против взрослого волка нужно что-то посерьезнее, не находишь?

– Если бы находил, наверное, с тобой бы сейчас тут не был! – Мидир внимательно смотрел за еле различимой во мраке фигурой. Блестели разве глаза, но смотреть в них было опасно: по глазам не поймешь, куда Мэрвин собирается двигаться дальше.

– Я польщен, право слово, но не удивлен, впрочем, маленький тщеславный волчонок, который готов пойти на все ради внимания… Действительно, почему бы ему тут быть?

– А я вот и не такой! Меня тут чуть камень не задавил, а то я бы никогда! И Нуаду, представляешь, Нуаду!..

Закончить Мидир не успел, Мэрвин оказался прямо перед ним очень резко, шлепнул по макушке, поставил подножку, и не успел второй принц закричать о нарушении правил, скрутил его одной левой.

– Чш-ш, глупый тщеславный волчонок, некоторые имена не должны звучать в Черном замке после наступления ночи, особенно если не видно звезд, ты меня понял?

– Да поняр-р-р, поняр-р-р, пусти, жур-р-рик! Я не сдамся тому, кто нар-р-рушает свои пр-р-равир-р-ра!

– Кто тебя спрашивает? Конечно, сдашься! – Мэрвин надавил на заломленную руку сильнее. – Итак? Я слушаю?

– Нет, – Мидир сцепил зубы, – это я ср-р-рушаю! Где победа в четвер-р-рть сир-р-ры?!

– В твоем настоящем, Мидир. Не выделывайся больше обычного, право, это утомляет, не понимаю, как Киринн тебя терпит?

– А он меня и не тер-р-рпит!

– Я знал!

– Да нет! Он, он, он вот по-др-р-ругому не тер-р-рпит!

– Как? Никак?

– Какой ты гр-р-рупый!

– Сам такой!

– А еще наср-р-редник!

– И твой старший брат! Сдавайся, в конце концов! У меня рука затекла!

– И это означает, что твоя победа поддер-р-рка! Ты сам сдашься! Скор-р-ро! – Мидир заерзал с новой силой, стараясь не замечать боль в заломленной руке.

– Ты шутишь? Скажи, что ты шутишь?

– Скажу! Что ты! Не выиграр-р-р! Потому что я – не проиграр-р-р!

Мэрвин опять издал какой-то странный звук, Мидир даже замер – непонятно было, то ли всхлипнул, то ли простонал, то ли опять вздохнул. Ему воздуха мало, что ли? Так часто вздыхать?

– Это потому ты вздыхаешь, что невыспар-р-рся, я знаю, Кир-р-ринн всегда так говор-р-рит, когда я часто вздыхаю!

– Сдавайся, Мидир. Просто. Сдавайся. Пожалуйста.

По голосу было не разобрать, что там Мэрвин обо всем этом думал, поэтому Мидир подменил свою руку на руку своей тени и развернулся лицом.

– Нет, а все-таки ты не выспар-р-рся!

Мэрвин почему-то заорал и отпрыгнул, выпуская руку его тени на волю.

– Так тоже от недосыпания бывает, – Мидир шагнул ему навстречу, пытаясь успокоить шального взрослого. Что он там на ужин пил? – Ты, гр-р-равное, не вор-р-рнуйся!

– Что ты сделал?! – Мэрвин попятился, и Мидир перестал подходить. – Как ты освободил руку?!

– Взяр-р-р, как еще-то? Взяр-р-р обр-р-ратно!

– У кого взял? – Мэрвин как-то очень странно реагировал.

– То есть как «у кого»? У тебя! – обвиняюще ткнул пальцем в брата. – Это ты меня держар-р-р! Нечестно! Ты сдерар-р-р подножку!

– Сделаешь тут… Подножку… А вдруг не так и неправ был советник? – Мэрвин забормотал о своем.

– Советник, по-моему, никогда не пр-р-рав, жар-р-рь, папа меня р-р-редко спр-р-рашивает! Я бы ему сказар-р-р!

– Ну, допустим, а как ты свою руку у меня, как ты выражаешься, взял? – Мэрвин подошел чуть ближе, будто наконец признав Мидира.

Мидир приосанился важно.

– Я поменяр-р-р свою р-р-руку на р-р-руку моей тени! Пр-р-равда, забавно? – для демонстрации помахал ладонью и возле нее – тенью руки, но в другую сторону.

– Очень, очень забавно, – Мэрвин побелел, но подошел поближе, коснулся макушки уже совсем иначе, почти погладил.

Мидир зажмурился от удовольствия.

– Ты только никому не говори, что умеешь так делать, хорошо? – Мэрвин пытался говорить холодно, но у него не очень получалось, и Мидир обрадовался больше. – Пообещай мне!