Размышления заняли столь ничтожный промежуток времени, что его и не существовало вовсе. Глядя на то, как обозленная толпа выплескивает ненависть на Мариэль и стражах, Влад покачал головой. И к этому виду он принадлежал? Существа настолько примитивные, что готовы давать выход эмоциям на тех, кто совершенно непричастен к возникновению проблемы. Вид, обделенный коллективным рационализмом.

В памяти невольно вспыхнули строки сотен книг, описывающих способы контроля масс, перенаправления их гнева, превращения черного в белое, и так далее. Самое отвратительное, что все эти методы невероятно просты. Настолько, что сомнения по поводу животного сознания людей отпадают сами собой. Однако Влад не собирался играть в эти игры.

Появившись позади Мариэль, отчаянно пытающейся объясниться за действия патриарха Вормонд, Влад приобнял хрупкую талию. Малькатти вздрогнула, однако осознав, кто осмелился на прикосновения, немного расслабилась.

— Эти воспоминания — правда? — В ледяных глазах девушки прослеживалось нежелание и недоверие. — Ты и правда сотворил такое с собственным видом?

Мариэль уже слышала от Влада, что тому пришлось превратить трутней, стражей, и охотников в червей из-за вестника Квадука. Однако способ, которым он это сделал, оставался загадкой. Здесь малькатти прочитала воспоминания людей и увидела ужасающие картины прошлого. Как мирные, не знающие жестокости люди, получив укус от хитиновых монстров, сами превращались в чудовищ и разрывали всех, кто находился поблизости. Как матери убивали собственных детей, плачущих в колыбелях. Как подростки растерзывают стариков, сражаясь с другими монстрами за каждый кусок окровавленной плоти. Как мир, цветущий и свободный от жестоких отцов, погружается во тьму еще более глубокую и жестокую, чем помойки галактазаров…

— Либо так, либо отдать человечество, стражей, и охотников в руки жестокого отца. — Ответ Влада не содержал и капли раскаяния. Просто потому, что он не заботился о произошедшем.

Заражение людей — оптимальный выход, а насильственный метод — простейший путь. О чем тут еще говорить?

— Здравствуй, Владислав. — Нарвонтир — предводитель чтецов и один из двух правителей стражей, приветствовал Влада легким поклоном.

Древний ангел ощущал гнетущую мощь патриарха червей, чья внешность претерпела разительные метаморфозы. Раньше, он обучал этого гениального мальчика, а сейчас не может даже спокойно стоять рядом, не испытывая дискомфорта от духовного давления.

— Ты сильно вырос. — Гедонус — предводитель клинков, важно кивнул. Он испытывал ни с чем несравнимую гордость, видя, как ученик достиг небывалых высот развития.

Оба ангела, как и большинство других стражей, не испытывали к Владу негативных эмоций из-за заражения. Принимая юношу в золотой долине, преподавая ему знания, накопленные за тысячи лет, приходило четкое понимание, что тот из себя представляет. Даже до этого, действия на Земле более чем красноречиво раскрывали природу патриарха Вормонд. Однако ангелы все равно сделали ставку на беспрецедентный талант, и не прогадали. Пусть жестокими, пусть гнусными, пусть неприемлемыми в цивилизованных умах, методами, но он смог добиться главной цели: защитить три народа от власти жестоких отцов. Судя по словам Эдуарда — главного дипломата Вормонд, сейчас их вид господствует во вселенной и на равных противостоит великим расам. Могли ли стражи подумать о таком исходе тысячи лет назад, когда даже самый слабый воин великих раз казался непреодолимой угрозой?

Мало того, перед самым заражением Влад предупредил стражей, чтобы они смогли укрыться от вирусной волны. Однако долг защищать три народа пересилил инстинкт самосохранения. Они приняли укусы червей без сопротивления и немедленно запустили процесс гибернации, оборачиваясь в солнечные коконы и дожидаясь возвращения Вормонд.

— Еще один Вормонд?! Ты тоже будешь отвечать за действия того чудовища!

Появление Влада не осталось незамеченным ни для кого. Просто потому, что он так интимно обращался с Мариэль — девушкой, представившейся основательницей улья и создательницей их вида.

