«Основная задача войск фронта — отрезать группировку противника, действующего в Прибалтике, от ее коммуникаций в сторону Восточной Пруссии, для чего Ставка Верховного Главнокомандования приказывает:
После овладения районом Шяуляй главный удар развивать в общем направлении на Ригу, частью сил левого крыла фронта наступать на Мемель с целью перерезать Приморскую железную дорогу, связывающую Прибалтику с Восточной Пруссией».
Однако реализовать этот замысел удалось только в начале октября. И в любом случае перемещения советских войск в августе 1944 года не могли иметь никакого отношения к будущей Мемельской операции, в ходе которой группа армий была окончательно отрезана от Германии. Это произошло 10 октября 1944 года. Вот как излагает ход событий С.М. Штеменко: «Решающая операция по разгрому противника в Прибалтике началась 14 сентября одновременно на всех трех Прибалтийских фронтах, а 17 сентября — и на Ленинградском фронте. Однако на главном, рижском направлении успех развивался медленно. Раздробить неприятельскую группировку и на этот раз не удалось. Она отошла с боями на заранее подготовленный рубеж в 60–80 километрах от Риги. Наши войска, сосредоточенные на подступах к столице Латвии, буквально прогрызали оборону противника, методично, метр за метром выталкивая его.
Такое течение операции не сулило быстрой победы и было связано с большими для нас потерями. На левом крыле 1-го Прибалтийского фронта противник предпринимал даже контрудары. 16 сентября с рубежа Кельмы, Телыпай там перешла в наступление его 3-я танковая армия и имела временный успех в районе Добеле. Через два дня последовал второй довольно мощный удар по нашим войскам, на этот раз со стороны Риги. Он был парирован. Немцы пробовали повторить его, но тоже неудачно.
Все свидетельствовало о том, что враг стремится во что бы то ни стало сохранить связь группы армий «Север» с Восточной Пруссией, чтобы при необходимости вывести туда по сухопутью свои войска из Прибалтики. Признаки подготовки такого маневра наша разведка уже обнаружила.
Утешаться этим мы, конечно, не могли. Оценивая положение дел в целом, Ставка признала, что операция под Ригой развивается неудовлетворительно, и решила с целью коренного изменения обстановки переместить главные усилия на левый фланг 1-го Прибалтийского фронта в район Шяуляя. Там намечалось создать сильную ударную группировку и повести наступление на Мемель. При этом не должна была ослабевать активность двух других Прибалтийских фронтов на рижском направлении и Ленинградского фронта в Эстонии.
К Мемельской операции И. В. Сталин проявил повышенное внимание. Он лично вел переговоры с А. М. Василевским по всем вопросам, связанным с нею: определял состав потребных сил, порядок перегруппировок, заботился о скрытности маневра. Существовали сомнения в отношении ее внезапности. Однако, взвесив все данные, какими располагал Генеральный штаб. Ставка сочла момент вполне благоприятным. В район Шяуляя и к северу от него стали сосредоточиваться четыре общевойсковые армии (4-я ударная, 43, 51, 6-я гвардейская), одна танковая (5-я гвардейская), а также отдельный танковый и отдельный механизированный корпуса. Максимальное расстояние, на которое перегруппировывались войска, не превышало 240 километров. Скрытность перегруппировки обеспечивалась большим количеством маршрутов (более 25) для движения войск и нашим господством в воздухе.
К югу от Риги на место снявшихся оттуда войск 1-го Прибалтийского фронта перемещались армии 2-го Прибалтийского.
Мемельская операция имела своей целью прорвать оборону противника к западу и юго-западу от Шяуляя, разгромить его 3-ю танковую армию и, выйдя к Балтийскому морю на участке Паланга, Мемель, устье реки Неман, тем самым отрезать немецко-фашистским войскам пути отступления из Прибалтики в Восточную Пруссию. Директивой Ставки от 24 сентября эта задача возлагалась всецело на 1-й Прибалтийский фронт. В последующие дни 14. В. Сталин лично ориентировал А. М. Василевского и 14. X. Баграмяна, что уничтожение неприятельских войск, отрезанных между Восточной Пруссией и Ригой, будет проводиться силами двух взаимодействующих фронтов — 1-го и 2-го Прибалтийских. К операции привлекалась также 39-я армия 3-го Белорусского фронта. Наступая вдоль Немана, она должна была содействовать 1-му Прибалтийскому фронту.
