— А если бы не было? Вернулся бы к ней? Ведь твоя мама так хочет этого.

— Бл, Кать! При чём тут мама моя? Не хочу об этом думать и говорить. Ладно?

— Как скажешь.

Почему мне всё время кажется, что меня дурят? Глеб, вроде как, со мной нежен, внимателен. Одаривает подарками, приглашает в библиотеку для выполнения заданий, да и просто прогулки в парке.

Но почему тогда так чувствуется разница между ним и Максом? Даже сейчас в перепалке с мамой Глеба, я ощущала себя девушкой Макса, но никак не его.

Я не хочу их сравнивать. Это неправильно. Но я это всё равно делаю.

Максим грубиян, невыносимый циник, но даже такой, как он, готов отстаивать мои права. Готов вгрызаться клыками в глотку, лишь бы не задевали мои чувства.

К другому же, у меня остаются вопросы. Для чего я нужна Глебу? Ради чего это всё? Неужели я настолько глупа, чтобы не понять очевидного? Мне ведь не раз говорили, что парень просто использует меня.

Хорошо, если даже так, то для чего? Ответа не нахожу. Бессмыслица какая-то.

Обед проходит под давлением, в прочем, на другое и не рассчитывала. Мать Глеба ела, не сводя с меня взгляд. Её пыталась отвлечь Аля. Даже Глеб заговорил о гостях, которые завтра приедут, закидывая маму вопросами. Но безуспешно. Женщина продолжала кидать в меня невидимые стрелы, которые перед этим, окунула в чашу с ядом.

Но меня не так просто сломать. Я справлялась. Просто не обращала на неё внимание, пока ведьма не вступила в бой.

— Как ты завтра оденешься? Надеюсь у тебя есть что-то приличное, а не лохмотья содранные с бездомного. — Голос как нож, вспарывающий брюхо.

— Я хоть в коллекцию знаменитого дизайнера оденусь, вам всё равно не понравится. — Бубню себе под нос не поднимая глаз.

— Хочешь сказать, что я к тебе предвзято отношусь? Придираюсь? — Инна хмурится, делая вид что оскорбилась. — Сынок, ты слышал? Я хочу нормально поговорить, а она огрызается. Вот Полина никогда бы так не стала себя вести. У этой сиротки нет никакого воспитания и уважения к старшим.

— Кать, ну правда. Сложно было нормально ответить? — Спрашивает Глеб. Внутри всё леденеет. Вот же сукин сын! От переполняющего гнева сжимаю вилку в руке и была на грани взрыва, но в очередной раз всё проглотила. Может и правда не права.

— Я оденусь в то, что у меня есть. А понравится мой наряд кому-то или нет, не от меня зависит. Дело вкуса. — Отвечаю сдержано и спокойно. Откуда столько сил? Вспоминаю сразу маму, которая так же молчала. Надеюсь, я просто мудрая, а не терпила позволяющая вытирать об себя ноги.

— Которого у тебя, как раз-таки, милочка, нет. — Фыркает Инна, а я стреляю глазами в Глеба. В ответ тот сдержано улыбается и виновато пожимает плечами. Мол, ничего не поделать. Это моя мама.

Встаю резко из-за стола. Это получается шумно, но производит нужный эффект. Глаза Инны округляются и заливаются красной дымкой злости.

— Прошу прощения, у меня что-то пропал аппетит. С вашего позволения, я покину стол.

Выхожу из дома под потряхивание собственного тела. Тут же набираю Виту.

— Что такое, Кэт? Алярма? — Начинает шутливо девушка.

— Ты где?

— Решила присоединиться к ребятам на фестиваль. Дома от скуки умирала, ты же меня не взяла с собой. — Замолкает и чуть понизив голос спрашивает. — У тебя всё хорошо? Ты меня пугаешь.

— Я хочу уехать отсюда, но единственные, кто может мне помочь, это ты или Рита. Но вы сейчас слишком далеко.

— Я бы бросила все дела и примчалась. Ты же знаешь, расстояние для меня вообще не проблема. Но я сама на такси поехала к нашим. Моя машина не на ходу. Наш Пётр обещал глянуть, но ему некогда. — Раздражённо вздыхает. — С сеструхой твоей развлекаются на танцполе. — Ви снова замолкает. Переваривает собственный поток мыслей. — Совсем всё плохо?

— Я на грани того, чтобы не броситься в ноги Максу с мольбой о помощи.

— Ну и попроси, в этом нет ничего постыдного!

