– Я боюсь.

– Чего?

– Вдруг они подумают, что я с ним заодно.

– Ты? – Женя даже рассмеялась. – Да одного взгляда на тебя достаточно, чтобы понять, что ты и мухи не обидишь.

– Это тебе ясно, а они могут заподозрить. Что, если меня посадят? Что тогда будет с Ритой?

– С чего им так думать? Разве в тех документах есть что-то, что могло бы указывать на тебя.

– Нет. Но…

– Вот и не сочиняй то, чего нет. Скорей, они могут помимо раскрытых дел пару висяков на него списать. Ты-то им зачем?

– Все равно страшно.

– Слушай, у Гришки есть один знакомый мент, часто у него ремонтируется. Поговорю с мужем, пусть попросит приятеля подъехать к тебе. Его Виктор Савенко зовут. Все ему покажешь, спросишь, как лучше поступить. Может, посоветует к кому обратиться или сам все оформит.

– Спасибо, Жень. Я уже с ума схожу.

– Не боись! Все будет ОК!

– Знаешь, я ведь тоже могла бы оказаться в этом списке.

– Каком?

– Тех, кого он убил.

– С чего ты взяла?

– Как раз в день, когда Игорь разбился, он сказал, что хочет отправить меня в путешествие.

– Ну и что?

– Билет в один конец.

– Вот гад! Туда ему и дорога.

К концу разговора с подругой Ульяна испытала ощутимое облегчение. Столько проблем навалилось на нее одну после смерти Игоря, но, как с ними справиться, она не представляла и в очередной раз радовалась тому, что им с Женей посчастливилось познакомиться, хотя обстоятельства были не самые приятные. Но Отвага как спасла ее в день встречи, так продолжает это делать и сейчас.

– Рита на меня обижена, – призналась Панова, чтобы освободиться от всего, что ее тяготило.

– За что?

– За то, что не сказала сразу правду об Игоре, не позволила ей попрощаться с ним.

– Детям лучше не присутствовать на похоронах.

– Это было очень тяжело, – женщина вспомнила, как неприкаянно чувствовала себя и не представляла, что делала бы там вместе с дочерью.

– Вот и я о том же.

– Постараюсь вести себя с ней более откровенно, но, наверное, о незаконных делах отца ей лучше не знать.

– Согласна. Мы вроде неплохо поладили. Могу снова забрать ее, когда Виктор к тебе поедет. Тем более что это я посоветовала не говорить ничего до похорон. Попытаюсь ей все объяснить. Только на этот раз надо действовать умнее и подготовить ее морально, а то опять истерику закатит. Ей важно, чтобы с ней считались и воспринимали как взрослую, а не ребенка.

– Поняла, я с ней поговорю.

После общения с Женей на душе стало спокойнее. Появилось ощущение, что это временные трудности, и скоро все будет хорошо.

Вечером Женя поговорила с мужем.

– Помнится, ты сокрушалась, что жизнь у твоей подруги с мужем не сахар. А такое ощущение, будто после его кончины проблем у нее стало только больше. Должна бы, наоборот, облегчение испытать. Раньше она так часто к тебе за помощью не обращалась, – ворчал Григорий.

– Это временно, и как раз с ним связано. Даже после смерти покоя не дает. Так ты позвонишь другу?

– Уж помогу. Но впечатление, что не в покойнике дело, а в ней самой.

– Хорош брюзжать.

С Виктором Савенко глава семейства связался, не откладывая в долгий ящик. Тот проявил заинтересованность и заверил, что завтра же непременно заедет к вдове. Женя поспешила сообщить Ульяне новость. И мама сразу решила поговорить с Ритой, пока она не заснула.

– Тебе так понравилось без меня, что второй раз за неделю к тете Жене спроваживаешь? – отреагировала девочка на предложение снова съездить в гости к Крыловым.

– Нет, конечно. Просто дело важное появилось.

– Главнее собственной дочери?

– Нет.

– Ты теперь такая деловая стала. Все чем-то занята, меня не посвящаешь, я опять мешаю, – язвила Рита.

– Это не так.

– Да ладно, не оправдывайся. Дай тебе волю, скинешь меня на попечение своей подруги и заживешь припеваючи.

– Что ты такое говоришь, деточка?! – поразилась Панова услышанному обвинению.

– Не называй меня так! Бесит! – разозлилась дочь.