Перегруппировки и развертывание наших войск противник обнаружил с большим опозданием. Помешать осуществлению замысла Ставки он уже не мог. Мемельская операция началась в назначенный срок — 5 октября — и развивалась успешно. На второй день наступления в прорыв была введена 5-я гвардейская танковая армия. Она сразу устремилась к Паланге и Мемелю.
Противник понял, чем грозит ему этот удар. С утра 6 октября он начал отход из-под Риги через Курляндию в Восточную Пруссию. 3-й и 2-й Прибалтийские фронты перешли в преследование. Однако из-за сильного сопротивления вражеских арьергардов, трудной местности и недостатка боеприпасов темп преследования и на этот раз был очень невысоким.
На шестой день операции 5-я гвардейская танковая армия под командованием генерала В. Т. Вольского вырвалась наконец к морю. В это же время 6-я гвардейская и 4-я ударная армии встали на пути крупных сил группы армий «Север», достигших рубежа Салдус, Приекуле, и в результате тяжелых боев остановили их. Тем самым они прочно обеспечили с севера действия остальных армий 1-го Прибалтийского фронта, которые к 12 октября обложили Мемель и вышли на границу с Восточной Пруссией. Успешно продвигалась на запад и 39-я армия генерала 14. 14. Людникова.
Противник, не сумевший одолеть 6-ю гвардейскую и 4-ю ударную армии, в конце концов вынужден был оставить неудачные свои попытки прорваться в Восточную Пруссию. Наши удары заставили его перейти к обороне в Курляндии на заранее подготовленных рубежах. Так образовался пресловутый курляндский загон».
Здесь, как и в романе Богомолова, Сталин проявляет повышенный интерес к Мемельской операции, требует соблюдения повышенных мер секретности. Только все это происходило не во второй половине августа, как в романе, а ровно на месяц позже, во второй половине сентября. Богомолов, повторяю, сознательно сместил время действия романа на один месяц. И это сделано было, я думаю, не только из-за желания создать параллель с романом Солженицына (август и Восточная Пруссия), но еще и затем, чтобы ввести фигуру Сталина. Для времени и места действия романа повышенное внимание Верховного Главнокомандующего к вопросам секретности Мемельской операции, проводившейся лишь частью сил 1-го Прибалтийского фронта, а не силами двух фронтов, как у Богомолова, создавала почти идеальные условия для введения этого образа в ткань романа. А август писатель мог оставить еще и потому, что погода тогда еще теплая, а лес и остальная природа в тех краях красивые и чистые. Дождь и распутица конца сентября создали бы совсем другую атмосферу восприятия романа, и читать его было бы куда менее приятно. Если бы Алехин и его товарищи ползали не по сухим и чистеньким опушкам, а по непролазной сентябрьской грязи, то, наверное, они были бы менее симпатичны читателям, пусть даже только на уровне подсознания.
В результате Мемельской операции сухопутная связь группы армий «Север» с Германией прервалась. Гитлер не воспользовался существовавшей в конце августа и в первой половине сентября возможностью отвести войска из Прибалтики в Восточную Пруссию, используя сухопутные коммуникации через 30-километровый коридор у Тукумса. Впрочем, насколько реальна была такая операция — большой вопрос. Фронт группы армий «Север» был растянут от Нарвы до Тукумса. Благополучно осуществить быстрый отвод войск к германской границе было чрезвычайно трудно. Войска бы тотчас подверглись атакам превосходящих сил трех советских Прибалтийских и Ленинградского фронта, и группе армий грозило бы расчленение. Поэтому назначенный в конце июля новый командующий группой армий «Север» Фердинанд Шернер, как и его предшественник Ганс Фриснер, предлагал отвести группу армий в Курляндию, что было сделать все-таки легче, чем достичь Восточной Пруссии, так как рядом с Курляндией находилась самая мощная — рижская группировка немецких войск. Но Гитлер с этим не согласился. В дальнейшем Шернер все-таки успел отвести войска в Курляндию, проскочив в «бутылочное горло» под Ригой, и Гитлер одобрил это решение, когда стало ясно, что в Восточную Пруссию уже не пробиться.