— Те же знаешь…

— Ладно, я переговорю с Кешей и перезвоню тебе ближе к вечеру. Эту пташку попробуй ещё выловить.

— Буду ждать.

Отключаю телефон и втягиваю в лёгкие уже совсем холодный октябрьский воздух. Тело начинает покрывать морозная дрожь, поэтому приходится обхватить себя руками, чтобы хоть как-то согреться.

— Не надо бросаться ко мне в ноги. — Бархатный баритон накрывает меня теплым одеялом слов. Мне становится уже не так холодно зная, что Макс за моей спиной. — Тебе достаточно просто сказать: «Отвези меня домой».

— Рыцарь без доспехов… — Улыбаюсь сквозь болезненный ком, образовавшийся в груди.

— Зато с конём. Железным. — Встаёт рядом со мной на крыльце засовывая руки в карманы джинс.

— Почему он позволяет Инне так говорить со мной?

— Потому что ты для него ничего не значишь.

Поворачиваюсь к Максу вглядываясь в симпатичное, но чёрствое лицо. Чёрные брови сомкнуты на переносице, сжатая плотно челюсть и ледяной, как глыбы льда, взгляд.

— Не говори ерунды. — Тихо шепчу, а сама блуждаю глазами по лицу Максима. Рассматриваю каждую морщинку, каждый кусочек кожи, контур губ. Запоминаю… — Иначе бы меня здесь не было.

— Иначе и меня бы здесь не было. — Отвечает, а сам любуется мной в ответ.

Сердце пропускает ударов пять, а голова начинает кружиться от недостатка кислорода, прежде чем я снова вспоминаю как дышать. Я правильно поняла его? Максим приехал только из-за того, что я здесь?

Не хочу возносить себя на пьедестал, когда мне там не место… Это лишь потешит самолюбие, но уверенности не придаст. Только стыдно будет за то, что неправильно поняла слова.

И тут, меня окатывает холодным потом, когда я понимаю, что меня тянет к этому человеку. Что хочу поцеловать, хочу обнять, хочу говорить и быть рядом. Я даже надеюсь на то, что он здесь из-за меня! Господи, меня Глеб, так не волнует, как этот нахальный парень.

— Прости, я пойду. Очень холодно. — Говорю и начинаю заходить обратно в дом, но перед этим, парень успевает поймать меня за руку.

— Я серьезно, Кать. — Когда с уст его слетает моё имя, по позвоночнику проходят мурашки, а дыхание становится учащённым. — Как только ты скажешь, я увезу тебя.

— Спасибо. — Быстро вырываю свою руку из его. Со стороны можно подумать, что я брезгаю прикосновениями Макса, но это не так. Всё куда хуже, от них низ живота превращается в лаву и в любую секунду может начаться извержение вулкана. — Я надеюсь это не потребуется.

Бегу в спальню со всех ног. Фантазия рисует за мной фантомные шаги, а перед глазами мелькают картинки уверенно идущего Макса. Хотелось, как в лучших детских сказках. Принц вырывает принцессу из рук злобного чудовища и они уезжают в закат на карете. Но это лишь фантазия… Три раза оборачивалась, прежде чем поняла, что никто за мной не идёт.

Я просидела в спальне до самого вечера, даже на ужин не пошла. Меня потряхивать начинает, как представлю перед собой надменную физиономию Инны Павловны. Именно поэтому ссылаюсь на сильную головную боль и ухожу в ванную комнату.

Перед тем, как захожу в просторную душевую кабину, мне приходит СМС от Виолетты.

«Громова! Это такая жопа классная! Страшно! Любопытно! Интересно! Что между тобой и Вольным? Ника икру метит! Маты летят во все стороны! Клянусь, я готова визжать от восторга, когда вижу её злой!»

«Почему ты спрашиваешь про меня и Макса?»

«Мы собрались за тобой, но перед этим Кеша позвонил Максу. А тот ехать нам запретил. Ника слышала разговор. Разозлилась. В тебя летят ТАКИЕ проклятия! Даже я попросила её рот закрыть. Всё из любви к тебе»

«Что значит «запретил»?»

«То и значит. Говорит не смейте, я сам отвезу, когда пойму, что это требуется. Не лезьте, куда не просят. А Кеша без вопросов согласился. Ещё так улыбался странно. Как будто знает намного больше, чем мы»

Откладываю телефон в сторону, поворачиваю краники и на меня обрушивается горячий поток воды. Я опустошена. Полностью. В голове перекати поле. Не понимаю поведение Глеба. Не понимаю поведение Макса. Но понимаю мне нужно поговорить с каждым.