Поднимаясь по лестнице наверх, Ульяна увидела дочь, сбегающую вниз.

– Ты куда? – спросила она.

– Куда надо, – быстро ответила девочка, явно не намереваясь задерживаться для скучной беседы.

– Ты еще не завтракала, – остановила ее за руку Панова. – Я как раз шла, чтобы тебя позвать.

– Потом. Не хочу. И вообще, мне надо следить за фигурой.

– Ты еще ребенок, тебе это ни к чему.

– Ага, запущу себя и распухну.

Рита хотела было добавить «как ты», ей почему-то казалось, что в матери скопились все самые отрицательные качества, но потом посмотрела на ее худобу и замолчала. «Хоть какой-то плюс, – подумала она про себя. – Если бы знала о существовании косметики, могла бы привести себя в порядок. Выглядит, как мышь серая». Она все чаще говорила и мыслила шаблонами, услышанными по телевизору.

– Что это у тебя? – Ульяна обратила внимание на кубики и гольфы. – Ты во двор собралась?

– Отстань! – Рита вырвалась и скрылась за дверью.

Она рассудила, что на улице просторнее, и по асфальтированным дорожкам дефилировать удобнее и эффектнее. Девочка уселась на ступеньке крыльца, засунула кубики в гольфы, надела их и стала расхаживать туда-сюда, представляя себя то моделью на подиуме, то популярной певицей. Ткань желаемого стука дерева о твердую поверхность не давала, но, тем не менее, издаваемый звук импровизированных каблуков приносил удовлетворение юной моднице.

Ульяна между тем развернулась, подниматься наверх необходимость отпала, и она снова отправилась на кухню, чтобы приготовить себе чашку кофе. Она сама с утра еще не успела перекусить. Жизнь в постоянном стрессе и тревоге зачастую лишали ее аппетита.

Игорь вышел из своего кабинета, переоборудованного из комнаты на втором этаже вскоре после гибели родителей. Ведение бизнеса потребовало отдельного помещения, где можно было бы хранить всю рабочую документацию. Вход домашним туда строго запрещен. Он тоже решил выпить кофе. Нужно было ехать в ресторан. Вечером обещала прийти Анжела. Последнее время она повадилась выносить ему мозг разговорами о муках совести. Что ни говори, а замужество очень сильно сказывается на женской привлекательности, вернее, на их умственных способностях. Прежде она так не заморачивалась. Настроение было не самое хорошее, и ему захотелось хоть немного его улучшить.

– Доброе утро, дорогая! – обратился он к жене, сидящей за столом.

Ульяна подняла на него газа, полные удивления, которое быстро сменилось страхом. Такой обходительный тон она слышала крайне редко, и это означало лишь одно: он задумал очередную мерзость.

– Доброе утро, – пролепетала она.

– У тебя усталый вид. Тебе явно пора отдохнуть от семейной рутины.

Она побледнела и отрицательно покачала головой, дурное предчувствие заставило сердце учащенно биться. Что он придумал на этот раз?

– Самая заботливая жена и мать, ты подарила мне годы жизни в любви и согласии, а я, как неблагодарная скотина эксплуатирую тебя, ведь даже работников отправляют в отпуск, ты же пашешь без выходных, – продолжал он рассуждать между прочим. – Я намерен исправить свою ошибку.

Панов сделал «мхатовскую паузу». Чем дольше он говорил, тем сильнее округлялись ее глаза. Сколько бы он над ней ни насмехался, она так и не смогла приспособиться к эффекту неожиданности и каждый раз реагировала так, будто прежде жила безмятежно и счастливо, и вот нежданно-негаданно случилось какое-то несчастье. Многообразный арсенал издевательств тоже сыграл свою роль в этом деле. Ее испуганное выражение лица доставило ему удовольствие. Стало даже немного жаль, что скоро все закончится.

– Тебя ждет восхитительное путешествие. Там ты сможешь набраться сил и как следует расслабиться. Райское местечко. Правда, билет в один конец. Но я уверен, ты и сама возвращаться не захочешь с этой земли обетованной. Всем, кто туда отправлялся, нравилось настолько, что оттуда пока никто не возвращался.

– Я тебя не понимаю, – прошептала она, чувствуя, что подступают слезы.

