Все с интересом вглядывались в землю, палочкой ворошили траву и сухие листья. Как много неизвестного таится в каждой кочке!

Часа через полтора расстелили брезент, оказавшийся в объёмистом рюкзаке Всеволода, уселись на него и позавтракали. Все припасы сложили вместе: у кого пирожки, у кого булочки, у кого холодные котлеты. Очень всё было вкусно. Запили водой. По приказу Саши все захватили с собой бутылки с водой и кружки. А у Мариши оказалась в спортивной сумке бутылка лимонада, которым она всех угостила.

Остатки еды и промасленную бумагу собрали и спрятали обратно в мешочки. Саша проследил, чтобы нигде не осталось мусора.

— Настоящий турист никогда не оставляет после себя пустых банок, всяких клочков и вообще никакой грязи, — поучал он ребят.

— А теперь можете просто погулять, — разрешил Всеволод. — Но чтобы далеко не отходить! Ясно?

— Я буду аукать, — сказал Саша. — И чтобы немедленно отозвались! Если кто не отзовётся, того посажу вот на этот пень, и он у меня с места не сойдёт!

Ксюша с Надей стали искать грибы: вдруг попадутся какие-нибудь не совсем трухлявые? Мариша и Стёпа отошли за кустарник и притихли, наблюдая за птицами. Вон перепархивают с ветки на ветку.

— Это синичка, — шёпотом объясняла Стёпа. — Слышишь: тинь-тинь? А там опять зяблик…

Мариша подтолкнула Стёпу:

— Гляди!

Девочки замерли от восторга: по стволу быстро взбирался серо-рыжий зверёк. Белка! Вот перескочила, точно перелетела, на другое дерево. Девочки глядели вверх, пытаясь снова заприметить пушистый хвост.

Но пришлось бежать на полянку: Саша сзывал ребят.

Когда все собрались, он весело сообщил:

— Назад пойдём другой дорогой! Она немного длиннее, зато ещё интереснее. Покажу вам красивое озеро.

Выйдя из леса, шли вдоль шоссе пешеходной тропкой. Надя, Ксюша и Светлана пели, негромко и слаженно.

В чистом воздухе плыли, колыхались лёгкие звуки:

Стёпа шла, блаженно улыбаясь: они с папой очень любили эту песню. Братья Гусевы шагали впереди и о чём-то между собой толковали. Гусаров послушно тащился рядом со Светланой.

Лёшка и Слава немного отстали, засмотревшись на дятла.

Крупный дятел приник к сосне и деловито стучал длинным клювом по стволу. Откинет голову да ка-ак ударит. Опять откинет и опять ударит. Равномерно мелькает красное пятнышко — шапочка дятла.

— Вот это работает! — восхитился Слава. — Люди идут — ему нипочём. Поют — ему хоть бы что. Нам бы так уроки учить, ни капли не отвлекаясь.

— А может, он своим стуком себя оглушает и… — начал Лёшка.

И тут их самих так оглушило, что оба на секунду остолбенели.

Неистовый, раздирающий уши скрип тормозов. И сразу — пронзительный тонкий девчоночий крик: кажется, голос Гуляевой, на себя непохожий. Ещё крики. Все бегут. И Лёшка со Славкой бегут, ничего не понимая.

Огромный грузовик стоит на шоссе. А перед ним на гудроне валяется… по пальто видно, по светлым волосам, да вон и берет красный в нескольких шагах… валяется Стёпка Петелина.

Из кабины грузовика выскочил шофёр, молодой парень. Глаза разъярённые, ноздри побелели. Взорвался криком:

— Распустили ребят, чтоб вас!

У Всеволода лицо сразу вдвое похудело. Он поднимает на руки Петелину, несёт её на обочину, бормочет:

— Девочка! Девочка! — С перепугу забыл, видно, и фамилию, и имя.

Сел на корточки у телеграфного столба, спиной прислонился, Петелину на коленях держит. Все их обступили. У Стёпы всегда розовые щёки сейчас какие-то серые. И глаза закрыты.

Саша из походной фляги вылил немного воды на лицо Петелиной. Веки её дрогнули, приподнялись. Она смотрела на Всеволода, будто не узнавая. И вдруг в глазах вспыхнул испуг.

— Где мальчик? — спросила она слабым голосом. — Жи… вой?

