– Ты не хочешь убрать вуаль? Он ведь мешает тебе, – невозмутимо и очень тихо продолжал король. – Убери, прошу. Ты и с таким лицом лучше по крайней мере половины дам в этом зале.

– Прошу вас, не принуждайте меня, ваше величество, – испугалась Азельма.

– Не собираюсь принуждать, не беспокойся.

Ему было даже неловко от того, как он разволновался от близости этой девушки. Как так? Это она, Синичка, должна дрожать и всего пугаться, должна переживать от того, что с ней случилось. А он – взрослый мужчина. Его внимания искали самые красивые женщины его королевства. Кажется, он уже не помнил ни одну. А эту… её хотелось обнять, согреть, утешить, взять себе. Это… проделки той феи?

А тут ещё графиня с её никому не нужным кружевным сумасбродством.

– Слушайте и не говорите, что не слышали, благородные господа! – возопил распорядитель, опять грохнув в пол посохом.

И графиня, сияя улыбкой, принялась излагать условия:

– Леди, состязание начнётся в девять вечера и должно завершиться в девять утра. Каждая из вас получит отдельную комнату, окна и двери которой будут заперты магически. Каждой предоставят совершенно одинаковые принадлежности, свечи и все, что нужно для работы. Вы будете плести кружево по одному образцу, по заранее сделанному идеальному сколку. Победит та леди, которая успеет сплести больше, и при этом её работа будет безупречна. Повторюсь, что каждая леди, удостоенная чести участвовать, получит приглашение. Да будет так! – она легонько поднесла пальцы к свече, которую ей поднёс присяжный колдун Лисса.

Да-да, пламя, зажженное в Храме, всё серьезно. А вы как думали? Восторженный шёпот пролетел по залу и затих в дальних углах.

– Награда для победительницы – драгоценное янтарное колье с жемчугом и гранатами, изготовленное в Руате, – она взяла из рук пажа приколотое к подушке колье и подняла над головой, показывая присутствующим.

Она предала колье пажу и снова поднесла пальцы к свече – все серьёзно!

– Разумеется, драгоценный приз – это подарок его величества. И он же пообещал победительнице ещё один маленький и приятный сюрприз – исполнить её желание! Да будет так! – опять протянула руку к Пламени, и тут же колдун Лисса поднёс свечу королю, и тот тоже протянул руку, коснувшись Пламени.

Пламя свечи на секунду взмыло вверх – королевское слово! Королевская клятва принята. Право же, никто и не усомнился бы, что просто слова уже достаточно. Зато теперь – восторг в зале был всеобщим. Пажи раздавали леди приглашения на розовой шелковой бумаге.

– Всё прекрасно, графиня. Вы, как обычно, очень хорошо все придумали, благодарю вас, – снисходительно уронил Ильярд. – А теперь пусть играют, мы хотим танцевать, – он опять, наградив графиню издевательским взглядом, вывел Азельму на середину зала.

Опять – танцевать…

Музыка звучала, по залу кружились пары. Графиня Карри изо всех сил старалась казаться невозмутимой. Так было надо. Хотя…

Она победила, разумеется. Надо признать, эта замарашка Калани прекрасно отвлекла на себя королевское внимание, так что всё получилось совсем просто. Надо будет непременно сделать ей подарок. Пусть помнит доброту.

Графиня Карри была великодушной женщиной.

Она велела подозвать к себе леди Трой и ласково сказала ей:

– Мы, разумеется, ждем вашу дочь на кружевном состязании. Вы же понимаете, лишь раз в жизни можно получить от короля такой подарок!

– Я понимаю, что победительница уже определена, верно? – леди Трой, вопреки ожиданию, смерила её тяжёлым взглядом.

– Что вы! – воскликнула графиня. – Я готова поклясться на пламени, что ни моя дочь, ни мои племянницы до самого начала состязания не увидят образца узора, – она поискала взглядом лисского колдуна, помахала ему, подзывая. – Клянусь, – она опять поднесла руку к пламени, я клятва была принята. – А вы, дорогая леди Трой, сразу, как только увидите, что король отошёл от вашей воспитанницы, увозите её немедленно. Хорошо бы спрятать её на какой-нибудь дальней ферме, но лучше не станем дразнить короля, он может из чистого упрямства начать её искать. Да-да, просто увозите с глаз долой. Я завтра же напишу её величеству насчёт леди Орсы. А пока нам не помешает освежиться. Сейчас я угощу вас свежевшим клюквенным морсом, его должны уже принести из кухни. Пойдёмте к столу, леди Трой. А вы у себя в Калани заготавливаете клюкву?..

