Из подъезда выскочили Петелина с Лузгиной. Присели на скамейку и зашептались — и чего это девчонки так любят шептаться? Но и двух минут не просидели, сорвались с места и куда-то понеслись. А, понятно! Из-за угла показалась Мариша Гуляева. А рядом с ней — вот так штука! — шёл на поводке неуклюжий головастый щенок.

— А ведь это, кажется, настоящая овчарка! — сказал Купец. Вытащил из лужи промокший кораблик и вприпрыжку помчался к девочкам. Лёшка с Гошкой пустились за ним.

Ух, и фасонила же Гуляева! Выступала важно, поглядывая на всех сверху вниз, будто до неё ни у кого никогда в жизни не было собаки.

Однако щенок был в самом деле преотличный. Лапы толстые, хвост коротенький. Сам большеголовый, уши мягкие, болтаются, как тряпочки. Весь серо-песочный, а мордочка тёмная, с чёрным носом и блестящими глазками, во все стороны ими ворочает.

Гошка к щенку нагнулся, протянул палец. Щенок тоненько тявкнул. Все засмеялись. А Гуляева нахмурилась:

— Свистунов, не трогай! Он должен знать только мои руки!

Гошка выпрямился, но сразу завопил:

— А Петелиной почему можно?

Лёшка поддержал друга:

— Где твоя справедливость, Гуляева?

Дело в том, что Петелина присела на корточки и забрала щенка в подол пальто. Уж она его и гладила, и за уши трепала.

— Ах ты мой миленький! Ах ты мой славненький!

— Для Стёпы — исключение, — не совсем уверенно сказала Гуляева. И, помолчав: — Но вообще, Стёпа… ты уж слишком. Овчарок не заласкивают. А это самый настоящий чистопородный овчар! Пират, ко мне!

Мальчики и Лузгина дружно фыркнули: Пират и не взглянул на свою хозяйку, высунул язычок и лизнул Петелину в щёку.

Гуляева слегка покраснела:

— Он ещё маленький. Не все команды знает. Стёпа, отпусти его, слышишь?

Петелина поставила щенка на землю и вздохнула:

— Как бы я хотела такого!

— А ты заведи! — сказал Лёшка. — Попроси родителей.

И Лузгина поддержала:

— Правда, Стёпа, попроси папу. Может, подарят. Будем с ним возиться. Ведь щенок птиц не съест.

— А эти… найдёныши? — сказала Стёпа. — Собака вполне может их обидеть.

— Найдёныши? — удивился Купцов. — Какие такие найдёныши?

И Лёшка с Гошкой уставились на Петелину.

Петелина вынула изо рта у Пирата обшлаг пальто, который Пират с аппетитом сосал, и воскликнула:

— Ой, мальчики! Вам не нужен котёнок? Хороший-хороший! Весь чёрный, Чёртиком зовут.

— У нас есть кот, — сказал Купцов. — Куда нам ещё?

Свистунов сказал:

— У нас соседи не разрешат. Вдруг напачкает или что-нибудь стянет.

Снизу вверх, так как всё ещё сидела на корточках, Петелина просительно взглянула на Лёшку:

— Кузьмин, а ты? У тебя дедушка такой добрый.

— А ты откуда знаешь? — удивился Лёшка.

— Я же вижу. По лицу. Спроси своего дедушку, пожалуйста, очень тебя прошу! Такой хороший Чёртик!

Лёшка подумал и сказал снисходительно:

— Так и быть — спрошу. Что мне, спросить жалко?

Петелина поднялась с корточек и отбежала мелкими шажками. Щенок за ней. Но на полпути повернулся неуклюже и, смешно переваливаясь, подбежал к Лёшке: хотел ухватить за штаны. Лёшка увернулся. Все засмеялись.

Гуляева спустила Пирата с поводка:

— Надо ему порезвиться.

Потешно переставляя толстые лапы и тявкая, щенок гонялся за ребятами. Теперь уже и Гуляева, забыв свою важность, хохотала вместе со всеми.

Вечером Лёшка, захлёбываясь смехом, рассказывал деду про Пирата: как он пытается рычать, да ничего не выходит, а на пролетавшего голубя так таращился, что повалился, не удержав равновесие.

— Да, деда! — вспомнил Лёшка. — Нас упрашивают котёнка взять. Нам вроде бы ни к чему, но я обещал тебя спросить. Чёртиком зовут.