Она посмотрела на стоявшую в растерянности Ульяну. Та выглядела жалко, но вызывала не сочувствие, а раздражение. «И почему именно ты – моя мать? Лучше бы это была тетя Женя», – промелькнуло в юной головке. Жутко захотелось расплакаться от обиды и несправедливости, но не здесь, а закрыться в комнате и уткнуться в подушку.

– Поеду я к ней, поеду, не парься! – девочка убежала и заперлась у себя до утра.

Савенко намеревался подъехать после обеда, так что не было необходимости подниматься рано. Ближе к одиннадцати часам появилась Отвага. Общение с матерью действовало угнетающе, поэтому Рита даже радовалась возможности провести день подальше от нее. Тетя Женя не угодничала, а уважала ее, у нее сами собой рождались интересные идеи в отличие от матери, которая заискивала и готова выполнить любой каприз. Как будто так можно купить доверие!

После их отъезда Ульяне стало тоскливо. Неужели ей никогда не удастся найти взаимопонимание с дочерью? Что сделать, чтобы достучаться до нее? Все предложения вместе поиграть или заняться чем-нибудь другим отвергались. Панова считала, что девочка замыкается в себе, закрывается в комнате, как в скорлупе, не понимая, что сама этому способствует. И еще большой вопрос: чья скорлупа прочнее.

Виктор позвонил в дверь в два часа дня. На пороге стоял мужчина крепкого телосложения, в форме, чуть старше тридцати лет. Светлые волосы отливали золотом, а карие глаза внимательно изучали хозяйку дома. Надолго оставаться он здесь не намеревался. Держался немного развязно, но не нагло.

– Капитан Савенко, – представился он и сразу перешел к сути визита. – Показывайте ваши секретные документы.

Ульяна провела его в кабинет и открыла сейф. Деньги она догадалась сложить в пакет и спрятала в своей комнате, испугавшись реакции милиционера на такое количество купюр. Не станет ведь он обыскивать дом.

– И ствол имеется, – он тоже сразу обратил внимание на пистолет. – Легальный?

– Не знаю, – посмотрела она испуганно.

– Сейчас проверим.

Он без лишних церемоний начал разбирать бумаги и нашел разрешение на хранение огнестрельного оружия.

– Хорошая новость: одной проблемой у вас меньше. Оформим изъятие, пока будет храниться в отделе. После вступления в наследство планируете на себя регистрировать?

– Что? – она никак не могла понять, о чем он спрашивает.

– Пистолет, конечно.

– Я? Мне?.. Зачем? – от волнения она стала запинаться.

– Имеете право.

Ульяна отрицательно покачала головой.

– Понятно, – Виктор утвердительно кивнул. – Можно продать.

– Кому? – она представить не могла, как и где покупают оружие.

– Ладно, решим. Тут еще надо разобраться, может, на нем уголовка. Какие документы надо посмотреть?

Панова достала пачку из сейфа и протянула ее Савенко. Он долго все изучал. Изначально планировал скорей закончить, но приступил к чтению и провозился больше часа, кое-что перелистывал не один раз.

– Прямых указаний тут нет, одни намеки. Твой муж не дурак, чтобы сам себя подставлять, – он резко перешел на «ты», видимо, посчитал, что, проштудировав информацию о подвигах мужа, узнал и жену достаточно хорошо для этого. – Даже самому надежному сейфу нельзя доверять на сто процентов. В любом случае, я это забираю.

– И что теперь? – спросила она с тревогой в голосе.

– Составим протокол. Оформлю как вызов на дом.

– Вы меня арестуете? – задала она наивный вопрос.

– А есть за что? – его испытующий взгляд еще больше вгонял в страх.

Пока Виктор читал документы, Ульяна наблюдала за ним. Сосредоточенный вид капитана она расшифровала для себя как недобрый знак. С тех пор, как она нашла компромат на Игоря, появилась навязчивая идея, что и ее могут обвинить в причастности к его противозаконным делам.

Савенко по долгу службы нередко приходилось видеть испуг в глазах людей, но такой паники не мог припомнить. Это было похоже на ужас загнанной в угол жертвы, которая даже не поймет, в чем заключается ее вина, но, скорей всего, не посмеет оказывать сопротивление. Он испытал странные чувства: помесь сочувствия с иронией и насмешкой, желанием посмаковать ее состояние, поэтому и задал свой вопрос, продлевающий ее ощущение неопределенности.