Всеволод приподнял её голову:

— Какой мальчик? Как ты очутилась на шоссе?

— Да удрал, он, удрал, паршивец! — закричал шофёр и зачем-то хлопнул себя кулаком по бедру. — Как ты его рванула в сторону, так он и перекрутнулся! Но даже не упал. Ох, я б ему уши оборвал, попадись мне в руки! — И накинулся на Всеволода: — Ты кто? Вожатый? Учитель? Да я на тебя в суд подам за то, что позволяешь наперерез машине, как зайцу оголтелому, дорогу перебегать!

Громко заплакал Гусаров.

— Это ты перебегал? — грозно спросил Всеволод. — Светлана! Я же тебя просил за этим особо смотреть!

— Севка, ты несправедлив! — пролепетала Светлана.

— Не он это, не он! — быстро заговорила Ксюша Лузгина. — Я же видела! Совсем чужой мальчишка, в свитере, младше нас, может, из первого класса. Я видела! Всё так быстро, но видела я! Этот мальчишка из леса вышел. И машина идёт. А он вдруг как помчится через дорогу! Перед самой машиной. А Стёпа как кинется за ним! Оттолкнула его из-под колёс, а сама… — Ксюша разрыдалась: — У… у… пала…

Мариша и Надя стояли на коленях возле Стёпы и заглядывали ей в лицо, осторожно гладили руки. Мариша платком вытирала её мокрые щёки и спрашивала сквозь слёзы:

— Стёпочка, Стёпочка, что у тебя болит?

— Ничего не болит, — тихонько ответила Стёпа. — Просто я думала, что меня… задавило. Пустите меня, дядя Всеволод… — Она высвободилась из рук Всеволода, встала, сделала два шага, пошатнулась, улыбнулась смущённо: — Что-то… ноги не держат…

Мариша и Надя подхватили её с двух сторон.

Всеволод поднялся во весь свой длинный рост. Теперь он обрушился на шофёра:

— А ты видишь: дети на шоссе! Сразу должен замедлить, остановиться!

На секунду шофёр задохнулся от возмущения, потом взревел:

— А то́ ты понимаешь, что мальчишка этот как из-под земли возник? Его и не было, а тут — нате! — наперерез! Объяснила же тебе девчонка, не слышал? — Он провёл рукой по лбу и — тоном величайшего облегчения: — Ну, какое счастье, что я перед выездом все тормоза досконально проверил! Будто чуяло сердце.

— Вы эту девочку, может быть, задели, — тревожно сказала Светлана.

Шофёр смерил её взглядом и отчеканил гордо:

— Восемнадцать сантиметров! У меня глаз намётанный. Давай измеряй!

— Какие восемнадцать сантиметров? — У Светланы дрожали губы.

— А такие, что я восемнадцать сантиметров до этой смелой девчонки не доехал! Задеть её я не мог, ясно? Испугалась она, вроде шока. А вот того оголтелого очень просто мог бы задавить. Как возник он на пустом шоссе, меня аж в жар ударило! В тормоза вцепился… Да больно всё… молниеносно. А тут эта девчонка дёрнула его в сторону — секунды мне в актив… Так что спасибо тебе, товарищ девочка! Дурака сопливого спасла. И меня, может, от тюрьмы избавила… Акт бы составить! Да уж… ГАИ нету, а без ГАИ что за акт? И, главное, все целы, потерь нет!

— Разболтался! — хмуро сказал всё ещё бледный Всеволод. — На радостях, что обошлось… До станции нас подбросишь?

— Я уже могу идти, — сказала Стёпа.

— Ой, пожалуйста, подвезите нас! — взмолилась Светлана. — И зачем я только поехала, господи!

— Которые нервные, тем, конечно, с этой публикой нелегко, — покосился на неё шофёр. — Особенно принимая во внимание внезапность поступков… Вообще-то не полагается в открытом кузове перевозить людей, да уж… Ну, живо!

Он заботливо усадил Стёпу в кабину. Потом подсадил в кузов Ксюшу, Маришу и Надю. Мальчики, Всеволод и Светлана забрались сами.

Не прошло и четверти часа, как они уже ехали в электричке.

В вагоне все сидели, тесно сбившись на двух скамейках. На одной скамейке третьеклассницы, Надя и Гусаров, притулившийся с краю. Напротив них — Лёшка со Славой, братья Гусевы и Светлана.