– Нет, вообще-то я звоню тебе по другому поводу. Джейн и Алекс устраивают домашнюю вечеринку. Не желаешь составить компанию?

– Звучит заманчиво, но ни Джейн, ни Алекс меня не приглашали, – возмутился Дин.

– Я тебя приглашаю.

– Вот как? Хозяйничаешь чужими вечеринками?

– Перестань. И потом мне помнится, как ты хотел пригласить меня на чашку долбанного кофе, а сейчас даёшь заднюю.

– Да, но тогда я приглашал тебя сам лично, без каких-либо третьих лиц. Чуешь разницу?

– Значит ты отказываешь мне?

– Да, хотя бы потому что у меня другие планы. Извини, думаю, не получится.

Уверена. Дин играл на моих нервах. Его отказ только и делал, что подбадривал меня, а интерес не унимался. Как наркотик, попробовав раз, невозможно остановиться. Как мучительная жажда, когда пьёшь и всё не можешь напиться. Хочешь ещё и ещё.

– Ну какие могут быть планы в восемь вечера? – возмутилась я.

– Хотя бы такие, что мне нужно забрать машину. За аренду места в пустую я платить не собираюсь. А там посмотрим… – начал он вводить меня в заблуждение неопределёнными ответами.

Я прикусила губу на его невнятность и хотела уже послать его ко всем чертям, но сдержалась. На несколько секунд в трубке повисло молчание. Дин явно чувствовал моё недовольство, которое в точности отражалось на моём лице.

– Думаешь какую бы гадость мне сказать? – как-то издевательски произнёс он, но свою вспыльчивость, просящуюся наружу, я всё же усмирила.

– Представь себе, сегодня я добренькая.

– М-м… – подозрительно протянул Дин, а после продолжил шепотом: – Приняла душ в сочетании приятного с полезным? – откровенно намекнул он на рукоблудство, и даже в отражении бокала я увидела, как на моём лице щёки заметно покраснели.

– Вопрос из личного опыта? – съязвила я.

– Да ладно тебе, не вижу в этом ничего постыдного. Наверняка, кого же, как не меня ты представляла, когда рукой касалась своей… – резко перебиваю его, не желая это слышать:

– Да я быстрее подамся в женский монастырь чем представлю тебя в своих фантазиях. И потом я принимаю душ, чтобы помыться, а не заниматься там чёрт знает чем, как ты!

Да. И ведь сегодняшние водные процедуры происходили именно так, как и предыдущие, после того, как Дин оставил отпечаток в моём сердце, но разве я могла ему признаться в этом? Горю от смущения.

– Я тебя смутил? – его голос прозвучал холодно и ровно, но в нём также чувствовался пошлый мотив и страстный напор. Любое сказанное с его слов меня доводило до тёплой дрожи, да чего там – до исступления.

– Я тебе не зажатая девственница, чтобы меня чем-то смущать. Что хотела – я тебе сказала. В остальном не хочешь приходить – не приходи. И без тебя отлично проведём время, – решила ударить его же тактикой напоследок и собиралась отключить звонок, как вдруг, Дин не спешил прощаться:

– Мел, постой, – требовательным тоном сорвалось с его губ.

– Да? – затаилось в груди дыхание.

– Почему ты так хочешь, чтобы я пришёл?

– Скуки ради, – отрезала я напоследок, будучи уверенной в том, что Дин мне, конечно же, не поверит, и сбросила звонок.

Пытаясь перевести дыхание в норму после нашего разговора, и суматошно раздвигая туда-сюда вешалки, я соображала, что надеть этим вечером, надеясь, что Дин всё же соизволит прийти.

После тщательного обзора нарядов, я стянула чёрные джинсы открывающие щиколотку с высокой посадкой на талии, и следом за ними с вешалки слетел бежевый свободного кроя топ на лямках из сатиновой ткани. Распустив шелковистые волосы, я собрала их в высокий хвост на затылке, а затем, натянув на себя брендовое тряпьё, принялась за визаж.

Наложив немного на кожу лица тональную основу, я притупила блеск рассыпчатой пудрой, затем обволокла пушистую кисточку в румяные шарики бронзовых цветов и нанесла ею лёгкую пыльцу на скулы.

Подчеркнув тушью длинные ресницы, я слегка подкорректировала широкую форму бровей карандашом, а завершением макияжа послужил яркий акцент на губах, придавая соблазнительность. Матовая тёмно-бардовая помада идеально подчеркнула мои пухлые губы.

