Спина Урсулы напряглась. «Придётся просто притвориться, будто мой привычный ужин не состоит из консервированной фасоли и тоста и не съедается перед теликом».

Кестер подошёл и встал во главе стола.

— Присаживайся.

Вместо того чтобы сесть перед подносом, Урсула выдвинула стул с противоположной стороны, давая себе хороший обзор на дверь. Ей нужно было знать, если сюда вдруг кто-то проскользнёт.

Он выгнул бровь.

— Немножко нервничаем, да?

Наклонившись через стол, она подтянула к себе приборы.

— Мне нравится видеть дверь.

— На случай, если войдут незваные гости?

— Ну, сегодня это уже не раз случалось.

— Это что? — он кивком показал на её руку.

Урсула даже не осознавала, что достала свой белый камешек и потирала его между большим и указательным пальцами.

— Мой талисман на удачу.

— В чём смысл?

— Да нет никакого смысла. Я просто к нему привязалась, — это была единственная постоянная вещь в её жизни.

— Талисманы на удачу — для отчаявшихся.

— Я бы сказала, что это идеально меня описывает.

— Можно? — спросил он, протягивая руку.

Урсула неохотно передала камень.

— Наверное, ты сейчас скажешь мне, что это нечто волшебное.

Он вздохнул, перекатывая камень между пальцами.

— Нет. Обычный гекатолит. Совершенно не представляет интереса.

— Зато имеет сентиментальную ценность, — но что связывало её с этим камнем, Урсула понятия не имела.

Кестер покосился на неё.

— Я думал, у тебя нет воспоминаний.

— Нет, но я всегда полагала, что жизнь П.У. была лучше моей.

— Ты весьма странная персона, ты это знаешь?

— Я видела, как ты обращаешься в пса и ешь живую овцу, — возмутилась она. — Едва ли ты разбираешься в нормальном поведении.

— Ты всё ещё кажешься раздражительной. Поужинай, — Кестер снял крышку с её подноса, открывая взгляду прекрасный стейк на тарелке, миску с супом из цветной капусты и небольшую порцию кресс-салата.

У Урсулы потекли слюнки от насыщенных ароматов.

— Откуда всё это взялось?

— Обслуживание номеров здесь быстрое и на мишленовском уровне, — он наполнил её бокал вина. — Будем надеяться, что филе миньон и красное вино тебя умиротворят.

Урсула взялась за нож и вилку, разрезала стейк и попробовала кусочек; он оказался мягким как масло. Пока что она почти могла простить Кестера за похищение её посреди ужина из куска хлеба.

— Надеюсь, тебе тут нравится, — сказал он.

— Тут… вычурно. Пусто, но очень грандиозно.

— Ты не считаешь это комфортным?

Она отрезала ещё один кусок роскошного мяса.

— Это не то, к чему я привыкла. Это изумительно, но меня два дня отделяло от статуса бездомной, и кажется пустой тратой ресурсов, что такое место пустует, когда где-то там на улице замерзают целые семьи, — она хмуро посмотрела на него. — Ты не ешь?

— Бараниной наелся.

Урсула не сразу сообразила, что он говорит про ту съеденную овцу.

— Точно, — воспоминание об его окровавленных зубах едва не отбило аппетит. — Что именно ты такое? Какой-то оборотень? Я буду превращаться в волка, раз теперь работаю на Эмеразель?

— Гончая. Я адская гончая, и ты тоже. Но ты несколько лет не будешь превращаться.

— Мы… — ей тяжело было выдавить слово. — Ведьмы… ну то есть, маги? Вроде тех, о которых говорят люди? Террористы, которые убили людей в Бостоне?

Кестер покачал головой.

— Мы смертные демоны, и наши метки заставляют нас работать на огненную богиню. Я также владею магией, но тебе необязательно ей обучаться. Мне лишь надо, чтобы ты научилась драться и собирать души.

Урсула едва не подавилась вином.

— Прошу прощения… ты сказал, что я демон?

— Сказал, — его тон оставался будничным. — И твоя работа — находить тех, кто задолжал Эмеразель. Заставлять их подписать контракт любой ценой.

Она сделала глубокий вдох, пытаясь переварить слово «демон».

