– Кто? Филька?

– Нет, нет… Я больше не буду. Но… брат у тебя всё-таки есть?

– И есть. И нет. И я ему не брат. – устало пробормотал Юрка, взяв Нику за плечи и уводя от Орла.

Сейчас, отрешённый и опечаленный, Юрка казался уязвимым и бессильным, а его прошлые грубости – ничтожными попытками скрыть свою слабость. И Ника, перебрав в мыслях тысячу успокаивающих фраз, немогущих выразить настоящее сочувствие, просто развернулась и обняла Юрку, ласково положив подбородок ему на плечо. Пускай он рассердится и начнёт обзываться – Ника знала, что Юрка всё равно запомнит её попытку утешить его, сколько бы не притворялся взбешённым. Но он не рассердился. Он мягко и осторожно обвил её руками за талию и стоял так некоторое время, притихший.

– Ты прости меня за всё, – услышала Ника через несколько минут, – Особенно за то, что дурочкой обзывал. Это ведь я дурак.

– Вероничка, пойми, – объясняла Вика, – Ты слишком безвольная, все тобой будут помыкать! Зря ты сразу пересела к Меркушеву, как будто только того и ждала, когда он предложит! И тебе не следовало так просто и быстро соглашаться снова общаться с Науровым! У парней должно создаваться впечатление, что ты сложно им досталась, и тогда они будут больше дорожить тобой! А ты… Стоит кому-нибудь пикнуть, и ты тут же летишь исполнять его желание! Неужели у тебя нет собственных?.. Ну-ну, молчи! Если ты собираешься сказать, что твои собственные желания заключаются в том, чтобы исполнять чужие, тебе уж лучше молчать!

Ника и Вика сидели в школьной столовой. И, пока Ника уминала булочку с корицей и пила кофе, Вика – бедняжка, очевидно, сидела на диете – решила прочесть подруге лекцию. Обе были увлечены своими занятиями и вздрогнули, когда за их столик с шиком и грохотом сели Бухарин и Лыхин. Вау! С какого перепугу? Ника вспомнила, что Юрка просил прятать свою голову, как страус, от Лыхина, но было бы нелепо, если б она попыталась засунуть свою голову в кружку с кофе. Единственное, что она могла и хотела сделать: продолжать поглощать ланч. Вика же аж переменилась в лице. Вы ошиблись, если подумали, что она перепугалась. Может она и волновалась где-то внутри, но снаружи она усиленно представляла собой девочку очаровательную и чуть равнодушную, бросая на "старшаков" лукавые и насмешливые взгляды.

– Кушаешь? – Димка придвинул стул поближе к Нике, – Смотри, не подавись!

Бедная Ника всегда терялась от пристального наблюдения, а есть, когда на неё смотрели сразу три человека, она точно не могла. Особенно смущал Нику Бухарин, который, развалившись на стуле и наклонив голову с чисто бухарским кокетством, улыбался ей хитро и весело, будто они сто лет дружили. Поставив кружку на стол и обняв её ладонями для успокоения, она попросила:

– Дайте мне поесть нормально!

– Девочка просит нормально поесть! – расхохотался Димка и, пихая в лицо Даньки купюру, приказал, – Принеси нам что-нибудь посытнее, мы сейчас нормально поедим! А то одной булочкой сыта не будешь, верно, малышка? Это правильно, что ты именно ко мне за помощью обратилась: я всю школу могу накормить, и ещё останется двенадцать корзин хлеба и рыбы. Ты, кстати, сидишь на моём стуле. Почти моём. Деньги на столы и стулья в столовой дал мой отец. Красивые, ага? Мой отец любит заниматься бессмысленной благотворительностью…

– Вовсе нет. Это чтоб тебя из школы не выгоняли.

– Ой, Вероничка! – сунулась в разговор Вика, – Что ты говоришь такое Диме, бессовестная!

– О… я её сразу и не заметил, это твоя одноклассница? – не поворачивая головы к Вике, продолжал Димка, – Милая, ты занимаешь слишком много места за столом и мешаешь мне и Нике. Иди давай, учи уроки или что там… Бай-бай!

Вика вспыхнула, но скорее не от злости, а от стыда. Она начала вылезать из-за стола: ей правда стало неловко.

– Зачем ты её обижаешь? – нахмурилась Ника.

– А ты не заметила, что она обидела тебя?

Подошёл Даня с тремя порциями, и Димка пододвинул к Нике тарелку. Ника недоумённо уставилась на еду: он что, серьёзно? это какое-то новое изощрённое издевательство?

– Тебя покормить с ложечки или как? – заботливо осведомился Димка.

"Уж лучше я сама поем!" – подумала Ника и принялась за еду. Тем более она помнила Юркины слова про " нет расписки – нет долгов" и спешила поесть за чужой счёт, пока акция открыта. Рядом ели Дима и Даня, но они со своим аппетитом и то не справлялись с едой быстро, как Ника.

– Хорошо кушаешь. – сказал Данька, – Тебя дома не кормят, что ли?

– Нет, ты чего, – возразил Димка скорее, чем Ника успела что-то ответить, – Ей просто хочется поскорее избавиться от еды и сбежать от своего благодетеля. Да, малышка? Я тебе не нравлюсь?

Ника чуть не подавилась. Благо, ей оставалось справиться с последней ложкой. Закончив, она встала, сказала "спасибо", как вежливая и порядочная девочка, и, внутренне поражаясь нелепости происходящего, поспешила из столовой.

– Ника! – окликнул её Димка.

– Что? – она остановилась.

Но Димка ничего не говорил. Ника ушла.

– Ты чего? – спросил Данька.

– Не знаю. – медленно произнёс Дима, мягко постукивая пальцами по поверхности стола и усмехаясь.

Когда Ника вернулась в кабинет, Юрка сразу начал спрашивать, что делали и что говорили Лыхин и Бухарин: он уже знал. И кому охота пересказывать всё происходящее? Наверно Вике. Юрка сердился, потому что Ника утверждала, что Лыхин ничего плохого ей не сделал и не сказал. Науров был уверен, что Ника опять по доброте не замечает издевательств.

– Понимаешь! – яро доказывал он девочке, – Ты можешь не понимать издёвок или преуменьшать их, но невозможно, чтоб Димка подошёл и не сделал какой-нибудь гадости! Никогда не подпускай близко к себе эту сволочь. Обещай уходить сразу.

– Я постараюсь. А зачем он кормил меня?

– Оо…не знаю! Я никогда не понимаю, что и зачем он делает! Я не понимаю, чего он хочет добиться, приставая ко мне, я не понимаю, зачем он то гладит Даньку по головке, то пинает ему под зад! Он единственный ребёнок у родителей и до сих пор не отучился от капризов: он делает то, что ему в голову взбредёт. Жизнь его избаловала. Сто процентов, у него нет ни единого желания, которое бы не исполнилось. Он всегда получает то, что хочет, и от скуки придумывает себе новое. Не представляю, что Димка устроит, если что-то пойдёт не по его планам. Все его слушаются: родители, учителя, сверстники, друзья…кто там ещё? Как же я ненавижу его! Как ненавижу!

– Из-за… того, что его все слушаются?

– За всё! Я хочу, чтобы он стал ничтожеством, жил на помойке, чтоб его все презирали и пинали!

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.