В это же время. Безымянный торговый центр. Толкач.

Веселье шло полным ходом, а Толкач уже присматривался к одной из сучек, чтобы засадить ей поглубже, когда вокруг внезапно выключился свет. Что-то это ему напоминало, отчего неприятно засосало под ложечкой.

— Это что, блять, дежавю?! — не сдержавшись, закричал он, когда в полной темноте услышал характерный звук разбивающегося стекла в ещё оставшихся тут каким-то чудом целыми окнах, а через пару секунд с двух сторон вспыхнул свет и видимые глазу электрические разряды разошлись вокруг, задевая разом десятки людей, что готовы были хер ему отсосать за новую дозу, и больше двух третей всей толпы разом выводят из строя, не задевая только центральную часть зала с оставшимися там людьми. — Это опять та сучка!

Осознание пришло в голову моментально! В прошлый раз все было почти точно таким же. Сначала выключился свет, затем эти чёртовы гранаты, что ебашат электричеством… В этот раз все повторяется! Яйца защемило от фантомной боли, словно в тисках, а нервы напряглись до предела. Желание поразвлечься с сучками мгновенно сменилось желанием оказаться как можно дальше отсюда. Желательно еще вчера. Сколько себя помнил, Толкач всегда бежал от проблем или спихивал их решение на кого-то другого. Именно это позволяло ему не просто выживать, но и чувствовать себя более-менее вольготно в таком переполненном кейпами городе, как Броктон-Бей. К сожалению, в этот раз тактика дала сбой.

Почти сразу он рванул в сторону двери, чтобы выбить её и сбежать, не желая повторения прошлого опыта. Даже после лечения Панацеей он еще неделю не мог нормально в туалет сходить, а любое напоминание о половых органах заставляло яйца сжиматься в точку. И стоило только морально отойти от того унижения, что он испытал тогда, как прошлое не преминуло напомнить о себе. Именно в этот момент он услышал звук падения и отскока чего-то, похожего на гранаты, что особенно сильно вызвало опаску в полной тишине помещения, что ещё не наполнилось криками и стонами пострадавших утырков.

Вот только вместо взрыва или новых электрических разрядов он услышал звук выпускаемого газа, почти сразу его почувствовав. Глаза заслезились, сопли почти моментально потекли из носа, все опухло, было больно, кожу жгло, и она чесалась… Это что-то, похожее на слезоточивый газ, только намного более забористое и разностороннее!

— Сукха… — попытался крикнуть он, но першение в горле просто не дало сказать даже слова, а вокруг слышались такие же крики и кашель от других людей.

Он отошёл от выхода и вообще от стен, окон и дверей — именно туда, кажется, бросала всю поеботу эта сучка, видимо, очень нехотевшая, чтобы кто-то вышел отсюда и сбежал. И это точно не походило на тактику этих ебанных во все щели героев, что сначала кричат, потом действуют, а скорее тактику штурмовых групп SWAT, век бы их больше не видеть. Краем глаза наркоман со стажем заметил бегущую куда-то в сторону Скрип, видимо, к её машине, но внезапно раздался мощный выстрел, и он отчётливо увидел, как Скрип просто разорвало коленную чашку правой ноги, отчего она упала и начала кричать во все горло.

— «Пиздец! Кто додумался выдать этой сучке ствол?! У неё и так не все дома были, а тут еще и что-то мощнее детских пукалок этих горе-героев!» — пронеслась шальная мысль с отчетливо проклёвывающимися ростками страха.

Тем временем Барыги начали постепенно отходить от шока и резкой смены атмосферы с разгульной пьянки на внезапный штурм здания. Даже то, что он производился силами всего одного лица, ситуацию не сильно красило. Кто-то всё же начал соображать, что на них напали, отчего быстро доставал оружие, кто какое имел. Иногда это был огнестрел — у кого-то Толкач даже заметил пистолет-пулемёт, — а у кого-то просто труба или древко от швабры. Вокруг всё ещё была темнота, а единственным источником света был едва заметный свет фонарей и луны, падающий в хреново забитые окна или те просветы, которые не были заляпаны грязью и каким-то дерьмом. Разглядеть что-то остальным тут было чертовски сложно…

— Ну, давай, сучка, выходи! В этот раз тебе полная пизда! Я лично пущу тебя по кругу, запихав свой член тебе так глубоко, что ты даже кричать не сможешь! — кричал он, перекрикивая крики боли от травмированной ноги Скрип, медленно приближаясь к толпе людей, чтобы на крайний случай использовать их как снаряды.

