— Стой на месте! — не поворачиваясь к нему ответил наш командир. — Я всё правильно делаю. Лучшего времени и не сыскать.

— Александр Александрович… — начал было я.

— Нет Андрюш, ты не то говоришь. Давай по делу.

— По какому делу? — волна холодного пота прошибла меня с головы до пят. Я мельком посмотрел на юг, и снова уперся взглядом в черную темень двух стволов, что целились мне в грудь.

— Я не договорил по поводу нашей вчерашней гипотезы. Постараюсь короче. И Виталик, не дергайся пожалуйста позади меня, иначе я выстрелю раньше времени. Ну так вот. Если и было постороннее вмешательство, друзья мои… — с уст профессора эта фраза звучала совсем не добро. — …Благодаря которому мы до сих пор живы. Не потому что нас там кто-то полюбил «глубокой, трепетной любовью». А потому что мы нужны до определенного момента. Так всегда бывает, когда ты используешь какой-то инструмент. Взял молоток, забил им гвоздь, убрал молоток. Что скажешь, Андрей? Или как там тебя зовут по-настоящему?

У меня звучало в висках. Мысли спутались, поскольку они, кажется, носились в голове со скоростью света и постоянно сталкивались между собой. Через ещё мгновение никаких идей у меня не осталось кроме эмоций в виде возмущения с небольшим оттенком злобы:

— Саныч, вы спятили.

— Хорошо бы. — ответил он. — Но, чтобы ты не продолжал дальше валять дурака, я объясню. Наверное, больше для Виталия. Наш общий друг давно морочит нам голову, ещё и накидал гипотез вчера вечером. Весьма занятно. Чтобы группа работала «полноценно», так скажем, её должен был кто-то вести. И лес сгорел совершенно не случайно.

— Вы прекрасно знаете отчего начался пожар! — выкрикнул я.

— Да-да, все вчера оценили твой меткий выстрел, Андрюш. Только вся эта череда событий нужна была для того, чтобы очистить пространство для поиска. В этих джунглях мы ни черта бы не нашли, это можно было видеть по судьбе разведотряда «Лиса-три», который, думаю, потратил значительное количество времени на поиск. И затем погиб. Очень интересное, практически фантастическое стечение обстоятельств, благодаря которым мы живы и скоро дойдём до цели. С провидческими снами вышло вообще зачётно, снимаю шляпу. Только что потом, Андрей? Что будет, когда мы найдем капсулу? Нас уберут, как тот молоток?

— Вы решили, что его к нам подослали, — проговорил Виталий.

— Совершенно верно.

— А почему вы думаете, что это, например, не я? — профессор немного дернулся на этот вопрос Виталия, но с «мушки» меня не снял.

— Потому что я совсем его не помню, дорогой Виталий. Есть воспоминания, что вроде бы работали вместе. Но что именно мы делали? Что вместе изучали в институте? Тут то я думаю у них и случилась промашка. Внушить они мне внушили, но детали не проработали.

— Вашу жену зовут Люда, она любит печь замечательный пирог с яблоками — сказал я, вглядываясь в глаза профессора. — У вас дача за городом, и вы часто приглашали меня туда с женой и сыном. В мае вы заказали арматуру, сто пятьдесят метров, мы вместе ее нарезали на подпорки для томатов, потом теть Люда ещё ругалась зачем наделали таких коротких. Как-то мы остались у вас с ночёвкой, вы взяли нашего Артёмку и пошли на речку порыбачить, зачем-то стали спускаться к реке по крутому песчаному берегу, покатились вниз, упали в воду, вымокли… Утопили банку с червями, удочку сломали. Кажется, ваш сосед подарил тогда двух больших карпов. Вы вернулись такими счастливыми… А работаем мы с вами…

— Не нужно Андрей, достаточно. — Саныч шумно выдохнул, опустил оружие, затем протянул и отдал его Виталию. — Что-то не так со мной. Пока ты не рассказал, я совершенно ничего не помнил.

— Устал ты, Саныч, — резюмировал Виталий. — От всех от этих переживаний.

— Скорее дело в другом, ты извини меня, Андрей, это надо же… Думаю этот эффект от волн. Вы помоложе и перенесли их воздействие гораздо легче.

