Выехали втроём: он, Зима и Олег. С собой Рябушев захватил все номера, в которых они разбирали ситуацию с пирамидой. Мало ли, вдруг пригодятся в словесном споре. На площади уже бурлил народ, отдельной группой стояли вооружённые сторонники посадника, в происходящее пока не вмешивавшиеся. С помоста брызгал слюной один из обманутых вкладчиков, Рядом толпилось ещё с десяток, жаждущих получить слово. Речь слюнявого изысками логики не блистала, сводясь в основном к «обманули ироды» и «давайте всех порешим». Кого порешить пока не уточнялось. Незатейливо, но у некоторой части собравшихся имело определённый успех. Очень у некоторой, всё же их контр пропаганда сработала, многих удалось отвратить от желания разбогатеть на халяву. Для телевиденияполучался так себе сюжет, на троечку, серьёзный канал не покажет, максимум «Нормальный Товарный Вагон» прошлых лет, жадный до всякой гадости.

Не раздумывая, Зима направил коня прямо к трибуне, встав на седло, ловко перепрыгнул на помост. Не ожидавшие такого манёвра ораторы в испуге брызнули в стороны, под дружный хохот собравшихся, попутно столкнув наземь пару человек. Ушкуйник своей огромной лапищей сгрёб действующего оратора за воротник и без видимого усилия поднял в воздух, развернул лицом к себе и громко, так чтоб слышали все собравшиеся, поинтересовался:

— Мил человек, ну и чего ты тут голосишь? Али хочешь без торговой стороны дело решить? — мужичок задёргался и что-то прохрипел, внятно говорить ему не давала вдавившаяся в горло одежда, — вот и ладно, тогда подожди малость, — Зима на вытянутой руке перенёс мужичка за пределы помоста и отпустил. Прям как звезда бодибилдинга в известном фильме.

— Ну и что панику подняли? — продолжал ушкуйник, обращаясь уже к аудитории, — отрядили уже за ними погоню, а толку-то? — поднял обе руки успокаивая толпу, — ну сами рассудите, сколько они серебра набрали, под несколько тысяч, не меньше. Так просто на своих двоих не утащить. Значит, вывезли его заранее, теперь поди, найди его.

— Так они в торговое дело вкладывали, — раздался робкий голос из толпы, за которым немедленно последовал звук подзатыльника.

— Ну, ежели в торговое дело, — Зима развёл руками, — тогда понятно. Непонятно чего ты сюда припёрся? — собравшиеся загомонили, требуя продолжать по существу или проваливать с помоста. И он продолжил, ещё минут десять умудрившись налить воды вроде и по теме, но при этом не сказав ни о чём конкретном. Ценное умение для политика, посадником ему, естественно, не бывать, происхождение подвело, а тысяцким — запросто.

Негромко позвякивая доспехами подошёл строитель.

— Вам не кажется, что в плане проконопатить мозг ближнему своему мы не слишком далеко ушли от своих предков?

— Ну да, у них просто технических возможностей меньше. Слушай, а тебе не кажется, что наш родственник послужил прототипом для былин о Буслае?

— Владимир Сергеевич, и вы туда же? Мне Климин этим весь мозг вынес. Он же у нас знаток, наложил былину на его биографию, притянул за уши несколько совпадений и былинный персонаж готов. Особенно укрепился в своём мнении после того, как его ватага в кулачных боях на масленицу уложила половину города. В одной из былин был похожий эпизод, — ну как же, забудешь такое, знатное вышло побоище, просидел в больнице до самого утра. И что-то менеджер разговорился и голосок у него на полтона выше.

— Олег Игоревич, ты никак нервничаешь?

— Есть чуток, всё же не каждый день тебя собираются линчевать. Откровенно признаюсь, со мной такое в первый раз.

— Не переживай, в своём крутом доспехе, ты утонешь очень быстро.

— Благодарю, вы умеете подобрать нужные слова, — хмыкнул строитель.

— Рад помочь. О, смотри, сейчас начнётся.