Внезапно стало тише — крики Скрип резко оборвались, отчего замолчали и прислушались к звукам вообще все! Но звуков не было… Пройдя через толпу, Толкач вернулся на сцену и, осматриваясь вокруг, готовый в любой момент использовать способности, добрался до лежащего без признаков осознанности происходящего Сочника.

— Эй, мать твою, просыпайся давай! — начал он дёргать его за одежду, — очнись, сука, я сказал!

Бесполезно — он буквально пару минут назад принял большую дозу и сейчас, скорее всего, гуляет в стране розовых пони, и ближайшие минут пять до него хрен дозовешься… Тем временем один из парней не то что-то заметил, не то глюк на душу нечто криво положил, но прицелившись куда-то в темноту (ну или сделав вид, а то после принятого на грудь дешевого пойла, что иной здравомыслящий человек не решился бы даже нюхать, не то что пить у него перед глазами всё тряслось и троилось), он выстрелил. И даже в своих не попал! Правда, общую картину это не особо изменило.

— Ааааааа! — закричал один из парней, стоящих на краю толпы, привлекая внимание всех вокруг, но когда он успел перевести взгляд в том направлении, то успел заметить лишь пропадающую в темноте физиономию страха и боли.

Тут же кто-то открыл огонь в том направлении. Это был тот самый чувак с автоматом в руках, что сейчас расстреливал весь магазин в темноту, туда, где исчез ранее стоящий близко с ним парень. И никого не волновало, что он может подстрелить своего же дружка — сейчас на него всем похуй!

Вот только магазин был спущен, патронов не осталось, а весь зал охватил жуткий страх. Он чувствовал, как в его груди судорожно билось сердце, чуть ли не пропуская удары, а кровь била в виски с такой силой, что голова начинала болеть, и казалось, словно кто-то рядом бьёт в барабаны! Фантомные боли снова о себе напомнили, а по нервам будто пропустили электрический ток. Любого нормального человека, подобная смесь ощущений надежно вывела бы из строя, но плескавшийся в крови наркотик, запитый целой бутылкой спиртного, надежно отгонял боль, как, впрочем, и здравость рассудка. Последний, впрочем, и так был довольно редким гостем у лидера Барыг, а потому на восприятии реальности не особо сказался.

— Да что за хуйня происходит… — вырвались у него слова, когда схватился за свою же грудь, там, где сейчас билось сердце, пытаясь успокоиться. — Это уже пиздец какой-то…

Поднявшись на ноги, Толкач сосредоточился и заставил свои силы разойтись от него во все стороны, создавая целые полотна, что заставляли все, что на них стоит, двигаться ближе к сцене, сюда, где есть свет, где можно разглядеть противника.

Но вместо того, чтобы найти противника, он лишь собрал весь мусор у стен, оборудование, диваны, кресла, ящики, тела потерявших сознание людей, и всех их на большой скорости стянул ближе к центру. Из-за этого куча людей, что стояли вокруг сцены и готовились отбиваться, особенно стоящие с краю, попадали с ног, когда их сбили массивные предметы, влетевшие в них. Но вот того, чего он хотел, все не было…

— Да где ты, сука?! — закричал он, чувствуя, как горло немного прошло, и стало легче говорить, хотя глаза все ещё слезились, а дышать через нос было едва ли не физически больно! Ответом ему послужил шорох со спины. Сочник очнулся?

Быстро развернувшись, Толкач увидел только, как тело его кореша пропадает во тьме. Тут же, создав полосу движения под диваном, на котором лежал исчезнувший кейп, он, как ни странно, услышал звук удара, тут же сам сорвавшись с места и двинувшись во тьму, куда улетел диван, а за ним двинулась и способная всё еще передвигаться толпа.

Но нашёл он только лежащего без сознания и с переломанными ногами из-за попадания дивана Сочника, а рядом услышал звук упавшего металлической предмета о бетонный пол.