- Ничаво особливого, - зачастила Агафья, - Берешь водочку, можно казенную, а лучше свою, домашнюю, оно, конечно, свою гнать супротив указов, однако ж своя, она не в пример чище и крепче будет. Берешь ее, родимую, а потом идешь во лесок и корушку с дуба дерешь, дерешь. Потом кору в ступку бух и пестиком трешь-растираешь. А потом в водочку сыпешь и под стреху на месячишко. И извольте выкушать, вот она брендя, - бабка сунула Джеймсу под нос кружку. Он понюхал, хлебнул: в кружке действительно плескалось низкосортное бренди невероятной крепости. Джеймс отер невольные слезы и подсел к столу.

- Налей лучше грогу, Фостер, выпьем, - Джеймс подставил кружку.

- За что пить будем, сэр?

- За женщин, чтоб они провалились!

Через час, крепко обнимая за плечи деда Игната, Джеймс изливал ему душу.

- Что нужно женщинам? - говорил он, - Я для нее на все готов, я ради нее жизнью рискую, а она...? Я ведь хочу все решить по чести, хочу на ней жениться, а она...? Я ей предложение делал два раза, а она...? Я искренне хочу искупить свою вину перед ней, а она...? Я жду от нее хоть чуть-чуть любви, понимания, а она...? Она кувшинами кидается! С квасом!!!

- Действительно, нехорошо! - осмелевший от выпитого Аллен подобрался сзади и подсел к капитану, - Зато леди Барбара дама с перчиком, не какая-нибудь жеманная дохлятина. Капитан, а может ей одиноко? - возопил матрос, озаренный неожиданной идеей, - Вокруг только мужчины, ни одной девицы, поговорить не с кем, посплетничать не с кем.

Джеймс призадумался, осознавая новую для него мысль.

- Где ж я ей подружку возьму? У нее горничная была, ты с ней вроде любовь крутил. Она где?

- В монастыре ее не было, - Аллен сосредоточился, - Наверно, в Москве осталась.

- Боб Аллен, - Джеймс торжественно поднялся, - В таком случае, приказываю вам вернуться в русскую столицу, найти там горничную леди Барбары и в кратчайший срок доставить ее сюда.

- Будет исполнено, мой капитан! - нетвердой рукой Аллен отдал честь, - Вот только еще стопочку выпью, - и он отправился за новой порцией.

В бледных проблесках рассвета Фостер восседал посреди двора и созерцал последствия ночного кутежа. Победа безусловно осталась за "бабкиной брендей". Даже луженые матросские желудки не вынесли крепости зверского напитка. В напрасной попытке протрезвить команду боцман выгнал всех из избы, но только лишь для того, чтобы беспомощно наблюдать как поганые акульи дети на подгибающихся ногах расползаются по двору и заваливаются спать где придется. Бедняге Фостеру только и оставалось, что тупо пялиться на раскрытые ворота, выхлебывая остатки грога и придаваясь печальным думам о нестойкости нынешней молодежи к пороку. Он меланхолично наблюдал как из рассветного тумана выступила статная женская фигура и двинулась к нему, воздевая над головой нечто тяжелое и грозное. Фигура у фигуры была весьма хороша. "Истинная богиня, - лениво думал Фостер, - Артемида! Нет, скорее Фемида, вон весы в руках.". Бедняга так и не успел решить, которая из небожительниц оказала ему честь своим посещением, когда женщина подошла вплотную и то, что боцман принял за весы богини правосудия вступило в непосредственное соприкосновение с его макушкой. Свет для него померк.

Джеймс проснулся на полу возле печки. Голову ломило, во рту было гадостно как в помойке. С трудом выпрямив ноги Джеймс встал, оглядел учиненный в избе разгром. Фу, позорище! Напиться с матросами, нажраться дешевым бренди до умопомрачения. Из-за бабы! Капитан, гроза морей! Слабак! Господи, что он хоть нес вчера? Кажется, откровенничал с русским дедом. Это еще ничего, тот все равно не понял ни слова. Что еще? О Боже, ведь он приказал Аллену отправляться в Москву и выкрасть из дома Опорьевых Варварину служанку! Немедленно найти Аллена, а то еще с пьяных глаз решит выполнить волю своего капитана.