— Мне сложновато принять концепцию демонизма. Само собой, демоны — это чешуйчатые существа с заострёнными хвостами и когтями, — она остановилась. — Ну то есть, у тебя есть когти, но чешуи-то нет, — она покачала головой, понимая, что болтает как ненормальная. — Демоны — монстры. Я же не выгляжу как демон, нет? — она сжала нож с такой силой, что опасалась, как бы серебро не погнулось.

— В данный момент — выглядишь.

— Это всё звучит как безумие, — Урсула сделала глубокий вдох. — Не знаю, когда ты в последний раз проводил время с нормальными людьми, но нормальные люди не говорят о демонах. Они не сражаются с монстрами в кругах камней, не едят живых овец и не путешествуют через континенты, сжигая себя.

Кестер откинулся на спинку стула.

— Но ты не нормальная. У нормальных людей нет тяжёлой ретроградной амнезии, и они не могут воспламенять вещи голыми руками. Учитывая твою остальную жизнь, тот факт, что ты демон, не должен особо удивлять, — его зелёные глаза сверкнули. — Как именно ты объясняла свои способности?

— Генетика, — выпалила она. — Мутация. Понятия не имею. Я не особо изучала науку. И вообще, сегодня это случилось впервые, так что у меня не было времени подумать.

— Ты считаешь, что случайная мутация ДНК позволит тебе делать такое? — он поднял серебряную вилку. На мгновение его рука засветилась невероятно жарко, будто он открыл дверцу печки. Затем вилка плюхнулась на стол расплавленным комком.

Урсулу накрыло внезапным ощущением головокружения.

— Понятия не имею. Я вообще ничего не понимаю, — но может, он прав. Только сверхъестественное могло объяснить всё, что она видела. — Мне нужно больше подробностей об этой новой работе.

— Ты выслеживаешь людей, заключивших сделку с Эмеразель — людей, которые обменяли свою душу на славу и богатство. Тебе надо, чтобы они подписали контракт, привязывающий их душу к богине, когда они умрут. Очень редко встречается кто-то вроде тебя, кто вырезал метку Эмеразель на своём теле. Но мало у кого есть такой, — он расстегнул воротник рубашки, и взгляд Урсулы упал на знакомый шрам в центре его накачанной груди. — Сила Эмеразель может быть дарована только через один из её клинков, а таких мало в мире, — он застегнул рубашку обратно, и она постаралась не думать об его теле.

— Я даже не знаю, как я получила свой шрам, — сказала она.

— Ты правда понятия не имеешь?

— Неа, — она поиграла вином в бокале. — Что происходит, когда кто-то отписывает свою душу?

— У каждого бога свой ад. У Эмеразель это адское пекло. Душа должника отправится туда после смерти.

Внезапно Урсула перестала испытывать голод.

— И душа горит вечно? Это больно?

— Полагаю, что да. Поэтому я очень стараюсь этого избежать.

Она уставилась на кусок мяса на тарелке, борясь с подступающим чувством тошноты.

— Я не могу поступать так с людьми. Я не могу отправлять их в ад.

— Дорогая моя, у тебя нет выбора. Или ты, или они. Ты не победишь в схватке против Эмеразель. Со временем ты поймёшь. В любом случае, должники согласились на сделку. Это был их выбор.

Урсула потёрла лоб.

— И откуда мне знать, где их найти?

— Эмеразель тебе скажет, — он наклонился поближе. — Знаешь символ, через который мы путешествуем?

— Он мне знаком, да, поскольку полчаса назад он поджарил меня до хрустящей корочки.

Кестер провёл пальцами по краю своего бокала с вином.

— Сигил огня также можно использовать для удержания демонов. Даже богов. Мы можем призвать в него Эмеразель.

— Я поджигаю символ, и оттуда появляется Эмеразель с инструкциями?

— Именно так.

Кем бы ни была Эмеразель, это не может быть значительно хуже, чем работать на Руфуса.

— И я так понимаю, мне надо найти новую квартиру?

— Эти апартаменты — твой новый дом.

У неё отвисла челюсть.

— Да я в жизни не смогу себе такое позволить.

Он покачал головой.

— Апартаменты оплачены. Тебе не нужно беспокоиться об арендной плате. И само собой, Эмеразель платит регулярную стипендию в размере десяти слитков золота.