— Того чудовища?... Вы о Владиславе Вормонд? — Влад улыбнулся и вышел вперед, сквозь ряды расступившихся генералов. После перерождения на Хороне его внешность стала совершенно другой, разве что рост и габариты примерно соответствовали. Неудивительно, что никто его не признал. — Это — я.

— Ну же, за что я буду отвечать? — Влад подошел вплотную к толпе, и первые ряды быстро попятились. Вместо извинений они увидели изумрудные глаза, очерченные крестами, и пренебрежительную ухмылку на молодом лице. — За то, во что вы превратились, и что сотворили с теми, кто дорог? Хорошо, я здесь, стою перед вами. Каковы дальнейшие действия?

В прозвучавших словах читалась неприкрытая провокация. Однако она не нашла отклика в толпе. Люди боялись. Они помнили, кто такой патриарх Вормонд и на что он способен. Безжалостное чудовище, увлеченное лишь наукой и ничем больше. Ради своих амбиций он превратил человечество в безмозглых животных. Если спровоцировать, на что патриарх червей пойдет в этот раз?

— Отродье сатаны. В тебе ни капли сострадания и раскаяния. Ты неспособен понять чувства людей, боль утраты, и терзания души, через которые все здесь прошли. — Неожиданно смелости набрался бородатый мужчина, говоривший на беглом английском. Дарен Якобсон был святым отцом до наступления Конгулляри, а после вместе со сподвижниками построил сиротский приют для детей, чьи родители погибли из-за бесчисленных угроз мира духов. Даже в то безбожное время он не утратил надежду, однако после заражения святой отец собственными руками разорвал сотни детей, которых когда-то защищал и любил всем сердцем. Первой мыслью после пробуждения воспоминаний стало самоубийство, однако он не смог решиться на столь тяжкий грех. Искупить вину — все, о чем молил Дарен, но сейчас, стоя перед виновником ужасной трагедии, святой отец испытывал лишь гнев. Греховный и порочный, но непреодолимый. — Гори в аду, проклятый монстр. Души мертвых никогда не простят тебя.

От такого неожиданного спича Влад впал в ступор, а затем заливисто рассмеялся. Столь искренне, что даже слезы выступили из глаз.

— Отродье сатаны… а ты смешной. — Вытерев с уголков глаз капельки слез, Влад едва смог убрать с лица. — Но о каком Сатане идет речь? Давай ка лучше спросим у бога. Ну, того, что нас всех сотворил. Мариэль, скажи, был ли среди основателей некто Сатана и имеет ли он отношение к моему рождению?...

— Она не бог! — Лицо Дарена исказилось в гримасе гнева. Он стиснул кулаки и попытался наброситься на ублюдка, потешавшегося над столькими смертями, однако безвольной куклой завис в воздухе. — ААААаааа!

Ужасный крик сопровождался перекручиванием конечностей вокруг своей оси. Их свернуло словно белье, которое пытались выжать до суха. Кровь брызнула из разорванных тканей, кости торчали повсюду. Толпа еще сильнее отпрянула при виде такой жестокости. Мариэль попыталась вмешаться, однако генералы Вормонд преградили путь.

— Верно, но именно она создала нас. Не Яхве, появившийся у евреев, чтобы поплакаться из-за невзгод неприкаянного народа. Не его арабский копи паст, переписанный для объединения враждующих племен и привития общих законов, в которых никто бы не захотел сомневаться из-за НЕБЕСНОГО происхождения. Не жирная свинота, неспособная подняться с позы лотоса. Мариэль — та, кто создала нас. И это факт, засвидетельствованный во всех источниках великих рас. — Влад окончательно отбросил игривость, вернув привычное безразличие. — А по поводу того, что я не понимаю боль утраты и ваши чувства — чушь. Кто если не я?

Выговорив все это в лицо бородача, продолжавшего вопить из-за невыносимой боли, Влад отпустил его на землю. Рухнув, туша заляпала землю кровью и мочой. Дарен выглядел действительно жалко. Люди боялись оказаться на его месте, возражая чудовищу, однако кое-кого это не пугало.