Через площадь пробирались посадник с тысяцким в сопровождении десятка вооружённых мужиков со скрытыми под одеждой доспехами. Компания поднялась на помост — всё, вече можно считать официально открытым. Интересно стало буквально с первых слов посадника. Два предыдущих собрания, где решались вопросы о походе на Полоцк и дальнейшей судьбе финансовой пирамиды, скорей походили на производственные совещания. А это…, трудно сказать, в родном мире аналогов не было. Если бы кто-то решил собрать самых отмороженных радикалов с диаметрально противоположными взглядами в одном месте. И это только на первых порах, через несколько минут происходящее начало напоминать бандитскую разборку, правда, пока без поножовщины. Логично, это же Господин Великий Новгород, здесь каждый суслик — агроном.

Выступление посадника было примерно следующим: а с какого перепуга всякие мудаки тревожат вечевой колокол. Или так хочется за что-то подёргать? Для подёргать есть нечто другое. Начальство всё знает и работает, погоня уже отправлена. А если бы не кучка жадных идиотов, не случилось бы никакого кипиша. Про погоню не слышали? Так почему не расходитесь? Ах, вам придуркам нужны суд и виноватые? Да не вопрос, послать за князем или сами разберёмся? Хорошо, сами так сами. Как судить будем, как торговый спор или как татьбу? Как татьбу — прекрасно! Кто жалобщик? Кто ответчик? Замечательно, все жалобщики — налево, нормальные люди — направо. Ответчики индийцы? Прекрасно, тут как раз есть двое. Вам которого, который вас идиотов бесплатно лечит или который на мечах мастак? Тут возникло некоторое замешательство, последнее время Рябушев приобрёл в городе определённую репутацию. Особенно после статьи, где один длинный мудак расписал как после его выхода из рядов его бросила жена, дабы уйти к богатому купцу. Так что он теперь почти святой, любят на Руси обиженных. Значит, мочить будут Олега. И да, извините, Русь она сейчас вокруг Киева, а здесь словене, но обиженных всё равно любят, а Олегу все равно достанется.

Точно, коллективный разум на площади пришёл к консенсусу и потребовал Рваную рожу к ответу. Посадник пожал плечами, рваного, так рваного. Однако, по Правде за ним никакой вины нет. Повторяю для совсем убогих, по Правде вины нет. Посему, в свете такого непростого дела предлагаю попросить нашего любимого архиепископа посодействовать с вопросом установления их вины. Возражения? Замечательно, тогда, будьте так добры, сгоняйте, пригласите владыку.

На это ушло почти двадцать минут. Затовсё было готово для заключительной части представления, и, самое главное, выделена обиженная часть населения, готовая взяться за оружие. К сожалению, весьма немаленькая. Дальше произошло без малого эпохальное событие для истории юриспруденции, первый коллективный иск. Не предъява толпы, а именно иск. По совету архиепископа обиженные граждане выбрали между собой пятёрку уважаемых людей, которые будут представлять их интересы на процессе. Сам суд, для уголовного дела, проходил весьма необычно. Привычные государственный обвинитель с защитником отсутствовали, а сама процедура напоминала арбитраж, когда обе стороны пытаются доказать судье кто же из них не верблюд.

Начался суд, на котором архиепископ немедленно доказал, что Олег опасался его не зря. Мужик умный, жёсткий и решительный сразу взял дело в свои руки. Немедленно забраковал троих представителей, у которых не нашлось с собой расписок от жуликов. Остались купец и один из местных олигархов, у которых расписки оказались с собой. Причём их тоже помурыжили, церковник пригласил тысяцкого для опознания печати на расписке и, лишь после его подтверждения, допустил мужиков к участию.

Приступили к заслушиванию обвинения. Олигарх с купцом, видя, что на шару не прокатить, подошли к делу творчески — под одобрительный гул толпы обвинили их в сговоре с жуликами и в намеренном введении в искушение добрых граждан. Короче, в мошенничестве, если перевести на нормальный язык. Потом вызвал на помост Олега, как призванного истцами к ответу. Что ж, в трусости он никогда замечен не был, как впрочем и в легкомыслии, должен отбиться. А ведь притащить главу новгородской церкви на собственное судилище, дело, мягко говоря, рисковое, да ещё играть его в тёмную.

Однако, архиепископа такое положение дел не удовлетворило, поэтому задал строителю уточняющий вопрос: кто именно из их рода отвечает за издание газеты. Отвечал, естественно, Олег, и дальше разбирательство пошло только с ним.