– Да куда тебе, безмозглой курице, допетрить, – Игорь щелкнул зажигалкой, прикурил и ушел.

Ее тупость действовала на него как раздражитель. В данный момент, после ее слов, он потерял интерес к ситуации и оставил ее в состоянии неопределенности, прекрасно осознавая, что теперь она не сможет думать ни о чем другом, только о его словах и станет рисовать себе самые ужасные картинки.

На крыльце он столкнулся с Ритой, которая к этому времени успела снять гольфы и обула босоножки. Она как раз доставала кубики на ходу, выворачивая свои получулочки. Отец глянул на дочь с любопытством. Ее занятие показалось ему необычным, но он торопился в ресторан и не стал задерживать на ней свое внимание.

– Пап, поиграй со мной, – попросила девочка.

– Не сейчас, – он нажал на пульт дистанционного управления, и ворота гаража открылись.

– Ну, пап, давай мяч погоняем.

– Ритка, отстань, мне ехать надо, – он зашел внутрь, сел в автомобиль и начал выезжать.

– Не пущу, – девочка выпрыгнула прямо перед машиной.

– Отойди, если не хочешь попасть под колеса, – Панов опустил боковое стекло и прокричал все это, начиная выходить из себя.

– Я хочу, чтобы ты со мной поиграл, – она продолжала канючить.

– Сказано, отстань!

– Вот тебе за это! – от обиды дочка бросила в отца деревянным кубиком, который отскочил от головы и упал куда-то вниз.

– Совсем спятила! – возмутился Игорь, потер лоб, по которому пришелся удар, вылез и схватил ее за руку. – А ну, марш отсюда! После поиграем.

Он толкнул ее в сторону дома, потом сел обратно в автомобиль и уехал.

Ездить медленно Игорь не привык, особенно в пригороде. Он даже окончил курсы экстремального вождения и научился прекрасно владеть обстановкой на дороге. Быстрота его реакции неоднократно выручала в самых опасных ситуациях. Особенно ему нравилось пробовать разные траектории прохождения поворотов, это повышало уровень адреналина.

Пока не пошел строй светофоров, замедляющих движение, Панов гнал на привычной скорости. Стрелка спидометра на его недавно приобретенном БМВ достигла ста двадцати километров в час. Он с легкостью обставлял более медленные машины. Впереди показалась еще одна, настигнуть которую не составило труда. Это заняло всего несколько минут. Тащиться за ней следом, естественно, желания не было. Уверенный в своих блестящих способностях он сразу же пошел на обгон, несмотря на запрещающий знак, так как дорога началась извилистая, и по обеим сторонам обочина резко сменялась глубоким оврагом.

Едва выехав со своей полосы, Игорь увидел грузовик, который мчался по встречке. Поняв, что завершить маневр не удастся, он надавил на педаль тормоза, чтобы вернуться в ряд, но она не сработала. Его впервые в жизни охватил ужас. Времени на раздумья и разбирательство с причиной не оставалось. Он судорожно работал левой ногой, но все тщетно. Панов успел осознать неизбежность столкновения. В голове пронеслось молнией: «Не может быть!» Шансы на то, чтобы выжить при лобовом ДТП, в данном случае практически сведены к нулю.

Ульяна все еще находилась под впечатлением от разговора с мужем в то время, как зазвонил домашний телефон. Она долго не могла понять, о чем ей пытаются сообщить. Когда, наконец, до нее дошло, она впала в шок. Ей что-то объясняли о том, как все произошло и где находится тело, но до нее смысл услышанного не долетал. В обрывках фраз она успела уловить что-то насчет деревянного кубика, застрявшего под педалью тормоза. Эти слова ввергли ее в еще большее оцепенение. Не дождавшись вменяемой реакции, на том конце провода повесили трубку.

С одной стороны, смерть Игоря означала полное освобождение от тирании. Отныне не нужно вздрагивать при каждом хлопке входной двери, можно просыпаться по утрам и не думать с ужасом о том, вспомнит ли он о ее существовании сегодня или нет, она вправе сколько угодно общаться с Женей, а не выкраивать для этого время. С другой, у нее вдруг возникло ощущение, будто ее только что столкнули в бездну, она летит в черную пустоту, полнейшую неизвестность, и что бы ее там ни ждало внизу, она все равно неминуемо разобьется.