— Ничего, Александр Александрович, — в душе выдохнул я. — Я не обижаюсь. Воспоминания о семье, думаю, это дорого каждому. Поэтому я и не начал с работы.

— Но я ничего не понимаю… Цепь событий наконец встала в относительно стройный ряд и, хотя это и очень обидная для тебя, Андрей, версия. Мне нужно было досконально всё продумать, но вы сами видите, — профессор развел руками, — обстановка вокруг далеко не кабинетная и не располагает к быстрым и логическим выводам. Я совершил грубую ошибку и ещё раз, друзья, прошу у вас прощения! В коллективе, главное — доверие! Все правильно, ты всё правильно сделал! Виталик, — наш главный указал на ружье, — больше не давай мне это ни под каким предлогом!

— Договорились!

На юге снова громыхнуло. Мы обернулись как по команде. Но на этот раз не обошлось только дрожью земли: на юге росли вверх два холма, сплошь объятые пламенем.

— Что это? — прошептал Виталик. — Теперь то вы можете ответить? Друзья — геологи!

— Я совершенно не пойму, что это за тектонический процесс… — растерянно ответил Саныч, рассматривая небывалое действо на горизонте. — Купольные образования… Но рост заметен невооруженным взглядом. Словно что-то поднимет пласты земли.

— Бежим по этому… По курсу! Черт его знает, чего там вылезает! — от волнения у меня дрожал голос, и я то и дело смотрел вдаль от той коряги, что наметил раньше. Обернулся к холмам — с которых мы пришли, и отметил про себя довольно большое расстояние, — до укрытия, в случае чего, придется бежать довольно далеко. Мой организм дожигал остатки адреналина, — мне так показалось, и я подумал, что этой бодрости мне хватит разве что добежать до мелькнувшей вновь впереди металлической штуковины. Но после очередного гула с юга, довольно ощутимо передавшему вибрацию ногам, стало понятно, что адреналина мне хватит на то, чтобы разок обогнуть весь земной шар и не запыхаться…

Мгновенно забыв про недавний инцидент, когда Саныч взял меня на прицел, мы ринулись вперед, к блестящему на солнце куску металла. «Если это не она… Если вдруг капсула разрушена и там нет этих треклятых камней… Может это опять какая-нибудь рамка из металла или кусок фольги?» — мысли терзали и жалили меня на ходу как убегающего в панике медвежонка, который растревожил по неопытности диких пчел. Наш руководитель, пыхтя и запинаясь, старался не отставать от нас и, хотя и несколько раз шумно выдыхал из груди, он смог послать даже несколько извиняющийся взгляд, встретившись им со мной. Так как тряпка закрывала моё лицо вплоть до переносицы, я не нашелся сделать ничего находчивее, кроме как ободряюще моргнуть ему в ответ. Не увидел, но понял, что он улыбнулся.

Наконец, опасливо осматриваясь по сторонам, словно кто-то мог в любую секунду лишить нас долгожданной находки, мы остановились возле металлического цилиндра, который имел большую вмятину на боку. Я старался даже не дышать: находка в моих мыслях соответствовала тем воспоминаниям, что сохранились после просмотра фотографий перед самими поисками, но я дико боялся ошибиться. По глазам Виталика было похоже, что он думает точно так же. Нужно срочно заключение Саныча, срочно… Тот раскинул немного руки в стороны, как будто подошел к мине и осторожно присел возле находки, коснулся цилиндра, перевернул…

— Это капсула, поздравляю, друзья мои… Крышку сорвало, — сказал наш командир, подталкивая наши надежды на полное улетучивание, — но внутри…

— Саныч, ну ей богу, говори уже! — Виталий крепко сжал кулаки.

Наш профессор взял цилиндр в руку и стянул с лица тряпку. Он улыбался!

— Вот они, родимые!

Казалось сердце сейчас выскочит, для того чтобы тоже поглядеть внутрь заветного цилиндра. Внутри, в полуразорванном, покрытым фольгой мешке, виднелись края нескольких светло-серых камней. Ликование, немыслимое ликование!

— Вроде все здесь. Все три… — разглядывал их Саныч не прикасаясь к мешку внутри. — Поразительно! Небывалый успех!

— Там какая-то хрень! Там точно какая-то, не знаю что! — выкрик Виталика заставил нас более осторожно посмотреть внутрь.