— Кто упрашивает?

— А Петелина из нашего класса.

— Петелина? Постой! Это с нашего завода конструктора Петелина дочка? Хороший мужик, знающий. Они на восьмом этаже живут. Знаю, знаю, такая светленькая девчушка. Ещё имя у неё старинное… а-а… Степанида.

— Ну, дед! — с восхищением сказал Лёшка. — Всё-то ты знаешь!

— Чего ж мне не знать, если эта Степанида после тебя через два месяца родилась? В одном сквере вы, бывало, гуляли, ты с бабушкой, а Стёпа с мамой. А почему они от котёнка освобождаются?

— Не знаю. Там, кажется, птицы какие-то. Так всех упрашивала: «Возьмите!»

— А что ж! — сказал дед. — Хороший котёнок нам не помешает. От него уют. Спросим маму. А я не против.

Так вышло, что дня через два, в воскресенье, Лёшка влез в лифт и поднялся на восьмой этаж.

Несколько дверей выходит на лестничную площадку. Которая же Петелиных? Номера-то он не знает. Не звонить же во все двери по очереди.

Лёшка постоял в раздумье. Завтра, что ли, в школе спросить у Петелиной, где она живёт? И вообще чего он попёрся? Ей надо отдать кота, пусть сама и принесёт.

Он уже хотел уйти, как вдруг услышал звонкие трели. Лёшке показалось, что не на лестнице он стоит, а в чаще леса. Странно это было и очень приятно, Лёшка невольно заулыбался.

Да ведь у Петелиных птицы, что-то там девчонки говорили… За какой это дверью щебет и свист?

Лёшка прислушался и уверенно позвонил в одну из дверей. Щёлкнул замок. В дверном проёме стояла Петелина. За её спиной было много света: широко открыты двери в залитую солнцем комнату. Лица Петелиной — против света — было не разглядеть. А птичьи голоса так и звенели.

— Мы согласны! — сказал Лёшка. — Давай котёнка!

Молча Петелина встала боком: проходи, мол. Лёшка прошёл. Потом повернулся к своей однокласснице и вытаращил глаза: лицо Петелиной распухло от слёз, нос был красный, губы кривились.

— Ты что? — растерянно спросил Лёшка. — Случилось чего? Так я лучше в другой раз… Ты сама принеси!

Петелина подтолкнула его в спину. Поневоле он шагнул в комнату. Так же молча Петелина толкнула его на диван. Сама села рядом, глядя в пол и вздыхая.

— Чего ты ревела? — спросил Лёшка. — А где… это самое… родители твои?

Он огляделся. На подоконнике большая клетка. В ней стоймя ветки. По веткам прыгают и распевают две птицы. А на ковре валяется, играет своим хвостом маленький серый котёнок.

«А говорила: весь чёрный, — подумал Лёшка. — И зачем соврала?»

Будто возразив Лёшке, откуда-то из угла выскочил второй котёнок, побольше ростом. Этот был чернущий, как тушью облитый, зеленоглазый, гибкий. Он скакнул к маленькому, тронул его лапой. Маленький подпрыгнул. И завертелись оба в весёлой игре.

«Этот, значит, Чёртик, — подумал Лёшка. — Игручий какой». И спросил:

— Ты, что ли, одна дома?

— Папа… с мамой, — хрипло проговорила Петелина, — в кино… ушли…

— А с тобой чего случилось?

— Жалко очень, — прошептала Стёпа.

— Кого жалко?

— Ну, этих… которые при наводнении утонули…

— При на-вод-нении?! При каком наводнении? Где?

— Я забыла, как называется это место… Кажется, где-то в Южной Америке…

Лёшка присвистнул.

— В Южной Америке? Так чего же ты ревёшь? Ведь это даже на другом полушарии!

— Ну и что? — тихо сказала Стёпа. — По радио рассказывали, я слышала. Огромное очень наводнение, океан на сушу… бросился. Людей много погибло. Как им страшно было… тем детям! Когда их волны в океан уносили… — Она всхлипнула и кулаком вытерла нос.

Лёшка смотрел на Петелину в полном недоумении.

Всё-таки эта девчонка — чудачка. За сотни тысяч километров, на другом конце света, погибли от наводнения дети, которых она никогда в жизни не видела. А она ревёт, будто это её близкие друзья потонули. Чудачка, просто чудачка!