Лицо сияло как с обложки глянцевого журнала. Я смотрела на себя в гримёрное зеркало и не могла оторвать глаз от вечернего образа.

– Мелисса! Молодец, что решила приехать раньше, поможешь мне немного с пиццей, – возгласила подруга с порога, закрывая за мной дверь.

– Джейн, ты же знаешь о моих кулинарных способностях… – ответила я и состроила хмурую гримасу, вспоминая, как год назад едва не сожгла её кухню.

– Знаю, – хохотнула она. – Откроешь просто банку оливок, – шутливо произнесла подруга, и я последовала за ней на кухню.

– Долбаные оливки… Джейн, ты можешь не портить пиццу этой гадостью?

– Именно для тебя уже есть с сырной корочкой и без оливок, всё, как ты любишь, – пробурчала она, улыбчиво.

– Привет, Мел, – внезапно раздался голос Алекса, когда он вошёл на кухню. В его лице читалось недовольство, что вызвало во мне неловкость. И тут он резко начал:

– Я, конечно, нисколько не против, дополнения к нашей компании, и всегда рад видеть своего друга у себя дома. Только сегодня Дина можно не ждать, – по неясным мне причинам тон Алекса звучал в негативной форме.

– Я не удивлена. Ведь твой приятель слишком занятая личность, чтобы тратить своё время в кругу друзей.

– Не в этом дело, – его слова заставили меня волноваться, а банка оливок в моих руках от негодования открылась моментально.

– Алекс, что происходит? – вмешалась Джейн.

– А происходит то, что по уставу в Саратоге рукоприкладство запрещено. Дин сильно рискует званием… и на его месте я бы уже задумался, какого чёрта он вытворяет. Сегодня Уолтер за драку лишил его схода с корабля.

Я нахмурила лоб, теперь понимая, что значил негатив Алекса. Конфликтная ситуация на эсминце для Армстронга обернулись не в его сторону.

– А Мел здесь причём? И потом у вас в Саратоге полно тупоголовых ребят, которым пару затрещин как раз-таки и не помешали бы. Один Зак Томпсон чего там стоит. И моя сто сорок пятая мечта стать военным командиром не умрет никогда, – нахмурив брови, Джейн принялась посыпать пиццу сыром.

– Вам всё шуточки? Милая, это военная база, а не бойцовский ринг. До того как Дин связался с твоей подругой, у него не было никаких проблем на службе Не говоря уже о том, чтобы он избил кого-то в Саратоге.

– Хочешь сказать, я оказываю негативное влияние на вашего лейтенанта? – возмутилась я. – По-моему, он взрослый мальчик и состоянии нести ответственность за свои поступки, а ты, сейчас каким-то образом необоснованно обвиняешь меня во всех его грехах. Прекрасно, – разозлилась я.

– Да что ты? У тебя вообще скоро свадьба, а ты за нос водишь Брендона, как последняя… – замолк он, видимо, понимая, что перегибает палку в силу моральных устоев. – Сказал бы как кто, да не буду оскорблять тебя при всём уважении к своей жене.

– Эй, ребята, сейчас же перестаньте! – вмешалась Джейн. – Причём здесь Мел и драка Дина в Саратоге? – спросила она Алекса, и отправила пиццу в духовой шкаф, нахмурив брови.

– Джейн, не нужно выяснений, – чувствуя неловкость, а особенно напряжение, что исходило от Алекса на всё пространство, я не желала оставаться в такой нагнетающей обстановке и решила покинуть дом. – Я думаю, что мне просто стоит уйти, хорошего вечера.

– А ну стой! – взбунтовалась Джейн, круче генерала. – Кому я это всё готовлю? Алекс! То, что делает Мел, не даёт тебе никакого права оскорблять мою подругу. Это её жизнь и только она вправе делать так, как считает нужным. Не вижу ничего плохо в том, что эта парочка влюблена друг в друга, а в остальном только время рассудит, и даст Мел понять, чего она хочет. И, к твоим словам, Алекс, хочу добавить, что с Брендоном Мелисса забыла даже что такое улыбаться!

– Да делайте что хотите, только не надо потом винить меня во всём этом дерьме, – ответил Алекс. – Я ещё тогда сказал Дину, что это плохая идея знакомить его с Мел.