Кое-как приведя в порядок одежду Джеймс выскочил за дверь и застыл на крыльце. По всему двору валялись неподвижные тела его матросов. Принять их за мертвых мешал только раскатистый переливчатый храп. Посредине с окровавленной головой лежал боцман Фостер, а неподалеку, отчаянно крутя коромыслом бабки Агафьи вертелась здоровая рыжеволосая девка. Перед ней, широко растопырив руки и стараясь не попасть под удар грозного оружия скакал Аллен. Ни один из противников не мог добиться преимущества, пока Аллен, резко бросившись вперед, не поднырнул под коромысло и не схватил девку за талию. Тут же получил поддых, но не сдался, а перехватив карающую длань, вырвал небезопасную деревяшку. Не разжимая мертвой хватки он обернулся с стоящему на крыльце Джеймсу и доложил:

- Ваше приказание выполнено, сэр, вот она, горничная миледи!

- Что здесь происходит? - осведомился от двери мелодичный, но весьма твердый женский голос, - Палаша, миленькая, откуда ты взялась!? Пусти ее немедленно, негодяй! - Варвара пронеслась мимо Джеймса, оттолкнула Аллена и схватила давнюю подругу в объятия. Лукавая Палашка, всхлипывая, прижалась к госпоже.

- Ой, боярышня, да что же это деется, да как же это вы! Как же вы здеся, с английцами! А тетушка ваша умолила батюшку, чтоб дозволил мне до вас в монастырь ехати, с вами тама жить. Я и приехала, нарядов ваших навезла, а тут такое... Монахини бают, выкрали вас, а может своей волей с иноземцем убегли. Тетка Аграфена на себе все волосы повыдергала, никак решиться не могла, идтить ей в драгунский полк, просить за вами погоню вырядить, али не надобно. Я и не стала ожидать, чаво она удумает, свела на монастырской конюшне коня, - она ткнула пальцем в привязанное к плетню заморенное животное, едва держащееся на подгибающихся ногах, - и наметом за вами. Уж я-то знала, что вы в Петербурх, к морю поскачете. Я и узелок с платьями вашими прихватила, а то вы ведь безо всего уехали, не дело так-то. Думала, отыщу вас, увезу от подлых сквернавцев, ишь чаво удумали, боярышню мою ровно мешок репы воровать. Поутряне догнала вас, а они давай меня хватать... - она залилась слезами.

- Как смели ваши люди напасть на беззащитную девушку? - вскричала Варя, гневно глядя на Джеймса.

- Беззащитную! - возопил он, - Эта ваша беззащитная девушка искалечила моих ребят!

Варя оглядела валяющихся матросов, задержалась взглядом на уже пришедшем в себя и тихо постанывающем Фостере и презрительно заметила:

- Очень похоже на правду, сударь! Одна русская девушка может запросто справиться с целой командой англицких моряков. И голова вашего боцмана, несомненно, разнесена ее могучей дланью, а не разбита в пьяной драке.

- Да я собственными глазами видел как... - начал Джеймс, но Варвара лишь обдала его негодующим взглядом и с преувеличенной заботой поддерживая Палашку за плечи, повела ее в избу.

- Бабы, проклятые бабы!! - в ярости и изнеможении потрясая кулаками, завопил Фентон и его измученный взор остановился на сочувствующей физиономии бабки Агафьи.

- Что, соколик, плохо тебе? - жалостливо закивала старушка, - Не печалься, щас бабушка поможет, щас бабушка подсобит, щас я тебе кисленького... - она протянула Джеймсу полный ковш мутно-коричневой жидкости.

Истерзанный похмельем, жаждой и переживаниями бурного утра Джеймс приник к ковшу губами, глотнул и негодующе взревел. В ковше плескался квас.

Следующим утром увеличившийся на одного человека отряд покинул гостеприимный ям. Джеймс гнал без передышки, не рискуя больше делать долгие привалы. Мало ли что могло случиться во время следующей стоянки!?

Темная громада корабля вырастала над серо-черной водой. Снасти заливал серебристый свет колючих звезд. Негромкий топот копыт не остался незамеченным, на корабле засуетились, над бортами замелькали дула мушкетов. Негромкий оклик Аллена заставил всех успокоиться и трап был спущен. Сильные руки сняли Варвару с седла, ее повели к трапу. Каждый шаг заставлял ее содрогаться. Сила и воля похитившего ее человека неумолимо отрывала ее от родной земли. Ей хотелось остановиться, вцепиться в каждый камешек берега, но поддерживающая ее рука Джеймса с властной уверенностью влекла вперед. Под ногами закачался трап и она ступила на палубу. Негромкие голоса матросов приветствовали капитана и его даму, Джеймс повел ее в каюту.