Фалина очнулась в темноте. Конечно, какое-то время ушло на то, чтобы осознать происходящее. Ага, руками шевелить не получается. И они, руки, болят, и стянуты за спиной. Ей связали руки. Ноги, видимо, тоже. И запах кругом какой-то, сладковатый и противный. Смутно-знакомый, навевал воспоминания. О лекарской келье в монастыре?

Итак, темно, она связана. На неё напали разбойники? Её похитили?

Какое-то время Фалина полежала, не шевелясь. Потом постаралась освободиться. Куда там! Рот ей не заткнули – кричать, значит, можно. Она и попробовала, покричать, изо всех сил.

– Помогите! Помогите! Я здесь, выпустите меня! Я Фалина Калани! Выпустите!

Всё напрасно. Только голос сорвала.

Она что, в монастыре, и её заперли в тёмную келью? Что же она натворила?!

Нет, в темной не связывают. И Фалину никогда так не наказывали, даже за проделки – тётя знала, как она боится темноты.

Боялась. Давно. Теперь не боится, конечно. Но…

И тут воспоминания нахлынули разом. Она давно не в монастыре. Она дома, в Калани. Она собиралась на бал.

Она собиралась на бал!! Была уже одета и причёсана. Леди Клотильда позвала её в кладовую подобрать драгоценности. Большая шкатулка стояла на столике – та самая, хорошо знакомая Фалине шкатулка.  Она выбрала простое и красивое жемчужное ожерелье для сестры – ровные жемчужины, мама рассказывала, как носила его до свадьбы. Для себя Фалина нацелилась на матушкино колье с жемчугом и голубыми топазами, которое отец когда-то привёз из поездки. Она что-то не находила его в шкатулке. Спросила у леди Клотильды.

Просто спросила. Не пыталась язвить, как тогда, когда увидела на леди Орсе матушкины серьги. Она всего лишь хотела надеть то колье, оно подходило к платью, и оно ей нравилось ещё тогда, давно, в детстве.

А потом… все, нет воспоминаний. А до этого, ещё раньше… они поднимались по лестнице, вдвоём, леди Клотильда несла лампу. Она велела ей подержать лампу и поочередно отперла два замка на тяжёлой окованной двери. Потолки были низкие. Ну да, конечно, Фалина ещё удивилась, что они идут сюда. При родителях здесь тоже были кладовые, но для всякого старья вроде парадных костюмов прадедушки, и была оружейная, ключи от которой отец хранил у себя. Да, положение аховое. Вряд ли её услышат, как ни кричи. Слуги наверняка не заглядывают сюда.  Если леди Клотильда заперла единственную дверь, ведущую на этот этаж, то надеяться на забредшую сюда случайную служанку и вовсе не стоит.

Всё понятно, в сущности. Леди Клотильда не позволила ей поехать на бал. Она помнит, как король тогда, на встрече, доброжелательно с разговаривал с Фалиной. Она понимает, как Фалина не желает выходить за своего жениха. Разве это секрет? А помолвку, заключённую родителями, может отменить только король! Тётя Марго говорила как-то, что их король склонен принимать внезапные решения, на него трудно влиять, он не всегда следует традициям. Фалина ведь и стремилась на бал, чтобы умолять короля отменить помолвку! И вот, ничего не выйдет. А лорд Конан, жених, приедет уже на днях. Он не станет надолго откладывать свадьбу.

Опекунша не может не понимать, что скоро в Калани явится монахиня, наставлять и воспитывать дерзкую и неразумную Фалину, а на самом деле – проверить, всё ли у неё в порядке. И конечно, всё, что произошло, станет известно тёте Марго, а та просто так подобное не спустит. И тем не менее опекунша решилась на такой произвол…

Положение ужасное. Не говоря о том, что ей ещё долго придется сидеть тут, в запертом темном чулане, и она связана!